Таблетка - Герман Садулаев

Ни Гуань вздохнул и вернулся к работе. От специалиста по закупкам российской корпорации «Холод Плюс», который называл себя Максимусом Семипятницким (какая абракадабра!) пришло очередное тупое, ничего не значащее письмо. Такое впечатление, что эти послания составляет компьютерная программа. Лживые обещания урегулировать проблему задолженности, никакого конкретного ответа на запрос Ни Гуаня подтвердить согласованный ранее, когда варвары получали скидку и кредит, объём поставок.

Товарищ Луань, старший менеджер по экспорту, наверняка будет злиться. Только Ни Гуань тут ни при чём. Товарищ Луань знает, это всё варвары, с ними всегда так. Они думают, что их твердолобость поможет им. Но ручеёк в горах, журча и переливаясь, крошит твёрдые скалы, прорезает каменные глыбы ущельями, чтобы выбраться на широкую равнину и стать полноводной рекой, несущей изобилие в земли Поднебесной.

Так и Ни Гуань, каждым своим днём в офисе, каждым письмом по электронной почте, каждым телефонным звонком в варварские города, своим упорством и невозмутимостью приближает время благоденствия китайского народа. Уже сейчас благодаря работе экспортной компании «Цинь-дао Сифуд Экспорт Ко., Лтд.», в которой работает Ни Гуань, и тысячам других экспортных компаний миллионы китайских крестьян имеют работу и возможность кормить свои семьи.

Они выращивают всё, что можно подать на стол. Рыбу и морепродукты они тоже выращивают, как рис. Ни Гуань бывал на рыбных плантациях и видел, как они устроены. В подтопленной пойме реки, разделённой на вольеры сетками, держат мальков. По мере роста, крестьяне, стоя по пояс в воде, вылавливают их и перемещают в вольеры большего размера. Насыпают в воду комбикорма, чистят вольеры. Потом собирают рыбный урожай и вручную разделывают каждую рыбину.

Крестьяне на рыбной плантации получают 20 юаней в день! Не так много, конечно, если сравнивать с заработками в Европе, но никто уже не будет умирать с голоду. А когда-нибудь китайский крестьянин станет зарабатывать больше, чем фермер в Америке, это обязательно произойдёт, если упорно трудиться, каждый день.

Ни Гуань помнил изречение Мао, датированное 1956 годом: «Все вещи и явления находятся в постоянном развитии. Со времени революции 1911 года прошло всего лишь 45 лет, а облик Китая совершенно изменился. Пройдёт ещё 45 лет и наступит 2001 год, начнётся XXI век, и облик Китая ещё больше изменится. Китай превратится в могучую социалистическую индустриальную державу».

Кто может сказать теперь, что предсказание Мао не сбылось? Третье тысячелетие Китай встретил небывалым ростом экономики. Правда, недруги говорят, что Китай ради этого предал социализм. Но Ни Гуань понимал, что допущение капиталистических отношений всего лишь мудрость воды, которая всегда находит свою дорогу к морю, даже если русло реки делает петлю и, кажется, устремляется в противоположном направлении. Пока у власти в стране Коммунистическая партия, идеалы социализма не будут преданы забвению и мировой империализм напрасно потирает руки, радуясь, что уже заставил Китай свернуть с красной дороги.

Но было и ещё одно, важное, кроме претворения в жизнь программы Коммунистической партии Китая, кроме осуществления великой миссии китайской цивилизации. Своя маленькая война Ни. Его священный долг. Его тайна, не известная даже руководству компании, в которой он работал, даже домовому комитету, который знает всё и обо всех.

Ни Гуань работал и откладывал деньги, отказывая себе во всём, чтобы поставить на широкую и светлую жизненную дорогу своего младшего брата.

Да, у Ни был брат, родной. Это само по себе было преступлением.

Через несколько лет после рождения Ни в приграничном с Россией городке Суйфэнхе в Китае была провозглашена программа «одна семья – один ребёнок». Второй ребёнок стал считаться незаконнорождённым. Только в сёлах разрешалось иметь двух детей, да и то если первый – девочка. Но в семье Гуань первым ребёнком был сын, Ни, и у них не было ни одного оправдания, даже если бы они переехали жить в деревню.

Когда мать Ни понесла, над семьёй нависло ощущение беды. За нарушение закона родителям грозили наказания, понижения в должности, исключение отца из партии. И всё же она не стала делать аборт. Мать уехала к родственникам в далёкую провинцию и провела там несколько месяцев. Брат Ни родился и остался там. Его назвали Кун, в честь великого Кун-Фу Цзи[32]. Мама вернулась домой, как будто и не рожала. В домовом комитете, может, и догадывались обо всём, но не знали наверняка, поэтому писать донесение по инстанции не стали.

Маленький Кун рос в деревне, без документов, не внесённый ни в какие списки, как ещё три миллиона китайских бастардов. Мать, отец, сам Ни изредка навещали его тайком, отвозя родственникам деньги, чтобы те могли одевать и кормить Куна.

Теперь Кун вырос. Отец, умирая, наказал Ни позаботиться о брате, и Ни Гуань ни за что не нарушит клятвы, данной отцу у его смертного одра. Ни должник Куна. Благодаря тому, что Куна спрятали, родители сохранили своё положение в обществе, Ни закончил двенадцатилетнее обучение в школе, поступил в институт и получил диплом. Теперь Ни Гуань хорошо зарабатывает в экспортной компании, намного больше, чем крестьяне и рабочие. У него уже отложены тысячи и тысячи юаней.

Скоро можно будет купить за взятку документы для Куна. Кун станет полноправным гражданином, сможет получать медицинскую помощь, жениться.

Надо только продолжать работать. И экономить на всём.

Но если сам Ни женится, заведёт семью, – откладывать деньги больше не получится, и брат так и останется получеловеком. Поэтому Ни Гуань до сих пор не женат. Хотя ему уже за тридцать. Сколько точно? Неважно, немного за тридцать.

Ни Гуань подумал о Цзин Чи. Цзин хорошая девушка, симпатичная и бойкая. Даже слишком бойкая. Ни понимал, что он нравится Цзин. Да и Цзин ему нравилась. Но куда торопиться? Ей только-только исполнилось двадцать два, это возраст, с которого в Китае девушкам разрешено вступать в брак. «Лучше позже, да лучше!» – такие плакаты с изображением немолодой пары и их первенца висят в Китае на улицах. Не следует торопиться с браком и рождением детей.

У Ни уже есть одна проблема, одно отступление от закона – брат Кун. Но Ни всё сделает хорошо, Ни исправит ошибку родителей, Ни даст Куну новую, официальную жизнь. Для этого он работает, для этого пойдёт на грех перед государством, даст взятку чиновнику, выдающему документы.

Но больше преступлений не будет. Ни Гуань подождёт своего времени, чтобы жениться и родить ребёнка. Если Цзин хочет, она может подождать вместе с ним. Если ей невтерпёж, тогда ладно, дао у каждого своё. У каждого свой путь. Каждый катится в ад своей собственной дорогой. Пусть ищет другого парня.

Ни Гуань подумал, что всё же хорошо бы поговорить с Цзин, объяснить ей своё положение, не открывая, разумеется, тайны о братце Куне. Ведь девушка обижается, не понимая, что происходит, почему Ни избегает её.

Ни Гуань пощупал в своём кармане пачку сигарет китайской марки и встал со стула, собираясь выйти в курилку.