Судьба Шута - Робин Хобб

Ловко справившись со своей тощей противницей, я вытянул шею, стараясь увидеть, что происходит в яме. Эллиана добралась до матери и присела около нее, держа наготове меч, – последняя линия обороны, в то время как Пиоттр сражался с двумя солдатами Бледной Женщины. Я даже успел заметить, что у них совершенно мертвые, ничего не выражающие глаза. Не знаю, что собиралась сделать Эллиана – остановить врага или нанести матери смертельный удар, прежде чем ее снова захватят в плен. Неожиданно я с ужасом обнаружил, что не вижу Дьютифула. Однако тут же заметил его за Пиоттром. Он стоял у дыры, из которой появились нарческа и ее дядя. Его нож покраснел от крови.

На нас напали! – сообщил мне Чейд при помощи Скилла в тот момент, когда я, услышав крики, повернул голову и посмотрел в сторону нашего лагеря.

Неизвестно откуда появились прислужники Бледной Женщины и атаковали наш маленький, потрясенный последними событиями отряд. У меня сложилось впечатление, что они пытались помешать нам прийти на помощь Тинталье, хотя никто из них еще не осмелел настолько, чтобы напасть на лежащую на земле драконицу. В следующий миг я увидел своего старого наставника таким, каким не видел его еще никогда в жизни. Широко расставив ноги и зажав в руке клинок, он стоял рядом с Лонгвиком. Олух, прикрывая руками голову, скорчился у них за спиной.

Олух! Оттолкни их, как ты отталкивал меня! Не все послушаются, только некоторые, но это тоже хорошо. Дай им сдачи! Скажи: «Уходите, вы нас не видите!» Прошу тебя, Олух!

Продолжая крепко держать вырывающуюся девочку, я изо всех сил сражался с отчаянием. Я не решался ее отпустить, но пока я прижимал ее к себе, я не мог делать ничего другого.

Мне показалось, что Олух не отреагировал на мою просьбу. А потом я увидел, как маленький человечек выглянул из-под руки, точно испуганный ребенок, поморщился, и я почувствовал легкое прикосновение Скилла, который он направил на наших врагов.

Уходите, уходите, уходите, уходите!

Двое из воинов Бледной Женщины тут же развернулись и пошли прочь, как будто вдруг вспомнили, что их ждет неотложное дело. Несколько других замешкались и вместо того, чтобы атаковать, вынуждены были защищаться, задавая себе один и тот же вопрос: что они здесь делают?

Давай еще раз, Олух! Помоги мне! — Я почувствовал присутствие Чейда в этой просьбе.

Меч тянул его к земле, и он никогда не любил смотреть в глаза человеку, которого собирался прикончить. В следующий миг на меня накатила красная волна боли, когда его плечо пронзил клинок противника. Олух отшатнулся и прижал руку к своему плечу.

Чейд! Перестань думать о боли! Олух ее чувствует. Олух! Прикажи боли уйти. Отправь ее плохим дядькам. Ты сможешь!

Дикий порыв ветра заставил меня скорчиться и прижаться к земле, я превратился в полевую мышь, почувствовавшую приближение совы. Драконы вернулись, они сражались в полной тишине, если не считать рева ветра и глухих ударов, которые они друг другу наносили. Сцепившись, они парили высоко в небе, а я в страхе смотрел на них, и мне казалось, что я понял стратегию Робреда. Он вонзил зубы в спину Айсфира и старался прижаться к нему, а живой дракон тратил почти все силы, чтобы удержаться в небе. Он понимал, что на земле ему с Робредом не справиться. Он отчаянно извивался, пытаясь сбросить каменного дракона.

В любой момент они могли свалиться нам на головы.

– Уходите оттуда! – крикнул я Дьютифулу. – Драконы падают!

