Мик Джаггер - Филип Норман

Папарацци больше повезло, когда он в Лондоне встретился с Лусианой Морад и впервые узрел младенца, чье происхождение его вынудили признать. Его сфотографировали, когда он катал Лукаса Мориса Морада Джаггера в коляске по Гайд-парку, — невзирая на унизительные юридические и медицинские процедуры, непохоже было, что его удручает это седьмое прибавление в племени. Журналисты, которым удалось взглянуть на ребенка вблизи, сообщали, что младенческие губы доказывают отцовство не хуже анализа ДНК.

Тогда был на пике так называемый бум «точка-ком» — компании, продававшие товары и услуги через Интернет, мгновенно зарабатывали состояния. Друг Мика и сосед по Мастику Дэвид Боуи оказался в авангарде со своим тщеславным проектом BowieNet — веб-сайтом, где в основном продавались многочисленные (и кошмарные) полотна, рисунки и эстампы Боуи. Мик реализовал свою тайную страсть в компании Jagged Internetworks, которая транслировала в Сети крупные международные крикетные матчи и вскоре обзавелась нехилым каталогом эксклюзивных прав — в частности, на трансляцию «Чемпионз Трофи» в Объединенных Арабских Эмиратах.

Параллельно в Крутой Британии происходил художественный бум — теперь на «новый рок-н-ролл» претендовали Дэмиэн Хёрст и Трейси Эмин. (Возразить тут нечего: скульптуре Хёрста, дохлой акуле в формальдегиде, и инсталляции Эмин — неубранной и заваленной мусором двуспальной постели — самое место в гостиничном номере, где недавно останавливался Кит Ричардс.) Этим рынком практически единолично владел бывший рекламщик Чарльз Саатчи. Мик близко с ним сдружился, вложил деньги в одну из его компаний, а поскольку Саатчи контролировал и спрос и предложение, Мик получал сведения о том, что надлежит покупать, пока цена не взлетела до небес.

В рамках этой диверсификации осуществился и давний замысел Мэгги Эбботт, которая еще в семидесятых предполагала, что из Мика выйдет не только прекрасная кинозвезда, но и отличный кинопродюсер. Он создал собственную продюсерскую компанию Jagged Films и тут же объявил о двух крупных проектах — байопике о Дилане Томасе и экранизации бестселлера Роберта Харриса «Энигма» (что стало бы удачным названием для его мертворожденной автобиографии). На главную мужскую роль в «Энигме» поначалу прочили Джони Ли Миллера, еще женатого на Анджелине Джоли, — в основном для того, как утверждает ее биограф Эндрю Мортон, чтобы Мик смог видеться со своей самой неуловимой дамой.

Jagged Films дебютировала телевизионным документальным фильмом о Мике в поддержку его четвертого сольного альбома 2001 года. Режиссером он выбрал тридцатитрехлетнего Кевина Макдональда, который снял фильм о Дональде Кэммелле, а затем получил «Оскар» за «Один день в сентябре» об убийстве израильских спортсменов палестинскими террористами на Олимпийских играх 1972 года. Зная непростое отношение Мика к предыдущим документальным фильмам, «Рок-н-ролльному цирку „Роллинг Стоунз“» и «Блюзу хуесоса», Макдональд поначалу сомневался, однако уговор с британским «Каналом 4» и выход альбома означали, что этот фильм вряд ли отправится на полку в статусе запрещенной классики. Часть должен был снять Макдональд, часть — сам Мик, экипированный крохотной цифровой камерой и диктофоном в кармане. Надо ли говорить, что полный контроль над процессом монтажа оставался за руководителем Jagged Films.

Макдональд хвостом ходил за Миком почти весь 2001 год, как раз перед официальным расставанием с Джерри. Режиссер готовился столкнуться с ненадежной и вспыльчивой суперзвездой, но выяснилось, что объект его наблюдений «замечательно открыт, щедро тратит время, с ним всегда приятно общаться… и он очень мил». Труднее всего Макдональду оказалось не отставать от человека почти тридцатью годами его старше. Перелетев из Лондона в Нью-Йорк самым поздним рейсом, режиссер был в состоянии разве что поесть и завалиться спать, а Мик готов был ехать прямиком на совещания, званые ужины и вечеринки.

