Империя травы. Том 1 - Тэд Уильямс

Она говорила себе, что должна дожить до возвращения Вийеки. Если ее поймают, Кимабу позаботится, чтобы ее убили. Но даже это не имело значения по сравнению с настоящим ужасом: Кимабу будет мало уничтожить только Зои, она захочет избавиться еще и от Нежеру, незаконной дочери своего мужа.

Нежеру, ее дочь Нежеру, такая странная и такая красивая, свирепый маленький зверек с того самого момента, как она появилась на свет. Зои никогда не делала вид, что понимает своего ребенка, но это не мешало ее беспомощной любви.

«Я не позволю этой ведьме причинить вред моей дочери, – думала она, медленно поднимаясь по главной дорожке и шагая по скромной территории дома Вийеки. На мгновение нахлынувший гнев рассеял ее страхи. – Я умру, вцепившись в глаза Кимабу, если потребуется, зубами перегрызу ей горло».

Она настолько погрузилась в фантазии, что не остановилась послушать у двери, выходившей в сад, как поступала всегда. Она успела пройти половину коридора, когда услышала шум, доносившийся из кухни.

Шепот.

Зои остановилась так быстро, что едва не упала. Тысячи идей одновременно пронеслись у нее в голове – сюда явилась стража Хамака, искавшая ее, или воры, которые ее убьют, прежде чем ограбить дом Вийеки, может быть, мертвенно-бледные тени, поднявшиеся из глубин. Но шепот ли она слышала или что-то еще? Она помедлила еще немного, прислушиваясь с быстро бьющимся сердцем к звукам, не в силах различить слов – писк, щебет дребезжание маленьких существ, бегающих по каменному полу кухни.

«Крысы! О, Усирис и все остальные боги, что, если они нашли запасы моей еды?»

Зои нащупала одну из тростей Вийеки, стоявшую у стены, и медленно двинулась по коридору, стараясь бесшумно скользить по гладко отполированному полу. Чем ближе она подходила к кухне, тем более отчетливыми становились странные звуки; на мгновение ей показалось, что она улавливает ритм, нечто похожее на речь.

Она высоко подняла трость, распахнула дверь и подняла вверх ни’йо. Зои нажала на нее пальцами, сфера стала ярче, мгновенно осветив помещение.

Глаза. Гротескные формы, и глаза, обращенные к ней, – ходячий кошмар.

Зои ахнула и едва не выронила сферу. Стоявшие перед ней фигуры ожили, запищали и зашипели, и бросились во все стороны, чтобы избежать яркого света. Она разглядела глаза, руки, ноги, но уже через несколько мгновений существа разбежались по темным углам кухни или выскочили мимо нее в коридор, так что она не сумела сразу понять, кто побывал на кухне.

Одно не вызывало сомнений: это были не крысы, она видела лица. Смертные, как она сама? Нет. Хикеда’я? Нет. И в этот момент охватившей ее паники она даже не сумела подумать о молитве, хотя ей отчаянно хотелось обратиться ко всем богам одновременно.

От неожиданности Зои упала на спину; ее пальцы перестали сжимать сферу, и свет начал тускнеть. Она слышала скрежет и шорохи, но по мере того, как в кухне становилось темнее, шум слабел. А когда темнота стала полной, наступила тишина.

«Монстры», – такой была ее первая мысль, когда она вспомнила жутких существ, которых показал ей свет. Быть может, маленькие монстры, но как еще их можно назвать? Среди них было одно, похожее на голого ребенка с одной очень длинной конечностью, а у других она и вовсе не заметила рук или ног, еще она успела увидеть толстых, похожих на жаб существ с человеческой кожей и выпуклыми, но человеческими глазами. Однако детали уже начали исчезать из ее памяти – все произошло слишком быстро, слишком дико и странно, слишком неожиданно.

«Кто они такие? И почему эти жуткие существа оказались здесь? Я лишилась своего убежища».

