Мисс Черити - Мари-Од Мюрай

Ее предложение даже не удостоили ответом. Все уставились на дверь, за которой скрылся мистер Эшли. Вдруг дверь распахнулась.

Я будто снова увидела того мальчишку, который когда-то объявил: «Будем играть в „Хватай дракона!“»

Все тут же согласились: «Да, да, давайте ставить пьесу!» Оставалось выбрать какую.

Герр Шмаль предложил мадемуазель рассказать подробнее.

Герр Шмаль прокашлялся, и вокруг мадемуазель повисла напряженная тишина.

«Кхм, кхм», — прочистил горло герр Шмаль.

Мадемуазель рассмеялась, не осознавая надвигающейся опасности.

«Кхм, кхм!» — подал сигналы тревоги герр Шмаль, чей кашель теперь уже звучал как охотничий рог.

Услышав кашель, Мадемуазель вздрогнула и догадалась оглядеться. Все таращились на нее, ошеломленные и одновременно растерянные.

Мадемуазель залилась румянцем, как маков цвет. Оказалось, не так-то просто найти хорошую пьесу.

У меня ушло два месяца на «Гамлета», но я выучила все роли. Энн нашла в библиотеке «Ромео и Джульетту» и, открыв наугад, начала читать.

Сама того не замечая, я продолжила вполголоса.

Тут я поймала на себе взгляд мистера Эшли.

Я сделала правильный выбор. Пьесу так и не поставили. Двоим актерам пора было возвращаться домой в Лондон, а кузен Филип занемог. В следующий вторник за чаем леди Бертрам выразила удовольствие по поводу того, что вся эта театральная шумиха наконец-то утихла.

Крестная в знак согласия поморщилась. Мне захотелось спросить, приличен ли сам мистер Эшли.

Тем дождливым летом я решила прочесть «Ложные клятвы». Пьеса была заурядной, но настолько забавной, что мне захотелось сыграть несколько сцен. Мадемуазель согласилась на роль Оргона, я играла Анжелику, а Питер был Леандром, переодетым Лизеттой. По такому случаю Табита сшила ему прелестную юбочку и чепчик с отверстиями для ушей. Я поддерживала его за передние лапки, чтобы он мог стоя отыграть свою главную сцену с Органом, и подсказывала ему реплики: кролики не могут похвастаться хорошей памятью. Зато играл Питер отлично.

В день премьеры мы рассадили полукругом зрителей: Клювохлопа, Милдред, Кука, Джулиуса в клетке, Маэстро на насесте и Дорогушу в банке. На единственном стуле восседала Табита, рядом с ней на полу стояла ее корзинка для рукоделия. Трудно сказать, кто получил большее удовольствие от спектакля, актеры или зрители.

Лето 1884 года тянулось дольше предыдущего — наверное, из-за бесконечных дождей. Даже разнообразные культуры плесени, выращенные на кусочках хлеба, не могли скрасить мне жизнь. Порой на меня накатывала дурнота, начинала кружиться голова. Как-то утром, едва поднявшись с постели, я почувствовала, что ноги не держат меня. Потом недомогания прошли сами собой, и я, не понимая их природы, не стала никому о них рассказывать.

Музей естествознания вернул мне бодрость духа. В зале микологии я наконец-то узнала, что «поганый гриб в китайской шляпке» — это самая настоящая бледная поганка. А правильное название «Болвана Смита» звучит просто великолепно: Gomphidius Glutinosus.

В один из вторников мы встретили в музейном саду герра Шмаля; со времени нашей прошлой встречи он тоже страстно увлекся микологией. Он настаивал, что грибы надо рисовать с научной точностью. Мадемуазель, правда, не могла удержаться и всякий раз добавляла в композицию цветок или гирлянду. Я же самой тонкой кисточкой скрупулезно выводила каждую пластинку.