Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

упакуй по отдельности. Дорога до границы долгая, полная опасностей. Вам надо сберечь себя, так что бегите из столицы, еще есть надежда. – Мужун Синь вытащил связку ключей и сунул ее в руки госпожи Го, тем самым признавая собственную беспомощность.

– Неужели нам только и остается, что бежать? Дорогой, не лучше ли вместе погибнуть? Если тебя не станет, как я, одинокая женщина с четырьмя сыновьями, жить буду? – Госпожа Го рыдала навзрыд, и слезы рекой текли из ее глаз.

Мужун Синь прекрасно понимал, что ей придется нелегко, но иного выхода не было. Раз уж она последовала за ним, то должна не только наслаждаться богатством и знатностью вместе с ним, но и выносить тяготы разлуки. Разве его первая жена и ребенок не оставались заложниками во вражеской крепости? Он даже не знал, живы они или нет.

– Какая же ты слабая! Мир огромен, всегда есть выход, просто у тебя духу не хватает сделать все, лишь бы выжить! А ты должна жить, должна сохранить потомков рода Мужун. Должна жить, пусть даже… Да пусть даже в публичный дом пойти придется, все равно должна жить! – Слова Мужун Синя были холодны как лед, в них не было ни капли сочувствия.

– Что ты говоришь? Да какой смысл дальше жить, если я себя продавать начну? – Слезы госпожи Го замерзли, превратившись в льдинки.

– В отсутствии смысла и есть смысл! В отсутствии надежды и есть надежда! Позови сыновей, я хочу попрощаться с ними. – Мужун Синь встряхнул ее за плечи в надежде, что она посмотрит правде в глаза и осознает всю безвыходность их положения.

Госпожа Го не узнавала своего супруга, так грозен и страшен был его облик. Это ему она родила четверых сыновей? Она устремила на мужа отсутствующий застывший взгляд.

Один за другим дети подходили к отцу и совершали земной поклон. Мужун Синь с серьезным видом оглядывал сыновей. Старший, пятнадцатилетний Мужун Чжун, был робок и с трудом освоил основы боевых искусств. Второй сын, тринадцатилетний Мужун Ин, обладал выдающейся внешностью и был прилежен в учебе, но слаб телом. Десятилетний Мужун Тянь и младший сын, восьмилетний Мужун Чун, были воплощением простоты и наивности, им еще далеко до зрелости.

– Дети мои, отец вынужден покинуть вас, а через два дня вы и сами вместе с матушкой отправитесь в земли Шу, на границу. Этот путь будет долгим, полным трудностей и опасностей, а потому вы должны запомнить мои слова. Как бы тяжело ни было, вы обязаны продолжать жить, обязаны помнить, что вы – потомки Правителя Великой Пустыни, надежда вашего рода и его опора.

– Батюшка, а когда же вы приедете к нам? – простодушно спросил младший сын, Мужун Чун, потянув отца за полу одежды. Тут госпожа Го уже не смогла сдерживаться и, обхватив Мужун Тяня, тихо заплакала.

– Чун, сынок, отец сражается на поле боя за славу полководца, за наш род Мужун, это моя судьба. У каждого из нас, коли мы родились в людском обличье, есть своя судьба, ее груз мы и несем на плечах всю свою жизнь. – Глаза Мужун Синя покраснели, с тоской и горячей любовью он гладил Мужун Чуна по волосам, давая наставления.

Попрощавшись с четырьмя сыновьями, он решительно ушел и оставил позади рыдающую госпожу Го, пытавшуюся взять его за руку. Еще есть Цуй Минчжу, с ней тоже нужно все уладить.

Во всем поместье Мужун только в покоях Цуй Минчжу не ощущалось странной напряженной атмосферы – здесь все было как обычно. Даже нет, еще живее, чем обычно: вся комната была уставлена круглолистыми лилиями. Их крупные цветки были прелестны, а лепестки переливались оранжевым и напоминали искусные украшения из лент. Каждая веточка оканчивалась богатым соцветием.

Мужун Синь вошел в комнату, и Амань почтительно приняла его чиновничий головной убор. Цуй Минчжу, одетая в роскошное красное платье, была припудрена и свежа.

– Вы, должно быть, голодны? Драгоценный супруг, прошу, садитесь и угощайтесь.

– Сегодня какой-то праздник? – Мужун Синь был не в духе, в такой серьезный момент ему было не до веселья и выпивки.

– Мы наконец едим вместе, вот у меня и праздник, – Цуй Минчжу указала на уставленный вином и кушаньями стол, очаровательно улыбаясь.

– Боюсь, это наша последняя трапеза, – тихо и печально вздохнул Мужун Синь, в изнеможении усевшись.

– Ну и что с того? Рано или поздно смерть придет за каждым. – Цуй Минчжу лишь слегка улыбнулась, не выразив и тени страха. Ее глаза источали нежность и были по-прежнему прекрасны.

Увидев невозмутимость жены, Мужун Синь невольно восхитился.

– Хорошо, так встретим же смерть с достоинством! Все-таки жены рода Мужун незаурядны. Ты вроде всего лишь женщина, а обладаешь таким бесстрашием, так почему я, достойный муж, должен бояться смерти? Давай, давай садись рядом, жена моя.

Мужун Синь притянул Цуй Минчжу за руку, ласково обнял ее за талию и усадил за стол. Казалось, будто их ушедшая в прошлое крепкая супружеская любовь воскресла. Как жаль, что этот сладкий миг так короток. Мужун Синь прекрасно знал, что Цуй Минчжу сильна духом, а потому не стал ничего скрывать и поведал ей о намерении государя приговорить его к самоубийству.

От одной мысли о Цао Гуе, которого за измену расстреляли по приказу Юйвэнь Ху, у Мужун Синя мороз прошел по коже. А ведь когда-то давно Юйвэнь Ху, Цао Гуй и он сам были товарищами, вместе выросшими в Чжэньчуане. Они втроем проливали кровь на полях сражений, вместе завоевали эту прекрасную страну, а затем Юйвэнь Ху сделался ее единоличным господином, позабыв об изначальном уговоре пожинать плоды славных побед вместе. Всему виной сладкий вкус власти, он кого угодно с ума сведет.

– Считай, что, поступая так, его величество вспомнил вашу старую дружбу. Ведь он позволил тебе сохранить достоинство полководца и позаботился о твоем потомстве. – Дослушав, Цуй Минчжу сохранила спокойствие, ни капли не изменившись в лице.

– Позаботился о моем потомстве? Не стоит заблуждаться на его счет, он все-таки император, а не братец Юйвэнь Ху из моего детства, – холодно хмыкнул Мужун Синь.

– Источник силы, которой обладает власть, – в сердцах людей, сама по себе она лишь уличный трюк, лишь призрак в воздухе. – Цуй Минчжу согласно кивнула.

– Когда меня не станет, что ты будешь делать? – прямо спросил он ее, когда они осушили по третьей чарке.

– Я последую за тобой, – не раздумывая, ответила Цуй Минчжу, одарив его ясным взором.

– А как же Цзялянь? – резко спросил Мужун Синь. Готовность жены последовать за ним в могилу не обрадовала его, а, наоборот, расстроила.