Дьютифул удивленно поднял голову и тут же отскочил назад, чтобы избежать клинка своего противника. Он что-то крикнул Пиоттру и нарческе. Пиоттр прикончил одного из врагов, другой решил отступить. Эллиана схватила мать за щиколотку и поволокла из ямы, при этом не спуская глаз с врагов и держа наготове свой меч. Когда она оказалась рядом со мной, я протянул ей руку, затем схватил за запястье руки, в которой она держала меч, и выдернул из ямы. Она бесцеремонно тащила мать за собой. А мне пришлось снова заняться ее сестрой – девчонка принялась плеваться и попыталась вырваться. Эллиана бросила мать подальше от края ямы и крикнула:

– Уходите оттуда, они падают!

Она была права. Драконы, сцепившиеся в клубок, неуклонно увеличивались в размерах. Дьютифул и Пиоттр бросились бежать, то и дело скользя на огромных глыбах льда. Эллиана, ухватив мать за щиколотки, тащила ее за собой и отчаянно вопила, чтобы Дьютифул и Пиоттр поскорее выбирались наружу. Я наклонился, схватил девчонку и поспешил за нарческой. Понимая, что я ничего не могу сделать, я все равно чувствовал себя трусом, отступающим с поля боя. В следующее мгновение мимо меня с диким топотом промчался Дьютифул. Догнав Эллиану, он схватил ее мать и перебросил через плечо. Тени падающих драконов накрыли нас и начали расползаться по всему склону. У меня на секунду закружилась голова, но я продолжал упрямо бежать вперед. Вскоре мы догнали Дьютифула и женщин, и Эллиана молча показала на небо.

Айсфиру удалось стряхнуть Робреда, и он медленно поднимался вверх, а каменный дракон, неуклюже размахивая крыльями, от которых было не особенно много пользы, с грохотом рухнул на землю.

Он приземлился частично в яме, а частично на краю, неподалеку от того места, где стоял я. Я надеялся, что он разбился, но он медленно поднялся на ноги и встряхнул крыльями. Затем он принялся вертеть по сторонам своей тупой головой и, словно огромная ящерица, с трудом выполз из ямы на брюхе, сердито взбивая хвостом снег у себя за спиной. Мне показалось, что он смотрит прямо на меня, и я похолодел от ужаса.

Затем, точно лошадь, которую хлестнули хлыстом, Робред запрокинул голову и сердито встряхнулся. Его безжизненные глаза остановились на поверженной драконице, и он медленно, угрожающе направился к ней. Я почувствовал, что Бледная Женщина при помощи Скилла велит ему как можно скорее прикончить Тинталью, обещает, что после этого все будет хорошо и он сможет утолить свой гнев и голод и заняться нами. Но сначала он должен прикончить драконицу. Ему ничто и никто не сможет помешать. Тинталья не в силах оказать ему сопротивление.

Однако Бледная Женщина ошиблась. Сердце сжалось у меня в груди, когда я увидел, что у Тинтальи появились два защитника. Полуслепой Баррич стоял рядом с ней, прижимая свой свернутый плащ к ране на шее драконицы, чтобы остановить кровь. Плащ дымился, и я совершенно не вовремя подумал, из чего состоит ее кровь. Баррич ничего не замечал вокруг себя, а Тинталья повернула голову на длинной шее, защищая таким образом тело. Казалось, оба не видят, что к ним приближается неумолимая смерть.

А вот Свифт все видел. Он встал перед драконицей, словно муравей, решивший защитить огромный замок, и выпустил из своего лука раскрашенную стрелу Шута, но она сломалась, ударившись в бок каменного дракона. Тогда Свифт хладнокровно вытащил из колчана другую стрелу и натянул тетиву. С поразительной для столь юного мальчика отвагой он сделал два шага навстречу дракону и снова выпустил стрелу, но с тем же результатом. Чтобы добраться до Тинтальи, Робред должен был затоптать его, и я увидел, что Свифт, обернувшись, попытался предупредить отца об опасности. Не теряя времени, он вставил в лук новую стрелу. Мне оставалось только наблюдать за тем, как безжалостный, исполненный ярости взгляд остановился на мальчике. Неожиданно Робред неуклюже побежал. Свифт смотрел на него и дико вопил – в его крике ужас мешался с вызовом. Лук с простой серой стрелой дрожал у него в руках, но он не отступил ни на шаг.