Трудно быть другом - Виктор Штанько

– Может, не надо? – Ромка из-за культяпки даже никогда не купался на общественных пляжах. Никак не мог привыкнуть, что все начинают смотреть на него с жалостью, а то и брезгливо морщатся, будто дохлую крысу увидели. – Зачем тебе это?

– Прошу, Рома!.. Может, я смогу придумать что-нибудь… – Она смотрела на него так серьезно.

Ромка закатал штанину трико и отстегнул протез. Тот отвалился от ноги, и выглянула сразу вся лапушка – подышать! Розовая! Задохнулась она в тесноте, теперь обрадовалась яркому солнцу, синему небу.

– Ой какая! – воскликнула Сыроежка и вся потянулась к лапушке. – Какая ножка! Да нет, это же ручка! Вон какие пальчики… – Сыроежка ласково коснулась лапушки. – Маленькая ручка, здравствуй! – и пожала пальчики. Лапушка ответила Сыроежке пожатием. Девочка удивленно взглянула на Ромку. – Ой-ой! Да она у тебя какая сильная!

– А то! Здороваться так здороваться! Она все может. Даже рисовать! Правда, получается не совсем как у тебя. И писать мы умеем.

– Вот это да! А от протеза ей, наверно, больно? Давит?

– В этом вся проблема. У Бажена там ровно. Мы с дядей Серегой всех профессоров в Москве объехали: предлагают операцию, чтобы снять проблему.

– Так надо сделать операцию!

– Но тогда придется все отрезать.

– Как это – отрезать? Вот эту славную ручку?

– Ну да. Ко всем чертям! И сделают там ровненько. И бери любой протез тогда.

– А нельзя, чтоб не отрезать?

– Пока никак… А мне жалко: она ведь живая.

– Да, живая. Совсем как моя рука. – Сыроежка покачала головой, прикусила губу. – Значит, не могут придумать протез для тебя, миленькая, чтоб не натирал…

– Эти профессора не могут.

Тюк-тук… Тук-тюк… Вот уже совсем рядом спортклуб.

И Сыроежка на месте.

– Привет, Ром! – Она еще издали приветливо машет ему рукой.

– Салют!

И вот он уже залез в байдарку.

– Разминочка! – кричит Сыроежка. – Шуруй до буйка и обратно!

– Слушаюсь!

– По-ехали! – Сыроежка любит изображать из себя командира.

Она с силой оттолкнула байдарку от пирса.

Ромка поглубже вдохнул, выдохнул и правой рукой вогнал край весла в воду. Он всегда с правой начинал. И пошло-поехало. Главное, не сбиться с ритма: на нем все завязано.

Обошел буёк кругом. Руки набрали хороший ритм – раз-два… раз…

Возле пирса резко развернулся. Теперь это у него красиво получается, а то сначала чуть в сторону – и носом в воду.

– Хорошо идешь! Теперь до второго буйка шуруй! Время засекать не буду. Крутишь обратно – и сразу засекаю. Понял?

– Понял!

– По-шел!

Красиво она командует! С таким командиром не пропадешь!.. И пошел. Вдох-выдох… Правая… левая… Прошел мимо лодки с пьяной компанией – за версту несет куревом, водярой, и по ушам дешевая попса бьет. Отдыхаем…

В башке только ритм: раз-два… Вдох-выдох…

Слева по борту еще лодка. Знакомая. Это дедуля с бабкой катаются каждое воскресенье. У него седая бородка клинышком и очки на носу. Бабуля тоже в очках, а еще в широкополой шляпе и с зонтиком в руке. Они по очереди сидят на веслах. Другой в это время читает книжку. И еще с ними девчонка. Она часто бултыхается в воде с резиновым кругом. На голове девчонки всегда завязаны большие цветные банты.

Мимо шуршим. Держим ритм: Раз-два… раз-два… Вдох-выдох…

За спиной рев мотора – крутые выехали на своих скутерах. Рановато что-то сегодня, обычно после обеда выруливают.

На канале их очень не любят. Летают как чумовые, уже сбивали лодки.

Грохот приближался. Мимо один за другим промчались два огромных серебристых скутера. С трудом удержал байдарку, чтоб не перевернулась от высокой и сильной волны. Дыхание сбилось.

– Придурки! – Не слышат. – Плевать на вас!

Дальше пошуровали, Культяпка! «У каждого свои горизонты», как любит повторять Циркуль.

Раз-два… Вдох-выдох… Раз-два…

И тут Ромка услышал крики – обернулся. Это старик и бабулька кричат и размахивают руками:

– Помогите! Спасите! Верочка тонет! Скорее! Верочка тонет!

Круто развернулся и заработал веслом, как на финише. Вот он уже и рядом.

– Помогите! Верочку волна ударила, она тонет!

Бабулька пыталась кричать, но крика нет, задыхается. А дед держится рукой за сердце и пытается что-то сказать. Девчонки нет в лодке. И рядом не видно. Только волны плещутся.

Покрутил головой: резиновый круг в стороне плавает. Значит, волна накрыла девчонку!

А это что?! Рядом с кругом на воде большой красный бант! Тихо так плавает… И вдруг он закружился, завертелся на месте и резко ушел под воду.

Вдохнул побольше воздуха, нырнул – и почти сразу увидел девчонку. В голубовато-зеленоватой воде, точно рыбка в аквариуме, она кругами опускалась все ниже и ниже, двигая руками, точно летела, словно хотела зацепиться за что-то…

Мешает протез… Очень мешает. Всегда снимал, когда плавал. Плевать! Некогда снимать!

Изо всех сил сделал гребок обеими руками: надо догнать девчонку, пока не ушла в глубину. Еще гребок…

Ромка любил нырять, но ни разу не заныривал так глубоко.

Уже близко девчонка. Вот она. И… выскальзывает из рук.

Ага, косичка болтается! Бант красный… За косичку ухватим!

Теперь выгребай наверх, Ромка! Давай… Давай!

В груди перехватило. Немного уже осталось…

Как же сдавило грудь… Еще рывок! И косичку держи! Крепче!

Вынырнул, схватил глоток воздуха. Вынырнул!

Теперь девчонка рядом. Перевернуть лицом вверх! И надо ее в лодку, быстрее в лодку!

Греби, Ромка, греби! Где эти стариканы?!

Подтолкнул девчонку к лодке.

– Держите за руки! – заорал Ромка.

А бабка никак не может втащить девчонку: слабые руки у нее. Дед за сердце держится…

Поднырнул под девчонку и вытолкнул ее вверх! Изо всех сил!

Бабка подхватила под мышки.

– Держи! Не отпускай!

Подтолкнем еще. Перевалили через борт… Всё!

Рядом грохот мотора: синяя лодка рядом! Спасатели подвалили.

Сердце бухает в груди, как барабан.