Непокорная для Бешеного - Диана Билык

Всё просто.

Но…

Такие ласки с чужим мужчиной — мерзко, стыдно и противно. Я с мужем едва пересилила себя в первый раз. Казалось, что плохо станет, если он войдет слишком глубоко, а сейчас...

— Передумала? — голос резанул насмешкой.

— Я… — слова давались с трудом, потому что я вранье ненавижу. — Не очень умею.

Взгляд его полыхнул тьмой, губы скривились в усмешке, и я похолодела. Не верит? Впрочем, какая мне разница, во что он верит. Я теперь стала шлюхой — отдаю себя за деньги. За огромные деньги. За жизнь сына.

Я опустила глаза.

Протянула дрожащие руки и попыталась справиться с ремнём, но влажные пальцы всё время соскальзывали. Мужчина наблюдал за мной, не шевелясь. Помогать явно не собирался.

Оставив пряжку в покое, я дотронулась до молнии. Собачка легла между пальцев, и я потянула её вниз.

Мучитель не носил трусов.

И его огромный напряженный член, вырвавшись на свободу, выпрямился во всей длине. От размера мужского достоинства у меня перехватило дыхание. Да он порвёт меня! Как это вообще можно в себя принять?

Мужчина ждал, и я внутренне содрогаясь, подалась телом вперёд. Облизав губы, приоткрыла рот, приближаясь к своему падению.

И тут он положил мне ладонь на затылок.

=Бешеный=

Я чувствовал, как она себя ломает. Через коленку. До хруста.

Наклонилась, сглотнула судорожно, облизала сухие губы и выдохнула, обжигая меня горячим дыханием. Я сильнее налился, в паху заныло, живот стянуло узлом. Хочу ее до пиздеца сильно, словно больной.

Когда она пролепетала что-то про неумелость, я чуть не заржал, положил ей руку на затылок, придвинул к себе, позволив вдохнуть поглубже, услышать запах моего желания.

— Что? Муженек минет не научил делать?

Она слабо мотнула головой, затравленно выглянула из-под ресниц и задрожала всем телом. Врет…

— Научишься, — голос ломался, пальцы вплелись в ее роскошные волосы, сжались, притягивая к себе. — Коснись его языком.

Она зажмурилась и подалась ближе, почти коснулась губами головки, а у меня в кармане пиликнул входящий.

— Сука… — я отодвинул девушку, поднялся на каменные ноги и, застегнув ширинку, едва поместив в штаны стоящий колом хрен, вышел из гостиной и плотно закрыл за собой дверь кабинета. Здесь слышимость минимальная, можно расслабиться.

Но не получалось. Я даже не стал садиться, все тело ломило и тряслось, желая продолжать, и я, черт возьми, хотел этого без задания. Я, твою мать, хотел Варвару просто так.

— Вижу, ты готов ко второму этапу? — мерзкий хрип впился в уши. До тошноты и ломоты скрутил внутренности, напоминая о том, что я пережил в камере. Быстро взяв себя в руки, заставил себя проговорить:

— Блядь, может, ты еще в процессе названивать будешь, чтобы подсказывать в какую дырку лучше ее трахать?

— Я проверяю, насколько ты понял, что нужно сделать, — ублюдок задышал чаще, будто он там не один. Женский голос постанывал в трубку, а мне стало противно до ужаса.

— Понял, не тупой. Она уже повелась, не сорвется, будь уверен.

— Теперь дожми, даю пару месяцев, а потом продолжим этот разговор. И помни, Бешеный, я все вижу.

Телефон замолчал, а я выругался, выплевывая в воздух все маты, которые знаю.

— Забудешь тут, — зыркнул в углы кабинета, где маленькими черными глазками на меня таращились камеры. — Вялый хрен, чтоб тебя…

Возвращаясь в гостиную, я бесился по-настоящему. Пусть только пикнет девица, пусть только посмеет мне…

Варвара, скрутившись на диване калачиком, мирно спала. Тусклый свет луны переливался темной синевой в копне волос. Я погладил ладонью шелковистые пряди, поправил их, одну за другой, и убрал со щеки. Красивая. Такая красивая, что у меня челюсти сводит.

Сначала я хотел ее разбудить, чтобы продолжить начатое, но рассмотрев бледное лицо, тонкую линию губ и трогательные ресницы со сверкающими бусинками слез, поспешно укрыл девушку пледом, развернулся и ушел в свою комнату. Забрался в душ и долго стоял под ледяной водой. Не помогало… Тварь, ничего не помогало. Я горел натурально. До звона в ушах желал разрядки.

Пришлось переключить воду на теплую, провести рукой по всей длине члена и представить сладкие губки, что опускаются и поднимаются на мне, вызывая настоящую бурю эмоций. Кровь кипела от одного воображения, что будет, если я доберусь до нее по-настоящему?

Два-три рывка кулаком хватило, чтобы выплеснуться на пол кабинки, со сдавленным рыком опуститься на поддон и кончать, как оголодавший подросток, сотрясаясь всем телом. Я, мать его, ввязался в гиблое дело. Прямо чувствовал, как петля стягивается на моей шее, обещая медленную и мучительную смерть.

Уснул я поздно, вернее, рано — когда за окном уже светало. Лежал и думал, правильно ли это — вот так — выбрать нужную жертву и монотонно вести ее к пропасти? Буду ли я расплачиваться за это?

Буду. Но не сейчас. А сейчас я должен вывернуть душу и сделать ее своей по-настоящему, чтобы, встретившись с братцем, она не кривила душой, а представила меня любимым, женихом, любовником. Да посрать кем, важен результат.

Я открыл глаза, услышав хлопок двери. Откинул одеяло, бесшумно встал, натянул боксеры и приготовил оружие. Кого нелегкая принесла?

Выглянув в коридор, опешил. Варвара стояла на пороге, румяная и чистая, волосы закрутились на кончиках, а по лицу стекали капельки влаги. По характерному шуму со стороны окна, я догадался, что на улице идет дождь.

Проверив, что пистолет на предохранителе, подошел ближе и поставил дуло ей под подбородок.

— Какого хрена? Где ты шлялась? Я не разрешал тебе выходить.

Надавил на тонкую шею, провел оружием вниз по горлу, разгораясь от ее судорог и трепета. Твою ж мать, она заводится от моих прикосновений: зрачки расширились, затопили светлые радужки. Да, девушка дрожит от страха, леденеет передо мной, потому что не знает, что ее ждет, но в глубине крутящейся тьмы зрачков явно читался голод.

— Варвара… — откинул пистолет в сторону, чтобы не пугать. Тот с шорохом залетел под диван. Насколько мог нежно и терпеливо погладил маленькие плечи, собирая пальцами дождевые капли и дрожь ее кожи, приподнял пышные волосы, придвинулся ближе, чтобы глубоко вдохнуть свежесть осени и пряность женского тела. — Ты мне кое-что должна...

=Варвара=

Проснулась я резко, будто на меня вылили ведро холодной воды. Хватая ртом воздух, рывком села и в панике осмотрелась.

Где я?!

Дорогие шёлковые обои, сложный многоуровневый потолок, плазма в полстены…