Ее мысли были подобны лавине камней. Монстры все еще ее окружают! Она выпрямилась, почти уверенная, что вот-вот почувствует руки, хватающие ее за лодыжки, потом сжала и потерла сферу, пока та не засияла с новой силой, но в ее желтом свете кухня оставалась пустой и безмолвной.

Нет, не безмолвной, сообразила Зои через мгновение. На фоне своего неровного испуганного дыхания она услышала тихий невнятный стон, доносившийся из дальнего конца кухни. Что это за существа? Зои немного радовалась, что они были так же напуганы, как и она сама, но не слишком рассчитывала, что ситуация изменится.

«Мне следует немедленно отсюда уйти, – сказала она себе. – Кем бы они ни были, в доме мне совершенно точно будет грозить опасность».

Но Зои провела много дней, исследуя дом в темноте, и нашла потайные места для всех своих вещей, чтобы никто, неожиданно сюда вошедший, не узнал о том, что она здесь живет, пока он не поймает саму Зои. И куда она пойдет? Вероятно, в другой дом у озера, где, вполне возможно, полно безволосых пещерных крыс, или кем еще являются эти жуткие существа? Еще один фестивальный особняк, в котором, в отличие от домика Вийеки, может кто-то появиться в любой момент?

Она услышала шум, доносившийся из кирпичной печи, странный высокий звук, словно его издавало задыхающееся животное или собирался заплакать ребенок. Едва ли такие звуки могло издавать большое существо, поэтому Зои нащупала в темноте упавшую на пол трость и стала медленно и бесшумно вставать. Кухня была длинной – когда в доме появлялись хозяева, они приезжали вместе с большим количеством слуг и гостей, и здесь приходилось готовить еду для всех.

Зои шла по полированным плиткам в темноте, поражаясь тому, как много времени это занимает. Когда она уже почти подошла к печи, ее нога на что-то наступила, и всхлипывания сразу прекратились. Зои невольно вскрикнула и осторожно нащупала то, на что она наступила, – это была горбушка хлеба. Она нажала на сферу, чтобы стало светлее.

Тот, кто издавал странные звуки, продолжал молчать. Горбушка хлеба оказалась самым большим куском еды на полу; рядом валялись крошки и мелкие объедки. Охваченная ужасом Зои заметалась по кухне, уже не думая о том, что свет могут заметить снаружи, и распахнула шкаф, где хранились ее запасы хлеба, несколько больших караваев, которые помогли бы ей прожить в течение нескольких недель.

Ничего не осталось. Все исчезло. Несколько кусочков сушеных фруктов и колбасы валялось среди обглоданных корок, подтверждая то, чего она боялась больше всего, но она все равно вытащила корзину с крышкой, где хранились остальные запасы, и обнаружила, что все, кроме колбасы в воске и нескольких маленьких кусочков сыра, исчезло.

Зои с трудом сдержала крик ярости и горя. Все ее запасы, добытые с таким трудом и так тщательно спрятанные, пища, которой ей бы хватило до луны Небесного Певца, или даже Черепахи, пропали.

Теперь ей оставалось лишь вернуться в Наккигу или умереть от голода.

Ею снова овладела ярость. Она подняла ни’йо и осветила всю кухню, в том числе круглую кирпичную печь. Тот, кто спрятался внутри, продолжал издавать тихие стоны ужаса. Разгневанная, напуганная, раздираемая самыми разными чувствами, она опустила сферу к дверце печи, стараясь не подходить слишком близко – вдруг у того, кто там прячется, есть когти. Потом она распахнула дверцу печи.

Из глубины печи на нее смотрел ребенок, не человек и не хикеда’я, но не слишком далеко ушедший и от тех, и от других. Обнаженный, с огромными глазами ребенок с раздутым животом, без рта между носом и уходящим вниз подбородком, и с перерезанным горлом – жуткой раной посреди шеи.