Империя должна умереть - Михаил Зыгарь

Все они волнуются за собственную безопасность, поэтому премьер Голицын предлагает немедленно переместиться из его квартиры в Мариинский дворец, где лучше охрана и меньше вероятность того, что ворвется разъяренная толпа. К 3 часам пополудни они уже там, однако безопасным это место уже не кажется – министры смотрят в окно, парализованные ужасом. Они сами отправляют императору телеграмму, в которой просят немедленно отправить их всех в отставку и назначить новое правительство народного доверия во главе с популярным в обществе человеком. Держаться за свои кресла с риском для жизни никто не хочет.

Французский посол Морис Палеолог заходит к главе МИД Покровскому и рассказывает ему, что город полыхает. «Я напоминаю, что в 1789 году, в 1830 году, в 1848 году три французские династии были свергнуты, потому что слишком поздно поняли смысл и силу направленного против них движения, – говорит посол. – Неужели же нет никого, кто мог бы открыть императору глаза на это положение?» «Император слеп!» – отвечает министр иностранных дел.

В 4 часа дня 27-го числа в Таврический дворец приезжает Иван Щегловитов, бывший министр юстиции, теперь председатель Госсовета (верхней палаты парламента), чтобы обсудить положение дел с Родзянко. Председатель Думы пожимает ему руку, раскланивается и приглашает гостя в свой кабинет. В этот момент врывается Керенский с криком: «Нет, Щегловитов не гость!» Пока другие депутаты смотрят на него в изумлении, Керенский подбегает к председателю Госсовета, встает между ним и Родзянко и спрашивает: «Вы Иван Григорьевич Щегловитов?» Щегловитов кивает. «Прошу вас следовать за мной. Вы арестованы. Ваша безопасность гарантируется», – заявляет Керенский.

Родзянко и депутаты ошарашены, но не решаются спорить с Керенским, которого поддерживают восставшие солдаты. Он ведет Щегловитова в министерский павильон – ту часть Таврического дворца, которая всегда отводилась министрам, когда они приезжали выступать в Думе. Теперь эти комнаты становятся импровизированной тюрьмой.

В 7 часов вечера в Мариинский дворец к растерянным министрам приезжают два человека, на которых они возлагают последние надежды: брат царя великий князь Михаил и председатель Думы Михаил Родзянко (с ним также приехали Некрасов и еще два депутата). Они уединяются с премьером Голицыным. Чиновники предлагают великому князю взять на себя хоть какую-то ответственность и предпринять решительные действия: отправить правительство в отставку и потребовать от императора назначить новое правительство народного доверия. Михаил отказывается брать на себя власть, но соглашается поговорить с братом – хотя не уверен, что от разговора будет толк. У Михаила нет особенного влияния на императора – Николай, конечно, позволил ему вернуться на родину после изгнания, но политического влияния тот не приобрел. О том, чтобы его жена, графиня Брасова, была принята при дворе, Михаил не может и мечтать.

Младший брат царя едет в резиденцию к военному министру Беляеву, где есть спецсвязь с Могилевом, которая работает, даже когда во всем городе телефон уже выключен.

Как только Михаил уезжает, восставшие солдаты окружают Мариинский дворец, чтобы арестовать министров. Члены правительства бегут через черный ход, штурм дворца окончательно деморализует их, фактически правительство самораспускается.

Как раз в это время император отправляет премьер-министру телеграмму в ответ на просьбу об отставке: «Лично вам предоставляю все необходимые права по гражданскому управлению. Относительно перемен в личном составе при данных обстоятельствах считаю их недопустимыми». Телеграмма уходит в пустоту: телеграф уже не работает, министры сбежали, в Мариинском дворце мародерствуют солдаты, вынося из него все ценное, даже иконы.

К вечеру почти вся российская столица разгромлена. Полицейские участки и суды сожжены, многие административные здания захвачены. Эпицентром революции становится Таврический дворец – туда время от времени волнами стекаются восставшие, чтобы затем бежать дальше.

Еще утром взята знаменитая тюрьма Кресты, после полудня – Литовский замок, другая тюрьма, которая становится русской «Бастилией 1917 года», – ее сжигают дотла. Разгромлен дом министра двора графа Фредерикса и гостиница «Астория» (тогда – «Петроградская военная гостиница»).

По всему Петрограду грабят магазины, у владельцев отбирают автомобили. С 2 часов дня в городе пропадает связь, телеграммы не доставляются. «Есть признаки, что у мятежников нет никакого плана», – сдержанно рапортует начальнику офицер морского штаба Капнист.

Днем толпа врывается в Мариинский театр и едва не начинает громить его – кто-то принял вентиляционные трубы на крыше за пулеметы и решил, что на крыше театра засела полиция, которая собирается расстреливать народ. В отсутствие информации город наполняется слухами об убийствах. Говорят о таинственном черном автомобиле, который ездит по Петрограду и расстреливает полицейских. Реальность оказывается еще страшнее: на углу Знаменской и Бассейной толпа врывается в квартиру полицейского и, не застав его дома, зверски убивает его жену и двух маленьких детей. Другая толпа, ворвавшись в здание Жандармского управления, жестоко избивает и затем расстреливает 63-летнего начальника управления, генерал-лейтенанта Ивана Волкова (он отпустил всех сотрудников домой, а сам остался на посту).

В Ставке все это время спокойно, главным образом из-за отсутствия адекватной информации. Только в 7 часов вечера приходит сообщение от военного министра Беляева о том, что мятеж подавить не удается, новые части переходят на сторону восставших, начались пожары; начальник столичного военного округа Хабалов не справился и требуются новые надежные войска. Еще через час сам Хабалов телеграфирует, что большинство частей изменили своему долгу и отказываются сражаться против мятежников.

Раз Хабалов не справился, надо его заменить другим человеком, который справится, – более верным и надежным, решает император. Он отправляет в Петроград нового командующего – генерала Николая Иудовича Иванова, а с ним два пехотных, два кавалерийских полка и пулеметную команду – чтобы утихомирить столицу. 66-летний Иванов – любимец императрицы, преданный «старик», как она его называет. Николай II уверен, что тот быстро подавит восстание. Иванов должен ехать в Петроград на следующий же день, 28 февраля.

У императрицы в Царском Селе совсем другое настроение. В 10 вечера звонит военный министр Беляев и просит немедленно увезти императрицу и детей из Царского Села – утром может быть уже поздно, в любой момент появится агрессивная толпа из Петрограда. Александра нервничает, хочет ехать к мужу. Однако, когда она телеграфирует в Ставку, Николай отвечает, чтобы она оставалась с детьми на месте, он сам приедет к ним завтра же.

В половине одиннадцатого в Ставке раздается звонок: начальнику штаба Алексееву звонит великий князь Михаил и настаивает на срочных действиях: уволить cовет министров и назначить новое правительство во главе с популярным в народе князем Львовым. Также Михаил советует брату отложить свой приезд на несколько дней.