Великие тайны великих людей - Игорь Прокопенко

Это правда. Выпускник церковно-приходской школы Георгий Жуков не имел фундаментального военного образования. У него только практика, полученная во время Гражданской войны, да крестьянская смекалка, подсказывающая: хочешь победить – бей первым, иди до конца, не знай пощады ни своим, ни чужим.

Для многих оказалось неожиданностью, что Жуков переиграл японских генералов и в стратегии, и на поле боя. План операции оказался, на удивление, разработан до мелочей. Много лет единоличным его автором считался Жуков, маршал-самоучка и полководец-самородок. Между тем, согласно рассекреченным документам, к разработке плана имел непосредственное отношение еще один человек – начальник штаба комбриг Богданов. По странному стечению обстоятельств, эту фамилию Жуков всегда будет обходить стороной.

Вот какие факты привел Виктор Суворов: «Я сохранил газетку. Удивительную газетку за 10 мая 1945 года «Красная Звезда». Жуков, отвоевав на Халхин-Голе, добившись такой потрясающей победы, вспомнил имена политработников, вспомнил имена военных корреспондентов, вспомнил имена монгольских конников-рядовых, но он не помнил имени начальника штаба. По другим источникам мы нашли, кто был начальником штаба. А Жуков своего начальник штаба не помнил».

Что это? Странная, совсем не характерная для маршала забывчивость или желание остаться в истории единственным автором плана победоносной войны? О том, что Жуков не терпел рядом людей образованнее себя, свидетельствует и еще один красноречивый факт.

В ноябре 1940 года Жуков в Москве на закрытом совещании прочитал доклад «Характер современной наступательной операции». Командующий Дальневосточным округом генерал-полковник Штерн и начальник штаба округа Кузнецов сделали ряд замечаний, указывая, что Жуков не очень хорошо разбирается в теме доклада. Реакция была поистине сокрушительной.

Евгений Понасенков, историк: «Как только он стал начальником Генштаба, первое, что сделал, это снял с большим понижением Штерна и Кузнецова с занимаемых должностей. И второе – при минимальной возможности он умудрился довести обоих до приказа о расстреле, который был приведен в исполнение».

Наступательная операция на Халхин-Голе, разработанная Жуковым, возможно, в тайном соавторстве с канувшим в небытие безвестным комбригом Богдановым, очень скоро ляжет в основу его фирменного бренда: «Настоящая победа дается только большой кровью».

Известно, что Сталин был хорошим психологом. Он увидел в Жукове потенциал полководца, но в то же время лишнего ему не позволял. Легенду о том, что Жуков мог перечить вождю, после войны опровергал он сам.

Виктор Суворов: «Существует легенда, что только один Жуков мог спорить со Сталиным, мог возражать ему. Эту легенду распространял сам Жуков, но Жуков эти легенды и опровергает. 13 августа 1966 года он выступал в редакции военно-исторического журнала, и ему говорят: «Товарищ Маршал Советского Союза, вот накануне войны надо было принимать такие-то и такие-то решения, отчего же вы не принимали?» На это Жуков ответил: «Потому что если я возражу Сталину, то меня тут же заберут в подвал к Берии, а я этого не хотел, поэтому зачем же я буду возражать? Кто будет класть свою голову?»

Жуков понимал, что в принципиальных вопросах перечить нельзя. А вот в частностях можно и показать характер.

Осенью 1941 года в соответствии с планом «Волжское водохранилище» войска Вермахта пытались осуществить прорыв на волоколамском направлении. Фронтом командовал Жуков. Оборону заняла 16-я армия, которой командовал маршал Рокоссовский, когда-то бывший начальником Жукова. История даже сохранила аттестацию, которую Рокоссовский писал на своего подчиненного: «По характеру суховат. Недостаточно чуток. Болезненно самолюбив». В те драматические дни маршалу Рокоссовскому придется еще раз убедиться в правоте собственной характеристики.

Оборона на рубеже, указанном Жуковым, – стопроцентное самоубийство. Рокоссовский обратился к нему с предложением передвинуть войска армии. На расстановку сил это не повлияло бы, но позволило бы сохранить немало солдатских жизней. Жуков отказался. Необходимость передвинуть войска была настолько очевидна, что командарм 16-й армии Рокоссовский не выдержал и через голову Жукова пошел к начальнику Генерального штаба Шапошникову. Тот санкционировал отвод войск.

Узнав об этом, Жуков пришел в неописуемую ярость. Он немедленно отправил телеграмму Рокоссовскому: «Войсками фронта командую я! Приказ об отводе войск за Истринское водохранилище отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков». Удивительно, но начальник Генерального штаба Шапошников (а ведь Жуков был его подчиненным) предпочел в этой ситуации просто промолчать, оставив Рокоссовского на растерзание разъяренного Жукова.

Виктор Суворов: «Маршал Советского Союза Рокоссовский Константин Константинович свидетельствует, что хамство Жукова было настолько жутким, что во время войны Рокоссовский просто отказывался с ним разговаривать. Жуков – командующий фронтом, а Рокоссовский у него подчиненный, командующий 16-й армией, и возникают такие ситуации, когда Рокоссовский говорит: «Не буду с тобой говорить, не буду, ты хам!»

История хранит немало свидетельств того, насколько бесцеремонно Жуков обращался с подчиненными, будь то маршал или рядовой.

Прославленный летчик-истребитель, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Геннадий Попков – тот самый, что после войны стал прототипом Маэстро из знаменитого кинофильма «В бой идут одни «Старики», до сих пор не любит вспоминать свое знакомство с маршалом Жуковым.

Под Сталинградом в самом начале операции немцы имели подавляющее превосходство в воздухе. Сотням немецких истребителей противостояло всего несколько десятков наших самолетов. 6–7 боевых вылетов в день превратилось в норму. Летчики работали на грани физических возможностей, порой за штурвалом просто теряя сознание.

Чтобы лично разобраться, почему мы не можем побить немцев в воздухе, Жуков вызвал к себе летчиков. По словам очевидцев, разбор был весьма своеобразным. Главнокомандующий обругал летчиков четырехэтажным матом, назвал всех трусами и предателями, а потом вывел их во двор и на их глазах приказал расстрелять десяток солдат, обвиненных в трусости.

Виталий Попков, генерал-полковник, дважды Герой Советского Союза, считает: «Это была его ошибка. Тем более он был там с Маленковым вместе. Не надо мне, боевому летчику, который из самолета не вылезает ни днем ни ночью, показывать, как там расстреливают трусов. Это ни к чему, я сам немцев стрелял в воздухе, и к этому времени у меня их было 13 сбито».

После войны Виталий Иванович, однажды встретившись с Жуковым, напомнил ему этот эпизод. Но тот был непреклонен. «Это война, – сказал маршал. – Нужна была победа. Я поступить по-другому не мог».

Алексей Исаев, военный историк: «То, что принято называть барским хамством, в отношении Жукова – это все же поведение гения, не всегда стандартное. Зачастую мы не за это любим гениальных людей. Человек мог быть жестким, иной раз действительно позволять себе резкие выражения, но происходило это потому, что он стремился навязать свою волю другим».