Три метра над небом. Трижды ты - Федерико Моччиа

Она подходит ко мне и гладит меня по руке, а потом наклоняется и целует меня – легко, едва касаясь моих губ. Сейчас я чувствую себя гораздо более виноватым, чем вчера вечером, когда все произошло.

Она снова садится, и я ей улыбаюсь. Кто знает, о чем она думает.

Я смотрю на него. Для него это удачный момент, и я за него рада. Мне бы хотелось иметь силы поделиться с ним всем, что сказал мне врач, но только что толку? Я приняла решение, я должна быть сильной, а так я его только расстрою. Может, мы даже поссоримся, потому что он захочет, чтобы я поступила иначе. Но я не изменю своего решения, так что будет лучше, если сейчас я ему ничего не скажу. Открою ему все со временем, когда мне придется начинать свою битву.

О чем думает Джин? Мне бы не хотелось, чтобы она что-нибудь заподозрила. Не думаю, что она слышала, как я вернулся. На самом деле у меня было времени только на то, чтобы принять душ и позавтракать.

– Эй, все в порядке? О чем ты думаешь? Ты такая задумчивая…

– Пустяки… Хотя нет, кое о чем я думаю – о том, что этот чай готовится слишком долго!

– Да нет, нет, смотри, он уже кипит!

Я выключаю газ, разворачиваю пакетик с чаем, опускаю его в чайник и несколько раз за него дергаю.

– Не переусердствуй, мне не нужен крепкий.

Тогда я вынимаю пакетик, как она меня попросила, и бросаю его в раковину. Потом беру чайник прихваткой и наливаю ей чай.

– Ну вот, готово.

Она берет баночку меда, опускает в нее ту особую спиральную ложечку, которая не дает ему стекать, помешивает, зачерпывает мед и добавляет его в чай.

– Тогда я пойду, у меня встреча в офисе.

– Ну конечно, удачной работы. А я буду в бюро. Увидимся вечером. Пока, любимый.

На этот раз, целуя ее, я чувствую себя уже не таким виноватым. Ничего не поделаешь, человек – он такой: привыкает ко всему.

Зайдя в офис, я вижу, что все суетятся. Аличе идет мне навстречу с бумагами.

– Добрый день. Все в порядке? Хотите кофе? Вот, возьмите: это вчерашние данные.

Я беру бумаги и иду к своему кабинету.

– Спасибо. А пока скажи, как прошла «Угадай-ка»?

– Отлично, мы снова обогнали наших конкурентов, и Симоне Чивинини добавил к рейтингу еще один пункт.

Я сажусь за стол. Бросаю портфель и кладу листки на стол. «Симоне Чивинини добавил к рейтингу еще один пункт…» Значит, дело не в «Угадай-ке»; это целиком его заслуга. Я смотрю на кривую графика. Просто невероятно!

– Нет, ты видел? Мы вырастили феномен.

Это Ренци. Он стоит на пороге с двумя чашками кофе.

– Ну да. Нам повезло даже в этом, пусть будет так.

– Точно, это все наша заслуга и, на самом деле, она твоя, если быть точным.

Ренци передает мне одну из двух чашек.

– Спасибо.

– Можно? – Он указывает на диван в углу.

– Конечно.

Я рассматриваю его внимательней: он, как мне кажется, грязноватый.

– Что происходит? Все в порядке?

– Так себе. Небольшие проблемы дома. Тереза сейчас очень нервная, наши отношения немного разладились, так что я переселился в гостиницу «Клодио».

Я допиваю кофе и ставлю чашку на стол.

– Жаль. А мы с Джин собирались пригласить вас на ужин, чтобы с ней познакомиться.

Ренци встает.

– Может, получится позже, как знать. Пока я не хочу об этом думать. У нас три передачи, которые вот-вот выйдут, плюс шоу. Мне надо думать об этом. Время для размышлений пойдет на пользу нам обоим.

– Да, наверное, ты прав: если принимаешь решения в спешке, то даже не понимаешь, хорошо или плохо ты поступил. – На самом деле в моем положении гораздо больше хаоса, так что не думать об этом, как мне кажется, – оптимальный вариант. – Вчера я был на презентации нового канала «Фокс». Прекрасная вечеринка, отлично организована. Музыка, площадка – все на высшем уровне. Было приглашение и для тебя. Ты там был?

– Нет, мне не хотелось. Вчера вечером я повздорил с Терезой и был не в настроении. Может, с тобой такой случалось: встретишь кого-нибудь с работы, и он говорит тебе что-то такое, от чего ты начинаешь нервничать. Ну и отвечаешь ему на повышенных тонах, не в силах себя сдержать. Со мной такое несколько раз случалось, такой уж у меня характер, и я не хочу повторять эту ошибку.

– Тогда ты поступил правильно. А вот я встретился с директором «Фокса» и его молодой командой. Как мне показалось, отличные ребята. Очень четко работают.

– Да, очень. – Ренци смеется. – Они написали мне мейл, купили у нас «Семью в отпуске» и наметили для покупки еще четыре другие программы. Уж не знаю, что ты им сказал вечера вечером, но ты их убедил.

– Честно говоря, они предложили мне выпить за своим столиком, а потом оттуда я увидел одного моего приятеля, подошел к нему и ушел, даже не попрощавшись с ними.

– Заметно, что такое твое поведение их уязвило. Обычно другие продюсеры услужливы, чтобы чего-то добиться. Вот Пирожок, например, их бы никогда не покинул. А ты их озадачил своим поведением. Они подумали, что ты в них не нуждаешься, что уверен в своей продукции, и что они не такие уж уникальные, раз ты можешь продать свои передачи и другим каналам.

– И они все это подумали?

– Да, где бы ты ни появился – везде создаешь легенду!

– Ну вот, до сих пор я этому почти верил, зато сейчас понял.

– Что?

– Что ты надо мной потешаешься.

– Да ладно, я пошутил. Кстати, Симоне Чивинини вызвали к директору «Рэтэ». Уж и не знаю, чего они от него хотят.

– Скоро узнаем.

– Ну конечно. В любом случае он молодец, он забавный. Да и идея дать в помощь Джури девушку – очень удачная.

– Но, самое главное, он отличный автор. Кстати, вчера вечером там была и эта девушка, Дания…

– Понятно.

Ренци сначала мрачнеет, но потом сразу же старается взять себя в руки, не понимая, что я уже заметил, что с ним творится.

– Да, она была очень любезна, спросила меня, не хочу ли я пройти в приватную зону: она думала, что у меня нет пропуска. А потом она меня спросила, пришел ли ты.

Ренци мне улыбается.

– А вот теперь потешаешься надо мной ты!

– Нет. Клянусь тебе, она меня и вправду об этом спросила.

– Хотелось бы верить.

– Есть вещи, о которых не шутят, я хорошо это знаю.

Он смеется. Потом он как-то пытается с собой справиться, но, в конце концов, сдается.

– С кем она была?