Я (не)твоя собственность - Надежда Марковна Борзакова

class="p1">Макс опрокинул меня на спину и навис сверху, опираясь на локти. Покрыл поцелуями лицо и шею, а одной рукой медленно повел вверх по внутренней стороне бедра, пока не коснулся там, где никогда не касался. Прервав поцелуи, немного поплывшим взглядом пристально следил за реакцией.

— Да или нет? Скажи?

— Да…, - хрипло выдохнула я, и он взяд меня на руки и прижал к груди. Потом отнес в спальню и осторожно, будто хрустальную статуэтку уложил на кровать. Включил ночник и тот осветил комнату мягким и теплым светом. Став на колени рядом с моими ногами стянул с меня футболку, потом замер на несколько секунд, водя взглядом по моему телу.

— Какая же ты красивая….

Не знаю, действительно ли такова, особенно сейчас. А вот он был похож на греческого бога, спустившегося с небес. Зевса? Ареса? Геракла…. Ой, тот же не был богом….

Горячие губы рисовали обжигающие узоры на моем теле. Я потянулась к резинке его штанов и начала неловко стягивать их. Внушительный бугор осложнял задачу и без помощи Макса я точно бы не справилась. И вот теперь мы касались друг друга всей кожей, каждой пылающей от взаимного притяжения клеточкой. Не отрываясь от моих губ, Макс достал из прикроватной тумбочки квадратик из фольги. Отстранившись, разорвал его и надел презерватив. Потом медленно вошел в меня, наполняя собой. Боль всего через несколько секунд стерли иные, незнакомые до этого момента ощущения. И я хотела, чтоб они длились вечно. Чтоб никогда мы не разжимали объятий, сгорая и возрождаясь в одном на двоих огне.

— Как ты? — спросил меня после, — Было очень больно?

— Хорошо. Правда. И почти совсем не больно, — еле ворочая языком ответила я. Крепче прижалась к парню. Нет. К мужчине, к моему мужчине. И закрыла глаза.

— Я люблю тебя, — услышала засыпая.

Глава 15

Наши дни

В какой-то момент я, видимо, забылась во сне. А проснулась от солнечных лучшей, скользящих по лицу. Увидела, что лежу в кровати Макса, укрытая одеялом, а его самого рядом нет. Сердце застучало от беспокойства за него. Ну и куда так сильно понадобилось идти с дыркой в плече?

Встала с кровати, вышла из комнаты. В доме полная тишина. Такая, словно я здесь одна. Сбежала по ступенькам и наткнулась на Наталью.

— Где Максим? — она не утруждала себя приветствиями, значит и я тоже не стану.

— Уехал, — после длинной паузы, необходимой чтоб обдумать, отвечать мне или обойдусь, буркнула женщина.

— Я буду завтракать через двадцать минут, — понимая, что большего мне не скажут, да и не знает она, скорее всего, большего, сказала я.

Поднялась наверх, приняла душ. Включила силу воли, чтоб привести себя в порядок вместо того, чтоб сдаваться тревоге. Номера телефона Макса у меня нет. Можно, конечно, попросить того же Егора связаться с ним, но… Даже, если он это сделает, что дальше? Какое у меня право спрашивать о происходящем?

— Ночь закончилась, детка, — сказала я своему отражению в зеркале, — и все стало на свои места.

Но глупое сердце напоминало о тех словах Макса, о том, как он себя вел, как держал за руку и как, засыпая, прижимался к ней щекой. Отбросив эти мысли, я пошла завтракать. Яичница, бекон, кофе, вода. Услышала меня, выходит…

Когда я закончила завтрак, в столовую зашел молодой человек. Лет двадцать пять, деловой костюм, спортивное телосложение… Новый охранник? Или я просто не видела его раньше.

— Светлана, доброе утро. Босс просил передать, чтоб вы заказали в Интернете все необходимые вещи, — сказал он, смущенно опустив взгляд, — Скажете потом, куда заехать. Я все привезу.

— Спасибо, — я сделала паузу, ожидая, что парень представится.

— Дмитрий… Дима.

— Спасибо, Дмитрий. Через пару часов я скажу, куда нужно подъехать.

Было сильно не до нарядов и косметики, но любое занятие всегда лучше бездельного накручивания себя.

Номера менеджеров нужных мне магазинов я знала наизусть. Сделала несколько звонков, прося собрать товары для Светланы Фрай, а не Светланы Славецкой. Впервые за эти недели я вспомнила, что все еще жена этого мудака и ясно ощутила, какой будет следующая просьба к Максу. Развести нас. Сделать мне документы с девичьей. Носить мужнину мерзко до тошноты…

Это все из-за него!

Отдала Диме список. Краснея, он забрал листок и, пробормотав, что скоро будет, буквально сбежал. Только бы не влюбился. Этого еще не хватало!

Случилось как-то подобное с одним из охранников Славецкого. Мне было тогда двадцать три, как и тому парню. Я уже понимала, что с Мишей не стерпелось и не слюбилось. А на того отклик в душе. А от того предложение сбежать. Просто взять и уехать куда глаза глядят. В другой город, страну. Туда, где не будет тех улиц, домов, набережной, что продолжали хранить воспоминания о том, что мне так хотелось забыть… И сам парень, Костя. Красивый, молодой. С синими глазами, так похожими на глаза Макса, смотревшими с обожанием. Настоящим, раз решился предать вызов такого, как Славецкий, а не…

Вот только я кое о чем забыла. О золотой клетке, в которой по собственной глупости заперла себя пустив на самотек вещи, за которыми должна была следить, но не могла. А именно дела фирмы. А именно то, что, на кого и как записано.

Миша нас быстро нашел. Очень быстро. И мне очень хочется думать, что парень тот и правда отделался волчьим билетом и парой сломанных ребер… Хоть что-то изменить и чем-то помочь, я не могла.

— Из-за ебаря твоего на зону идти? — говорил Миша, наклонившись надо мной, лежавшей у его ног с кровавой юшкой из сломанного носа. — Совсем твои куриные мозги поехали… Ребра помяли ему, да волчий билет выдали и все… Хочешь, вали? Хочешь, м? Только учти, без копейки в кармане будешь!

Схватил меня тогда за запястье и втащил в кабинет. Достал бумаги из сейфа…

— Сюда смотри. Все это мое. Если развод, то по миру пойдешь. Зарабатывать будешь известным местом…

А потом отпустил, бросил бумаги на стол, рухнул в кресло и разрыдался.

— Как ты могла, Светланка? Как могла? Я же тебя любил… Я же для тебя все делал, а ты…

— Не было ничего, — как сказала это, чуть не стошнило. Не из-за вранья — и правда, ничего не было. Но от того, что оправдывалась перед ним, от того, в кого превратилась…

Он подлетел с кресла, снова ко мне бросился, сомкнул руки на горле и затряс меня так, что заломило затылок.

— Если бы было, то вышвынул