Мустанкеры - Ник Одинцов

Через пару секунд цокотухи принялись карабкаться на столы. Больше всего они походили на здоровенных стальных тараканов. Блестящие надкрылки украшал герб федеральной полиции. Сенсоры бесстрастно разглядывали посетителей. «Граждане! Сохраняйте спокойствие. Это полицейская операция! Любое несанкционированное действие будет расценено как попытка мятежа», – сообщил железный таракан приятным женским голосом.

Это была не пустая угроза. Каждая цокотуха несла в стальном брюшке порцию мощного нейротоксина. Укус вызывал паралич и сильнейшую боль.

В залу вошел полицейский пристав и направился прямиком к столику Дежнева.

– Гражданин Дежнев? – Околоточный встал над ним, заслоняя собой залу. В экзодоспехах он выглядел настоящим великаном.

– А то ты не знаешь меня, Миша, – улыбнулся Тихон, – сколько ходок в пустошь вместе сделали.

– Попрошу без фамильярностей, – процедил Миша Кроль, бывший партнер по рейдам, а ныне блюститель закона, и сделал страшное лицо. – Пройдемте со мной, вы задержаны по подозрению в нелегальной торговле оружием.

Мустанкеры в кантине возмущенно зашумели: оружием здесь торговали все. В том числе и сам Кроль.

– Эй, Мишунь, ты чего это чудесишь?

Журибеда начал подниматься из-за стола, за соседними столиками зашевелились другие танкисты.

– Молчать! В кандалы захотел? – рявкнул пристав, и тут же еще две цокотухи вспрыгнули на стол.

Зловеще зашипели микронасосы, нагнетая нейротоксин в проводящие каналы. И Сэмэн застыл на стуле.

– Господин полицейский. Не нужно кандалов, – примирительно поднял руки дядя Сеня, – гражданин Журибеда не хотел ничего плохого. У нас тут поминки. Ребята приняли немного. Вот и нервничают.

– У вас тут вечно поминки, – проворчал Кроль, – ладно, на сегодня прощаю. Веселитесь! В смысле скорбите себе, граждане. Дежнев, за мной.

На улице стемнело. Щербатая луна торчала над крышей гаража.

Миша Кроль открыл дверцу в корпусе машины, и цокотухи принялись забираться внутрь, компактно укладываясь в пазы аккумуляторного блока.

Дежнев закурил, вдыхая вместе с сигаретным дымом сложный запах ангарного городка. Предложил затянуться Мише. Тот не побрезговал.

– Что случилось, Миш? Ты же не всерьез насчет торговли оружием?

Тихон напрягся, ожидая ответа. Их с Мишей многое связывало в прошлом, и теперь это прошлое могло сыграть с вольным мустанкером злую шутку.

– А кто впарил говоруна киевскому танкисту? – усмехнулся Кроль, и Тихон облегченно вздохнул: арест был просто поводом поговорить наедине.

– Изатбай на тебя очень зол, Тих. Больше обычного. Говорят, он послал за Трясунами. Вот я и подумал, что этой ночью тебе лучше побыть в участке.

Дежнев покачал головой. Такого он никак не ожидал. Из всех банд ближних Неудобий Трясуны выделялись особой жестокостью. Члены банды постоянно употребляли шай, местный наркотик на основе трав и плесени. Регулярное употребление сопровождалось внезапным тремором и обильным слюноотделением.

– А как насчет ребят?

Тихон поправил волосы, транслируя эмоции друзьям. Он знал, сейчас в кантине Сэмэн и Том повторили его жест. Тихон испытал тревогу друзей и, как мог, транслировал успокаивающий импульс.

– Им ничего не грозит, – замотал головой Кроль. – Обида только на тебя. Трясуны придут в поселок, будут тебя искать. Не найдут и обязательно с кем-нибудь сцепятся. Терпежу-то им никогда не хватало. Вот тут я их и прищучу! – Кроль усмехнулся. – Они давно напрашивались на зачистку, но сражаться с бандой в Неудобьях – сплошные растраты. А тут такой случай!

Тихон вернул улыбку. Миша всегда умел использовать ситуацию в свою пользу. За своевременное пресечение бандитских выходок он мог вырасти до старшего исправника, а там и вовсе сменить опасную полевую работу на уютный кабинет в управлении полиции Федерации городских поселений.

Пока ехали до участка, Тихон заметил нескольких полицейских в экзоброне. На крышах цехов и бараков мелькали зловещие красные огоньки, там занимали свои позиции старшие братья цокотух – скарабеи. У стен магазинов и в проулках, словно невзначай, были свалены сегменты бронебарьеров. Из этих неприметных легких панелей можно было в мгновение ока сформировать нерушимый щит, спасающий от пуль и огня. Кроме того, внешняя грань панелей была электроактивна, разряд был способен оглушить и даже убить нападавшего.

Кроль не шутил, он всерьез готовился захлопнуть ловушку.

В участке молодой прыщавый паренек с нашивками младшего городового долго разглядывал звезду дамбы и никак не решался зарегистрировать задержание, за что в конце концов получил нагоняй от сурового к подчиненным пристава.

Тихона определили в чистую одноместную камеру со встроенным в стену стареньким барельефером. Из мутноватой поверхности экрана выплывали лица серьезных людей, рассуждающих о важности соблюдения законов и правил. Через полчаса принес ужин все тот же застенчивый городовенок. Под конец парень не выдержал и заговорил про последний бой на дамбе.

Потом час было тихо, только сонно бухтели говорящие головы.

* * *

Тихону уже снился этот сон. Картина из прошлого. Розовощекая карлица с бутоном клон-розы. На носу карлицы круглые очки, поблескивают синие стекла. Глянцевая поверхность мерцает, движется, обнаруживая странную глубину. За ней не видно глаз. Пропадающие в темноте движущиеся по кругу громады. Облака? Тихон наклоняется ниже, словно хочет поцеловать карлицу, вдруг теряет опору и стремительно падает в синюю бездну. Нет. Уже не синюю. Теперь это насыщенный до черноты фиолетовый омут. Вокруг вспыхивают и ветвятся тысячи молний. Они словно гигантские сияющие деревья во мраке нежданной ночи. Тихон знает: за этим кружением, этим податливым хаосом есть твердь. И вот картина резко меняется. Тучи уже не вокруг него, а над ним и внизу серое, неподвижное. Равнина. До самого горизонта, где пышет адской топкой и плюется разрядами исполинская черная гора. Из серого постоянства тверди проступают возвышенности. Тихон пытается разглядеть их. Он знает, что это важно. Наконец, картинка проясняется. Он видит вздыбленный над равниной монолит. Куда меньший, чем извергающийся монстр на горизонте, но все же весьма обширный. Монолит похож на мертвого кита, лежащего на берегу. Отблески подземного огня озаряют спину каменного кашалота, а в его тени у самого подножья…

– Ох и горазд ты спать!

Сильные пальцы сжали плечо Дежнева. Тот проснулся сразу, словно вынырнул. Значит, сон был короткий. Он по-прежнему находился в камере полицейского участка, а над ним стоял Миша Кроль. Без брони он выглядел не так устрашающе.

– Койки у тебя тут. Ну, просто класс! Можно, я к тебе каждый вечер приходить буду? И законники в барельефере так здорово бухтят, убаюкивают…

Тихон поднялся, умылся.

– Сколько я спал?

– Час или около того, – ответил Миша, улыбнулся и выключил барьер камеры. – Пошли по рюмочке кофейку бахнем.