Мустанкеры - Ник Одинцов

– Да ты просто разуверился в людях!

Тихон хлопнул Кроля по плечу.

– Вовсе нет. Я знаю людей. Знаю, на что они способны. Но такой скачок после глубокого нокдауна… это выше понимания.

– Ладно, я понял, сейчас ты начнешь рассказывать про мировую закулису и заговор масонов. Мы это уже проходили, – махнул рукой Дежнев.

– Дьявол радуется, когда люди думают, что его нет, – пожал плечами Кроль. – Даже самые отмороженные рейдеры собирают свои тайные советы. Почему ты считаешь, что у других иначе?

Речь полицейского нарушил звук сирены.

– Ага! Началось! – воскликнул Кроль. – Сейчас пойдет потеха!

Он подошел к парапету, долго смотрел на город, над которым звучал сигнал тревоги. Потом повернулся к Тихону:

– Хочешь глянуть, как мои ребята работают?

– Ты ж через полицейский канал смотришь. Гражданских туда не пускают.

– Ничего, подрубайся ко мне, я открою доступ.

Тихон пожал плечами, и через несколько минут линзы его визоров транслировали сводку с полицейских камер.

Трясуны и правда были в городе. Их можно было отличить по неровной дерганой походке. Их было не менее трех десятков. Вооруженных до зубов головорезов.

Они заглядывали в бары, задерживались у входов в гаражи, цеплялись к прохожим. Арьергард пустынного воинства составляли три одноместных флаера и приземистая машина с большими, забранными металлом колесами.

– Вот эти самые опасные, – указал Кроль на машину. – Наверняка есть ракеты. И пушка, скорее всего, имеется. Вон, видишь кожух?

– И правда, пушка… Погоди. Да это ж Рельсотрон! Уж очень форма похожа. Только как они на этом лафете стрелять будут, ума не приложу. Им же отдачей машину разорвет! – изумился Тихон.

– Вот и поглядим.

Кроль связался со своими людьми, предупредил насчет Рельсотрона.

Между тем первые трясуны уже приблизились к линии полицейского заслона.

– Этих пропустить, остальных задержать, флаеры и машину нейтрализовать, – распорядился Кроль, – давайте запускайте Мальвину.

Из бара наперерез идущим трясунам, пошатываясь, вышла миловидная девушка. На ней был вызывающий костюм из напыляемой ткани. При необходимости хозяин мог растворить те части одеяния, какие считал нужными. Девушка нанесла ткань очень тонким слоем, ее выдающиеся прелести едва ли можно было надеяться скрыть такой эфемерной преградой.

– Мальвина, редкий талант. На мужиков действует безотказно, – пояснил Кроль. – Я ее из борделя принял. Подсыпала клиентам в тактиол синюю плесень. Ждала, когда отключатся, потом грабила. Теперь на госслужбе. Отрабатывает грешки.

Сразу трое трясунов направились к нетрезвой прелестнице. Однако, едва они приблизились, от входа в бар раздался гневный окрик.

Через улицу к ним двигался кавалер Мальвины. Детина был гигантских размеров. Тихон даже подумал, что под одеждой у него спрятана экзоброня. Потасовка завязалась в лучших традициях. Трясуны, как и предрекал страж закона, первыми бросились в атаку. Их подельники оставили расспросы и тоже поспешили на разборку. Тем временем из бара на выручку здоровяку подоспели завсегдатаи. Тихон улыбнулся. Выглядело так, словно Кроль снимал фильм, а не командовал полицейской операцией. Большая часть трясунов застряла у бара. Авангард оторвался от основных сил. И что самое главное, водители флаеров тоже присоединились к драке. Только машина ползла вперед, равнодушная к уличным разборкам.

– Как думаешь, драка достаточно серьезная, чтобы вмешаться?

Кроль хитро глянул на Тихона. Тот пожал плечами.

– Приступайте к задержанию, – скомандовал полицейский.

Словно из ниоткуда на улицу стали стягиваться городовые. Из проулков выдвинулись полицейские флаеры. Отрезая путь к бегству, со стороны выезда из города подошли две бронемашины. «Внимание! Это полицейская операция!» – неслось отовсюду, это спускались с крыш скарабеи.

– Ну вот и все, капкан закрылся, – подытожил Кроль и хлопнул в ладоши. – Ну что, по маленькой?

– Погоди, Миш.

Тихон вглядывался в картинку. Он чувствовал: что-то упущено. Опять предчувствие, необъяснимая тревога. Опыт показал, что этим ощущениям стоит доверять. Однако в чем же дело? Что не так? Дежнев пристально вглядывался в фигуры дерущихся и спешащих к ним полицейских. Поменял точку обзора, переключаясь с камеры на камеру, – осмотрел оставленные флаеры. А вот и неуклюжая машина с пушкой. Остановилась. Поворачивается. Машина! Дело в ней. Когда флагман трясунов двигался, свет над ним мерцал, на миг открывая иные очертания. Если специально не приглядываться, не заметишь.

– Миша! Отводи людей! – закричал Тихон.

– Что? Зачем? – удивился Кроль.

– Машина – маскировка. У них голограф под брезентом!

– Голограф?

– Это танк, Миша! У них там чертов танк с Рельсотроном! Сейчас всех на хрен разнесет!

– Люди не успеют отойти, трясуны своих не жалеют. – Лицо Кроля в свете фонарей было восковое, как у мертвеца.

Между тем мнимая машина продолжала медленно разворачиваться в сторону дерущихся.

– Стреляй на опережение! – рявкнул Тихон. – Что там у тебя есть?

– На бронемашинах легкие пушки, но против танка не сработает.

– Все равно атакуй! Собьешь прицел – выиграешь время!

Кроль отдал команду. Башни броневиков оделись дымом. Снаряды легли точно, срывая маскировку. Вместо нелепой приземистой машины посреди города стоял танк, черный, как осенняя ночь. Он еще не совершил полного разворота, но башня уже двигалась, наводя орудие на цель.

Тихон узнал очертания машины. Это была Химера. Пыльник, переделанный умельцами Изатбая. Достаточно мощный, чтобы вынести отдачу рельсы. Впрочем, у этой машины есть недостатки: слабая лобовая броня и низкая защита танкиста.

– Нужно еще раз ударить. Прямо в лоб. Самым тяжелым, что есть, – крикнул Тихон.

– Еще залп! Бейте в лоб прямой наводкой! – скомандовал Кроль.

Снаряды ударили в броню почти одновременно. Вылетели стекла в домах и магазинах. Драка прекратилась: люди из тех, что стояли на ногах, спешили убраться куда подальше от танковой дуэли.

Башня Химеры завершила поворот. Тихон затаил дыхание. Он знал, какой эффект будет от удара рельса. Однако ничего не происходило. Танк застыл без движения. Дежнев вздохнул с облегчением. Получилось!

Встал из-за стола подошел к полицейскому, хлопнул того по плечу.

– Вот теперь наливай!

Первое, что увидел Тихон, когда продрал глаза, – две стройные загорелые ножки, уходящие в необозримое солнечное пространство.