Остров Мертвецов - Кэролайн Пекхам

начал делать жест минета, засунув язык за щеку, а другой громко рассмеялся, я бросил пакет с закусками на капот фургона и небрежно подошел к ним.

— Подожди, чувак… — закричал первый, когда я ударил его кулаком в лицо и сломал нос. Второй попытался выбраться через заднее сиденье, но я поймал его за ремень, когда он добрался до земли, выбив у него землю из-под ног и ударив лицом о борт машины, оставив вмятину на металле. Он взвыл, и я зашагал прочь, хватая закуски и забираясь обратно в фургон.

Глаза Роуг распахнулись, когда песня подошла к концу, и я бросил пакет ей на колени.

— Можно мне снова снять наручники, чтобы поесть? — мило спросила она. — Вряд ли я выпрыгну из движущегося автомобиля, даже если мне удастся открыть дверь.

Я хмыкнул и снова расстегнул их, прежде чем двинулся дальше по дороге, небрежно вытирая кровь с костяшек пальцев о джинсы. Роуг ничего не заметила, поглощая чипсы с соусами. Я даже купил ей чертов маффин в пекарни.

— Хочешь? — спросила она, протягивая мне под нос чипсы, политые сметаной. Я проглотил их одним махом и облизал ее пальцы от соуса, заставив ее сексуально ахнуть.

— Осторожнее с соусом. Куда бы он ни попал, мой язык последует за ним, — предупредил я.

— Тогда я обязательно намажу им задницу бродяги на следующей остановке, — мягко сказала она, и из моей груди вырвался смех. Чертовски красивая сучка.

Я проехал еще несколько миль на север, пока Роуг составляла плейлист и вела себя так, словно мы снова были детьми, отправившимися в приключение. У нее даже появилось задумчивое выражение в глазах, когда мы начали проезжать через лес на окраине Стерлинга, лунный свет просачивался сквозь деревья и окрашивал все вокруг в серебристый цвет. Пока она наблюдала за миром, я украдкой поглядывал на нее, задаваясь вопросом, что видели эти глаза цвета океана за все годы, что мы были в разлуке. Из динамиков зазвучала «Heat Waves» группы Glass Animals, и в тот момент текст песни был слишком близок к истине.

— Ты бы в следующей жизни предпочел переродиться совой или гусем? — Роуг внезапно повернулась ко мне, поймав мой пристальный взгляд, и я резко повернул голову, чтобы посмотреть на дорогу.

— Совой, — легко ответил я.

— Из-за твоих совиных ушей? — Она потрепала меня по уху, и я отбил ее руку.

— У меня нет совиных ушей, — проворчал я. — У сов даже нет ушей.

— У них огромные уши, — возразила она. — Они просто покрыты перьями.

— Ты хочешь сказать, что у меня большие уши? — Я зарычал на нее.

— Полагаю, не такие большие, как у совы, — задумчиво произнесла она.

— Значит, я полагаю, ты будешь гусем из-за своих гусиных лапок, — сказал я, борясь с усмешкой.

— У меня нет гусиных лапок! — рассмеялась она.

— Есть, и ты крякаешь, — сказал я.

— Я не крякаю, — от души рассмеялась она и случайно сбила маффин, который полетел на пол. Моя рука инстинктивно метнулась вперед, и я поймал его в кулак.

— Ого, ты спас мой маффин, — проворковала она.

— Тогда, я думаю, теперь он мой. — Я поднес его к губам и хорошенько откусил, и Роуг ахнула, в ярости набрасываясь на меня и пытаясь вырвать его из моей хватки, в то время как я боролся за то, чтобы запихнуть остаток в рот.

— Ты, ублюдок, ворующий маффины, — прошипела она, кусая мою руку и пытаясь заставить меня отпустить его. Ее ладонь легла прямо на мой член, и я выругался, маффин выпал из моих пальцев в пространство между ног, и она наклонилась, чтобы схватить его, а ее рука все еще крепко сжимала мои причиндалы.

— Роуг, — проворчал я, хватая ее за волосы. Очевидно, она все еще была помешана на еде. — Или используй эту руку с пользой для моего члена, или убери ее, — рявкнул я, пытаясь схватить ее за запястье, пока смотрел на дорогу.

— Поняла, — взволнованно сказала она, и ее рука соскользнула с моего члена. Ее голова дернулась вверх и ударилась о руль, в результате чего она упала лицом в мою промежность, а я рассмеялся, в отместку опуская ее голову вниз.

— Ты так жаждешь моего члена, что мне даже неловко, — сказал я, потирая ее лицо о мои джинсы, и мой член возбудился, став твердым.

— Ты, чертов придурок, отпусти меня, — сказала она, но ее голос был приглушен моей молнией.

— Что ты сказала, красавица? — Поддразнил я, и мои пальцы сжались в ее волосах. — Ты шепчешь моему члену всякие нежности?

Ей удалось просунуть руку между моих ног и каким-то образом сжать мои гребаные яйца.

Фургон вильнул, когда я с проклятием отпустил ее, и она вернулась назад на свое сиденье, вгрызаясь в маффин, пока я брал машину под контроль.

— Почему все говорят, что у уверенных в себе людей большие яйца? — Роуг задумалась. — Яйца — самая уязвимая часть мужского тела. Знаешь, что по-настоящему мощно? Вагина. Они выталкивают из себя долбаных младенцев. И, конечно, ты можешь пнуть девушку в вагину, но это не причинит особой боли. Но один удар по яйцам — и бац, ты выбываешь из игры, чувак. Это просто не имеет смысла.

— Верно, — согласился я.

— Как думаешь, мы будем друзьями, когда ты вернешься совой, а я — гусем? — спросила она, меняя тему разговора так же быстро, как изменяется ветер. — Как ты думаешь, мы переродимся?

Я прищелкнул языком, и мое настроение омрачилось. — Я не вернусь, красавица. А если и вернусь, я буду продолжать посылать мир нахуй, пока он не предложит мне забвение.

Она надолго замолчала, и я почувствовал на себе ее взгляд, проникающий сквозь слои моей плоти, пока она искала причину, по которой я это сказал. На данный момент Роуг была милым маленьким развлечением, яркой вспышкой в моем бесконечно сером мире. Но ее присутствие ничего не меняло. Моя жизнь шла по одному курсу. Как только «Арлекины» будут мертвы, я набью свой револьвер патронами и сыграю в рулетку, как обычно, в пользу смерти. Для меня больше не было другой цели. Я не хотел этой жизни так же сильно, как она не хотела меня. И при ближайшем рассмотрении оказалось, что даже лучи солнца в моей юности всегда были ограничены по времени.

Я просто жалел, что тогда не мог увидеть, как отсчитывается время, чтобы я мог больше наслаждаться каждым моментом, дольше ощущать вкус морской соли на губах, смеяться полнее и сильнее, делать больше фотографий, запечатлевать больше сладости, чтобы помочь себе справиться с надвигающейся горечью.