На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

– Вставай. Пора уже.

Андрей со стоном выпутался из одеяла, протёр кулаками глаза. Оглядел Эркина и кивнул.

– Ясненько.

Быстро взял чистую рубашку, полотенце, мыло и ушёл к роднику. Было слышно, как он там ухает и фыркает. Фредди потянулся встать за чем-то и услышал.

– Вот ваше кофе, сэр, – и твёрдое. – Никуда не надо ходить, сэр.

Фредди смял и швырнул в костёр сигарету.

– Что вы оба, как с ума сошли на этом купании! Как не мужики!

Лицо Эркина оставалось спокойным, но Фредди видел, как напряглось его тело, и понял: парня уже не остановить. Ах ты, чтоб тебя! Пошёл в раскрутку парень. Не выдержал.

Андрей подошёл, на ходу вытирая голову. Как всегда, в наглухо застёгнутой рубашке. Сел к огню. Быстрый взгляд на Эркина, на Фредди. Снова на Эркина. Эркин еле заметно мотнул головой. Взял свою кружку.

Поели в полном молчании. Эркин собрал посуду и ушёл к роднику. Андрей так же быстро навёл порядок на стоянке. И в том же молчании погнали стадо. На пастбище у границы.

Вежливое отчуждённое молчание парней, их переглядывания, сосредоточенность Эркина, напряжённость Андрея, – всё это довело Фредди до точки кипения. Он не знал на кого кинуться и понимал, что кидаться нельзя. А резервация казалась вымершей. Даже дымков не видно. Неделя нервотрёпки и сегодняшнее утро… Фредди чувствовал, что теряет самообладание. Мальчишки повели свою игру. А он устал. Устал следить за собой, за ними, за индейцами… И потому, услышав далёкий выстрел – сигнал Джонатана – он крикнул парням.

– Встречу! – и поскакал туда.

– Счастливой дороги, сэр, – тихо сказал ему вслед Эркин.

Андрей беззвучно рассмеялся.

– Ну, – Эркин повернулся к Андрею. – Либо я кончу, либо меня. Я пошёл.

– Удачи, – кивнул Андрей.

Эркин поехал к камню на холме, а Андрей вернулся к стаду.

У камня Эркин остановил Принца, похлопал по шее. Резервация перед ним была такой же, как он её увидел в первый раз. Но теперь он знал её. Столько следил за ней, что знал. Что ходячих – человек пятьдесят. Что Девис – это тот самый парень с перьями, которого он видел тогда на дороге. И разговор Фредди с Девисом он видел. Как Девис падал и снова вставал. И что-то говорил, еле шевеля разбитыми губами. Ладно.

– Стоять, Принц. Ждать.

Эркин спешился и неторопливо пошёл вниз к ручейку. Перепрыгнул через него и стал подниматься. Его видели. За ним следили. Как только он показался на холме. Но никто из шалашей не показывался. Хотелось оглянуться, посмотреть, как там Андрей, но оборачиваться нельзя. Через пролом в заборе Эркин вошёл на территорию резервации. И остановился, немного не дойдя до шалашей. Чтоб хотя бы пока за спиной было открытое пространство.

– Эй, Клеймёный! – позвал он громко. – Выходи, поговорим.

Ему ответило молчание.

– Выходи, Клеймёный! – повторил Эркин. – Я один.

– Не думал, что ты сорвёшься.

– Я тоже не думал, Джонни. С волками тяжело. Если ты не в стае.

– Не приняли?

– Я не знаю, что нужно, чтобы приняли, – Фредди отхлебнул из оплетённой в металлическую сетку бутылки. – Держатся они великолепно. Но я хочу одного. Откочевать отсюда. И оставить их обходиться без меня.

– Даже так, Фредди?

– Ты знаешь, чем они занимаются на дневках, когда не ездят на обед? Сиди крепче, Джонни. Тренируются. Мечут ножи. Делают затёсы на дереве. Голова, шея, грудь, живот. И кидают. На дальность, на меткость. Эндрю на пол-лезвия в любой ствол всаживает. Помнишь, он мне шляпу пробил? Я тогда не понял – как, и сейчас не понимаю… А про восточный бой ты знаешь? Что индеец выделывает, так он любого ихнего чемпиона уложит. Друг друга валяют. Сначала тренировка. Показывают приёмы, разучивают. Потом так… играют.

– Присоединяйся, – рассмеялся Джонатан.

– Пробовал. Индеец опускает руки и просто уклоняется от ударов. Попасть по нему невозможно. Эндрю… удирает под каким-нибудь предлогом. Это пустяки, Джонни. Они волки. Но мальчишки. А мальчишки не любят, когда взрослые лезут в их игры. Что-то я многословным стал, Джонни.

– Устал?

– Да. Ловля бабочек на минном поле – утомительное занятие.

Андрей сдвинул стадо к холму, чтобы издалека не гнать, если что, и поднялся к камню. Принц спокойно щипал траву. Андрей посмотрел на резервацию. Все собрались возле одного шалаша. Эркина не видно, внутри, что ли? Далеко, не слышно ни хрена. Может, его уже на нож посадили, и крикнуть не успел. А он всё сигнала ждёт. Какой тут к чёрту сигнал? А вообще-то… надо было сразу Фредди отворот давать, что, дескать, сами справимся, и сюда. И говорить на «понял, нет». И всё было бы ясно. А то развели хренотень.

Андрей спустился, объехал стадо, чтобы не разбредались, и снова поднялся на холм. Как было, так и осталось.

Машину покачивало на выбоинах.

– Резервация небольшая, – рассказывал, не отрываясь от руля, Браун. – Но злая. Парни подобрались битые, ломаные. Половина с клеймами. Честно говорю. Если они уедут, мы будем рады. Честно. Надоело жить с оглядкой.

– А кто их довёл до такого состояния? – Горин вытащил платок и обтёр потное лицо.

– Мы сами и довели, – кивнул Браун. – Не спорю. У меня у самого двое отработочных было. Я, как видите, жив остался. И семья цела. И в доме ничего не тронуто.

– Такой добрый хозяин? – усмехнулся Золотарёв.

– Добрый? Не знаю, – Браун покосился в зеркальце обзора на каменные лица индейцев на заднем сидении. – Я честно им сказал. Мне нужна ваша работа. Работайте без подлости, и я подличать не буду. Честно. Главное, я считаю, честность. Сказал – сделал. Обещал – назад не пяться.

– И что же, честно через три года давали вольную? – улыбался Золотарёв.

– Одному дал. Ещё до этих двух. А эти после побега с клеймами были. Один пять лет у меня прожил. Другой без малого восемь. Освобождение пришло, я офицера из комендатуры не ждал. Сам всё им рассказал. Одежду дал, еды на дорогу… всё как положено. Я закон уважаю.

– И что, они здесь? – спросил, покраснев, Пётр. – Вы можете сейчас встретиться с ними?

– Нет, – замотал головой Браун. – Они издалека были, к себе уехали.

– Отработочных всегда привозили издалека, Петя, – голос Золотарёва по-учительски спокоен и доброжелателен. – Чтобы затруднить побег.

На это замечание Браун промолчал.

– Думаю, он прав, Джонни. Нас дёргают по пустякам, чтобы без помех подёргать стадо.

– Слишком сложный план для индейцев.

– Додумался этот, додумаются и другие.

Джонатан закурил. Они сидели в лагере у костра. Фредди отхлебнул ещё раз и завинтил колпачок.

– Да, Джонни, ты сахар привёз?