Группа особого резерва - Михаил Нестеров

– В себе?

– Да, в себе. Ты старался понять, почему небо для тебя стало с овчинку, почему земля уходила у тебя из-под ног? Я правильно описала твое состояние?

– Похоже, – был вынужден согласиться Сергей.

– Может, в то время ты страдал душевным или интеллектуальным тунеядством?

– Чего?

– Есть еще такие вещи, как инфантильность, легкомысленность, наивность. Это не помогает сохранить гармонию между двумя людьми. Тогда ты был молод и тебе не хватало жизненного опыта. А чуть позже? Какого чуда ты ожидал? И что произошло с тобой после упоительного состояния? Начались недомолвки, обиды, ссоры?

– Ты была замужем?

– Только готовлюсь.

– А, готовишься, – артистично покивал Марковцев. – Понятно. Ты готовишься разобрать любовь по полочкам. Ты хочешь препарировать амурского тигра, изучить его внутренности. Но как ты потом будешь любоваться им? А кто будет твоим партнером? Может, тебе стоит положить глаз на гинеколога? Уж он-то знает каждый уголок женского лона. Ищи спутника жизни, а не метеорит, который расколет ее.

Катя поторопилась сменить тему. Она уже давно поняла, что Сергея переспорить, переговорить невозможно.

– Тебя назвали Сергеем в честь деда. Но имя Марк тебе подходит больше. Так мне кажется.

– Ты права, – согласился Марковцев. – Мать меня хотела назвать Марком, но отец не позволил, настоял на своем. Я родился 17 января, в день, когда родился апостол и евангелист Марк. А за два дня до этого – преподобный Марк-глухой. 11 января родился преподобный Марк, гробокопатель Печорский.

– Ты так много знаешь…

– Еще бы! – улыбнулся Марковцев. – Я с пеленок был с претензиями.

И все же Катя не удержалась от вопроса, на который ответа не получила.

– Ты часто вспоминаешь о ней? – скорее в утвердительном ключе сказала она, имея в виду жену Марковцева. Собственно, вернулась к началу разговора. – Хотя бы раз после развода вы встречались?

Сергей поманил Катю пальцем и сам ближе придвинулся к ней, раздельно громким шепотом сказал:

– Я. Не. Умею. Дружить.

– Не думай, что все женщины такие.

– Не все такие. А только те, кого я знаю.

И он снова уставился в иллюминатор, давая понять, что разговор окончен.

Капитан Злобин чертыхнулся: рация не работала. И он знал причину, которая заключалась в его нерасторопности, а может, даже в нерадивости. Еще пару дней назад ему стоило сдать рацию в ремонт, когда он уловил первые признаки недужной хрипоты на милицейской волне. Про сотовую связь в этом районе ходили легенды. Местные жители клялись, что как-то она была. Те, кто не смыслил в ней вовсе, оперировали сумасшедшими цифрами: одно или два деления. Капитан Злобин въехал в мертвую зону, и этим все было сказано. Если бы он возвращался домой с женой, он бы постарался забыть о том, что видел. Но в салоне его пятидверной «Нивы» сидела его любовница. Злобин выудил из глубин памяти слово, которое как нельзя кстати характеризовало его сейчас и подходило к сложившейся ситуации в целом. Он решил повыпендриваться перед подругой и даже не преминул поправить оперативную кобуру под легкой курткой. Он только что не прокомментировал свое безрассудство: «Лиха беда начало», когда резко вывернул руль, сворачивая на побочную дорогу. Кургузый, видавший виды джип «Паджеро» был гостем в этих местах, где чаще всего встречались крутые иномарки и российские развалюхи; люди середины не знали. Здешний егерь ездил на кроваво-красной «Ниве», которая сошла с контейнера аккурат перед развалом Советского Союза. Капитан Злобин неспроста помянул егеря как нечистого. Не далее как два дня назад тот сообщил в отдел внутренних дел о том, что браконьеры (предположительно на старом джипе, судя по отпечаткам изношенных протекторов) застрелили в этом лесном массиве двух кабанов и одного козла. Он нашел следы преступления, несмотря на то что браконьеры тщательно, со знанием дела замели их. Поначалу егерь нашел поляну, на которую днями раньше вышел, ничего не подозревая, дикий красавец козел. Он сделал пять или шесть шагов и был застрелен. Стрелок едва ли находился в засаде. Скорее всего он оказался там случайно. И вдруг увидел в полутора десятках метрах дичь. Егерь нашел одну стреляную гильзу от охотничьего патрона Барнаульского станкостроительного завода. Гильза одна, а в козла стреляли несколько раз. Этот вывод был основан на том, что, во-первых, козлы очень живучи и подранков среди них больше по сравнению с другой дичью, обитающей в лесах Мордовии. Но дело в другом: егерь имел превосходство над охотниками – он был профессиональным охотником и точно определил инструмент, с помощью которого браконьеры выкопали яму и схоронили там останки убитых ими животных. Это была лопатка, скорее всего, со складывающейся ручкой, умещающейся в чехол размером с рабочую часть лопаты. Она по функциональности, включая исключительную заточку, не уступала армейскому образцу. Преступник с ее помощью снял дерн так, как будто орудовал лазером. Срез оказался идеальным. Трава и корни нигде не замяты, буквально скошены, насквозь прошиты сталью. Браконьеры освежевали трупы на краю поляны, использовав для этого две соседних ольхи, к которым привязывали задние конечности животных. В том месте егерь обнаружил приямок, в который стекала кровь животных, где впоследствии и были обнаружены их внутренности. Все просто на бумаге, но простому смертному ни за что не найти тщательно замаскированных следов. Егерь знал, что и где искать. Голова козла, которую вместе со шкурой он обнаружил в большой яме, навела его на мысль о станковом пулемете. В беднягу попало не меньше семи пуль. Егерь еще раз доказал, что не зря ест хлеб и является специалистом своего дела. Он, в свою очередь, замел следы, чтобы не напрячь браконьеров, если те снова сунутся сюда. Он знал «звериную» статистику, которая частично совпадала с уголовной: зачастую браконьеры, чувствуя полную безнаказанность, возвращаются в места, где они убили раз, по «местам боевой славы». Конечно, они надеются на то, что им и дальше станет везти. Также в своем сообщении егерь упомянул о том, что, похоже, действовала группа браконьеров позапрошлым летом. Передвигались они на джипе «Паджеро». Несмотря на многочисленные улики и установленную марку автотранспорта, задержать преступников не удалось.

И вот – удача. Капитан Злобин мог поставить точку в этом деле. Пусть пролилась не кровь человека, а животного, но все равно. Браконьеры вооружены, но вряд ли они направят оружие на человека, тем более на представителя закона. Эти мысли, обрастающие официальностью, подогревали поддатого Злобина.

Он увидел впереди неуловимый джип и не сразу сообразил, что его тоже увидели. В нем шевельнулся страх, но отступать было некуда. Тем более перед человеком, у которого была приятная улыбка. Он был похож на кого угодно, только не на браконьера. Он мог свернуть в лес по нужде любой величины, что в этом преступного?

Злобин глянул на подругу и подмигнул ей. Выйдя из машины, он сделал то, что не вязалось с его безрассудством: оставил дверцу открытой; двигатель работал на холостых оборотах.