Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны - Дэниел Эллсберг

Во время чтения упомянутых заключений Уолстеттера меня поразил не только акцент на неоднозначности сигналов предупреждения, но и указание на когнитивные и поведенческие эффекты этой неоднозначности. Она неизбежно должна приводить к задержке ответной реакции на разных уровнях управления вооруженными силами, а также к ответной реакции самого президента. В ракетную эру задержка на несколько минут означает лишение способности нанести ответный удар и уничтожение командования. Но что должен делать президент или военное командование в случае получения сигнала о «возможной» атаке или даже сигнала о 99,9 %-ной вероятности от компьютерной программы, которая может просто дать сбой?

Уолстеттер предлагал путь повышения выживаемости находящихся в боевой готовности бомбардировщиков при неоднозначном или неясном сигнале предупреждения без вступления в войну. Для частичного решения проблемы ложных сигналов и недостатка информации Альберт разработал процедуру «подтверждающего контроля». Она предполагала отделение «подъема бомбардировщиков в воздух по сигналу предупреждения» от принятия решения об исполнении военных планов, т. е. отправки бомбардировщиков к целям. Самолеты, поднятые в воздух при подтверждающем контроле, должны были следовать в определенный район сбора и кружить там до тех пор, пока не получат прямой, «подтверждающий» приказ об «исполнении», т. е. движения к заранее определенным целям, или приказ о возвращении на базу.

Если они не получали никакого приказа, то должны были возвращаться на свою базу в точке, для достижения которой у них хватало топлива. (У баллистических ракет такая возможность отсутствует, их нельзя отозвать после запуска. Президент Рейган как-то раз заявил об обратном{46} для ракет, базирующихся на подводных лодках. Наверное, он был не совсем в курсе. Непростительная ошибка для президента.)

Но были ли эти меры предосторожности надежными в реальной практике? Ни один военный секрет не охраняют тщательнее сведений о том, как, кто и при каких обстоятельствах принимает решение об исполнении планов на случай ядерной войны, т. е. об использовании самолетов и неотзываемых ракет. Мне, однако, неожиданно представилась возможность исследовать этот вопрос в реальных условиях с максимальным доступом, хотя и не президентского уровня. Главнокомандующий вооруженными силами США в тихоокеанском регионе (CINCPAC) адмирал Гарри Фелт направил запрос на изучение проблем управления системами ядерного оружия в тихоокеанском регионе Управлению научно-исследовательских работ ВМС (ONR). Я был рад тому, что RAND отрядила меня для участия в этой работе.

Осенью 1959 г. я прибыл в Кэмп-Смит на острове Оаху, Гавайи, в штаб-квартиру CINCPAC в качестве одного из участников исследовательской группы под руководством доктора Джона Уилкса. Я не согласился остаться там на целый год (моя жена оказалась неготовой отправиться туда с семьей вслед за мной) и после нескольких месяцев пребывания на острове уехал оттуда и бывал в тех краях в течение 1960 г. лишь наездами для помощи группе на заключительных этапах исследования. Значительная часть нашей работы выполнялась в штаб-квартирах CINCPAC и командования ВВС США в зоне Тихого океана (PACAF) на Оаху, однако нам приходилось ездить и по всему тихоокеанскому региону. Я изучал оперативную деятельность и беседовал с командирами, разработчиками планов и операторами практически на всех командных пунктах в районе Тихого океана.

Основная проблема, на которую главнокомандующий нацеливал наше внимание, заключалась в том, как после принятия решения об использовании ядерного оружия обеспечить надежное и своевременное доведение его собственного приказа об «исполнении» плана военных действий до различных родов войск в тихоокеанском регионе. Приказ должен был дойти до командных пунктов, прежде чем они, линии связи и наступательные силы будут уничтожены в результате советского удара. Я, однако, занимался другим вопросом: уменьшением вероятности несанкционированного действия. Как гарантировать, что ни у кого из подчиненных не возникнет соблазн или возможность отдать команду на использование находящихся в их распоряжении средств в отсутствии санкции со стороны вышестоящих командиров или президента?

В принципе, несанкционированные действия были просто запрещены. В соответствии со всеми совершенно секретными военными планами приказ об исполнении на всех уровнях командования должен отдаваться на основании прямого, явного приказа вышестоящего командира, по сути, президента. Однако в планах были положения о выполнении различных подготовительных действий со стороны местного командования и даже предусматривалась возможность подъема самолетов в воздух по сигналу о неизбежной вражеской атаке для их защиты от уничтожения. Это был тот самый процесс «подтверждающего контроля» Уолстеттера. Такой взлет самолетов не означал решения об исполнении плана войны, т. е. об отправке самолетов к намеченным целям.

Эту процедуру называют также «отказобезопасной». Если с базы не поступает сигнал приступить к действиям или вернуться, то на самолетах должны считать, что получили сигнал о возвращении. Такой сигнал может быть ошибочным, если действительно началась война и средства связи уничтожены, однако подобная ошибка менее опасна, чем ошибочный налет на цели в отсутствии военных действий, когда средства связи вышли из строя по техническим причинам или из-за атмосферных помех.

Процесс «подтверждающего контроля», или «отказобезопасная» процедура, предполагает обучение пилотов и выработку у них понимания, что они не должны брать курс на цель ни при каких обстоятельствах без прямого приказа – явного и однозначного – от вышестоящего командира. А приказ об исполнении должен сопровождаться «подтверждением» того, что он исходит от высшего командования, т. е. должен сопровождаться кодовым обозначением и передаваться так, чтобы его принадлежность к высшему командованию была очевидной.

Но в какой мере их поведение соответствует этим инструкциям? Насколько в реальности безопасен этот процесс? Я поставил эти вопросы в первой{47} же докладной записке, направленной в Министерство обороны всего через месяц после моего прихода в корпорацию RAND в качестве летнего консультанта в 1958 г. Она была озаглавлена «Слабые места отказобезопасной системы» и адресована Уолстеттеру, автору отказобезопасной процедуры, и Фрэнку Элдриджу, ведущему эксперту RAND по средствам коммуникации, одному из аналитиков, которых я консультировал. Записка отражала мои личные впечатления от закончившейся всего год назад службы в высокодисциплинированной организации, Корпусе морской пехоты, и познания, почерпнутые в процессе изучения военной истории. Я знал, что поведение добросовестных офицеров должно основываться не только на том, что их учили делать в конкретных обстоятельствах, но и на понимании миссии, а также на фактических представлениях о текущей ситуации, полученных в результате непосредственного опыта и наблюдений.