Вольные стрелки - Михаил Нестеров

– Ага, – подтвердил Цыплаков. – Ты сядешь за руль?

– Это вряд ли. Прям не знаю, что делать: то ли на буксир ее брать, то ли эвакуатор вызвать.

– Здорово, – похвалил его Цыплаков. – Видать, ты из тех ментов, которые валяют дурака и думают, что это очень занимательно.

Его впихнули в джип, и Цыплаков оказался в середине между двумя операми. Повертев головой и оглядев каждого, он спросил:

– Мне загадывать желание? Или вас по-разному зовут?

– Самое время загадывать, – отозвался тот, что устроился от него по правую руку. – Нас ментами зовут.

Когда джип остановился напротив отделения милиции, Цыплаков увидел у подъезда знакомое лицо майора Бахтина. Тому отвели скромную, но ответственную роль: он только встретился с арестованным взглядом и, отряхнув руки так, как будто сгрыз пригоршню семечек, сел в свою машину. Тут же Цыплакову вспомнился эпизод в кабинете Грина: «Разлогов раскрыл часть своих связей в МВД. Мы затронули интересы управленческой верхушки Минобороны. Нас предупредили». Интересно, Грин поставил в известность Харламова?

Цыплакова привезли в отделение милиции – небольшое, точную копию того, что засветилось в фильме «Убийство на Ждановской», где царил беспредел: пока в одном помещении дежурный насиловал проститутку, в другом его подчиненные расправлялись с майором КГБ. Помещение, где начался допрос, было слабо освещено энергосберегающей лампой, тогда как в камерах для допросов, в большинстве своем, сияла вся иллюминация, какая есть.

Ворошилов тем временем «сервировал» стол. Во-первых, на нем появились пара пистолетов и диктофон.

– У меня есть право на один телефонный звонок, – напомнил о себе Цыплаков.

Ворошилов, к его удивлению, вытащил свой мобильник и приготовился набрать номер. Цыплаков продиктовал ему десять цифр – номер телефона Гриневского.

– Звонишь патрону? – поинтересовался Ворошилов.

– Ага.

– Я набрал девять цифр, и у тебя есть еще время подумать. Когда ты свяжешься с Гриневским, пути назад у тебя уже не будет.

– Говоришь о сделке?

Не сказать, что Цыплаков оживился, но у него появился запасной ход, пусть даже выбирать не из чего. Ворошилов прав: как только он сообщит Грину о своем аресте, ему тут же предъявят обвинение в убийстве и выложат все, пусть даже сфабрикованные, улики.

Он посмотрел на вещи трезво. Отчетливо разглядел отпечатки своих пальцев на рукоятке пистолета, из которого вышибли мозги Мирковичу. Оперативники легко установят, что за несколько минут до убийства у него с Мирковичем состоялся телефонный разговор. Что касается мотива, тот же Ворошилов мог его легко насвистеть. А потом покрутить у виска пальцем. «Нет, – подумал Цыплаков, – вначале стоит послушать, что мне могут предложить».

Ворошилов набрал номер. Ему оставалось нажать на клавишу вызова. Цыплаков опередил его вопросом:

– У тебя какой тарифный план?

– Хочешь сэкономить мне на исходящем?

– Точно! Я отказываюсь от звонка другу.

Ворошилов сбросил номер и убрал трубку в карман.

– Но от встречи со знакомым ты, надеюсь, не откажешься?

Дверь открылась, и в комнату вошел Сергей Глумов. Он многозначительно кивнул Ворошилову, и тот похожим жестом увел за собой товарищей. Глумов занял место за столом – напротив Цыплакова. А тот по непонятной причине представил себе обстановку в кабинете Мирковича. Почему? Может быть, потому, что именно там впервые увидел Глумова?

– Может, все-таки расскажешь, что ты делал в задней комнате? – запоздало и не к месту, больше идя на поводу у собственных воспоминаний, поинтересовался Цыплаков.

– Что я там делал? – Глумов пожал плечами. Казалось, вопрос Цыплакова не застал его врасплох. – Рассчитываешь на откровенность? Но ты уже по другую сторону стола.

– Разве нужно объяснять?

Сергей усмехнулся, но взгляд его отчего-то потух. У него было неважное настроение, так что про него нельзя было сказать, что он поник, разве что захандрил немного. Еще пара секунд, и Цыплаков подобрал определение: Сергей Глумов, показалось ему, сломался нравственно.

– Задняя комната, – повторил он. – Да я готов был прописаться в ней. Поначалу я не мог объяснить, чем она меня так манила. Мне было плевать на Мирковича, который терпел неудобства. Главное, мне было удобно и спокойно. Наконец ко мне пришло откровение: в той комнате не было телевизора. Даже радио. На журнальном столике лежали газеты, только отсутствовало желание пролистать хотя бы одну. В эту комнату не проникала чернуха. Как не проникал свет с улицы – в ней не было окон. И еще об одной вещи подумал: я бы не променял эту глухую комнату даже на другую с прекрасным видом из окна, но забранного решеткой. Ну, ты понимаешь, о чем я хотел сказать.

Сергей сделал паузу.

– Пару раз я оставался там на ночь. Миркович рисковал, но перечить мне тоже называлось риском. Он просто посетовал: «Тебе хорошо. У тебя нет жены?»

– Да, это забавно. Давай перейдем к делу. Что ты мне можешь предложить? – Цыплаков усмехнулся. – Не партию же в шахматы по новым правилам!

– У меня конкретное к тебе предложение. И начну я вот с чего: не можешь остановить процесс – участвуй в нем.

– Генерал Разлогов проявил интерес к моей персоне?

– Как особо приближенной к Сергею Харламову, – уточнил Глумов.

– На какие гарантии я могу рассчитывать?

– Слова офицера тебе будет достаточно?

Цыплаков рассмеялся Глумову в лицо.

– Настройся на серьезный лад, – посоветовал ему Сергей. – Чтобы не считали тебя придурком. Дураком и умрешь. А гарантии такие: я не собираюсь использовать тебя вечно. Поможешь мне в одном деле, а потом мы разойдемся, как в море корабли.

Он первым протянул руку. Цыплакову ничего другого не оставалось, как скрепить сделку рукопожатием.

* * *

Цыплаков снова мысленно издевался над Михаилом Гриневским, представляя его наездником в цирке. Вот он бросает развлекать зрителей и мчит на своей коляске по запруженным улицам Москвы... Цыплаков не знал, насколько был близок к истине, пока не увидел Гриневского. Впервые он, пусть даже мысленно, назвал его стариком. Будто впервые разглядел его лысину, глубоко запавшие глаза, всю его видимую немощность, эту химеру. И пока что не брал в расчет его волю.

Первые слова, которые Михаил Гриневский произнес в этом отделении милиции, были обращены к Цыплакову:

– Как с тобой обращались?

Тот пожал плечами:

– Как с вашим заместителем.

– Харламов уже в курсе. Минуту назад я разговаривал с ним по телефону. Он сказал: «Дело закрыто». Но беды тебе надо ждать с другой стороны.