Вне кадра нередко проявлялся его глубинный консерватизм. «Чаще всего он мало чем отличался от членов хэпмширских гольф-клубов, — вспоминает Макдональд. — Но едва он входил в студию звукозаписи, им будто другой дух завладевал. Он преображался в блюзмена с Миссисипи. Больше всего меня изумляло, что ему ужасно нравится быть Миком Джаггером — что после сорока лет веселья и развлечений ему все это еще не надоело».

Теплым солнечным утром 11 сентября два коммерческих авиалайнера были захвачены террористами «Аль-Каиды» и таранили башни нью-йоркского Всемирного торгового центра, в мгновение ока превратив их и тысячи невинных людей в груды пыли. Мика в городе не было, но его шестнадцатилетняя дочь Элизабет жила в нескольких кварталах от разверзшейся преисподней. Сутки отец и мать в истерике ей дозванивались.

Через пять недель Мик и Кит приняли участие в звездном «Концерте для Нью-Йорка», организованном Полом Маккартни в «Медисон-сквер-гардене» в пользу жертв 9/11 и в честь полицейских и пожарных, погибших при падении башен. Проблесковые Близнецы исполнили две песни: «Miss You», где строка «sleepin’ awl alone» вдруг обрела печальное новое измерение, и «Salt of the Earth» с «Beggars Banquet». Они всегда хотели, чтобы песня эта звучала ленноновским гимном, и теперь она вдруг именно так и зазвучала.

Все это неизбежно затмило премьеру «Энигмы» 24 сентября — присутствовал еще один изворотливый супруг, его королевское высочество принц Уэльский. Действие фильма происходит в Великобритании 1943 года — год рождения Мика, — и речь в нем идет о криптографах из букингемширского Блетчли-парка, которые взломали германскую шифровальную систему «Энигма» и тем способствовали падению Гитлера. Фильм поставил Майкл Эптед (который мучился с Бьянкой в семидесятых на съемках «Дай конфетку»), а сценарий написал один из самых выдающихся британских драматургов сэр Том Стоппард. Мик выступил продюсером, мельком появился на экране в роли офицера Королевских ВВС, а также одолжил для реквизита шифровальную машину «Энигма», которой лично владел.

«Энигму» критиковали за банализацию истории Блетчли-парка — из фильма выбросили линию Алана Тьюринга, гения математики и гея, без которого «Энигма» не была бы взломана, и заменили ее любовной линией Кейт Уинслет и главного героя Дагрэя Скотта. Впрочем, в прокате фильм прошел не без успеха — в основном благодаря Уинслет. Мик участвовал в съемочном процессе, как и предвидела Мэгги Эбботт много лет назад, — приходил на площадку, вел отчаянные дебаты о том, как переписать финал. И он неустанно рекламировал фильм, даже появился на обложке журнала «Сага», который прежде ассоциировался главным образом с пенсионными круизами и ходунками.

Едва ли его можно упрекнуть в непродуктивности. В ноябре вышел четвертый сольный альбом «Goddess in the Doorway», а также рекламный телевизионный документальный фильм Jagged Films «Быть Миком» (с подзаголовком «Вы бы стали, если бы могли»). Но это был не совсем тот фильм, который год снимал Кевин Макдональд, пользуясь своим обширнейшим доступом. Он снимал cinema verité, а его объект хотел сказку. Все неловкости, все шипы, всю взрослость пришлось вырезать, и бытие Мика превратилось в солнечную и беззаботную подростковую жизнь.

И потому в одобренной версии монтажа есть орущие толпы, полицейские кордоны, красные ковры и молодые тележурналистки, при виде Мика едва не теряющие сознание. Вот он беседует с дочерью Элизабет на благотворительном летнем садовом приеме «Белый смокинг и тиара» у Элтона Джона, где они встречаются с каким-нибудь Хью Грантом или той же Кейт Уинслет. Вот он работает с почтительными молодыми звукорежиссерами — жуткими призраками шестидесятых, с длинными патлами, клочковатыми усами и в клетчатой фланели. Вот он в Кёльне, наблюдает, как Боно из U2 записывает вокал для песни «Joy», его, расчувствовавшись, обнимает приглашенный вокалист, у шведского стола допрашивают, как ему с Китом удалось написать все эти песни «Стоунз», и отвечает он, по обыкновению, неинформативно («Ну не знаю… взяли и написали»). Вот он читает статью о реструктуризации европейских финансов по дороге в Майами, где до́ма у Ленни Кравица, в низком особняке, раскрашенном в кровавые оттенки лопнувшей артерии, запишет новый трек «God Gave Me Everything».