Подземный мир. Нижние этажи цивилизации - Уилл Хант

Образ жизни подземных организмов противоречил всем представлениям биологов. Обитатели глубин не дышали кислородом, не зависели от света или фотосинтеза как источника энергии, не питались пищей на основе углерода. Чтобы выжить, они участвовали в том, что биологи называют «темновой пищевой цепочкой»: существование за счет поглощения горных пород или переработки химической энергии и радиоактивности, присутствующей в земной коре[36]. Образно говоря, они действительно оказались нашими альтер эго с точки зрения эволюции, загадочным племенем из романа о полой Земле, существующим на самом деле. Когда команда ученых обнаружила новый вид бактерий на глубине двух миль в недрах южноафриканской шахты, они назвали его Desulforudis audaxviator, или «отважный странник», в память о великом романе Жюля Верна. Подземные приключения профессора Лиденброка начинаются после того, как он разгадывает рунический манускрипт о тайном ходе в центр планеты: Descende, audax viator, et terrestre centrum attinges («Спустись, отважный странник, и ты достигнешь центра Земли»[37]).

МЫ ПОПРОЩАЛИСЬ СО СТРАЖЕМ на глубине восьмисот футов и вышли в узкий каменистый туннель. С потолка капала вода и барабанила по нашим каскам. Позади нас прогромыхала подымающаяся Клеть, и всё стихло. Мне пришлось наклониться, чтобы пройти под низким выщербленным потолком, грязь под ногами доходила до голенища моих сапог.

Бриттани была направляющей, за ней шли мы с Кейтлин, а Том замыкал шествие. Пахло серой, в лучах наших налобных фонариков виднелись лишь клочья тумана. Мы находились между двумя стенами сланца, серой породы с желтыми и оранжевыми прожилками. Когда-то здесь с грохотом проезжали вагонетки, наполненные породой: мы проходили мимо знаков «ОПАСНО» и «ЗАПАСНЫЙ ВЫХОД». По дороге я размышлял о том, что над нашими головами восемьсот футов твердой горной породы; в какой-то момент от этих мыслей сердце забилось быстрее, и я задался вопросом: а как отреагирует мой организм, когда мы спустимся еще на четыре тысячи футов, на дно рудника?

«Люблю здесь бывать, — вымолвил Том. — Под землей я на своем месте». Я изумленно оглянулся на него. Мужчина, который на поверхности был таким молчаливым и застенчивым, монотонно говорил аббревиатурами и цитатами из инструкции по технике безопасности, теперь улыбался во весь рот и светился от удовольствия. Во время нашего пути он стал раскованным, приветливым, разговорчивым — даже болтливым. Словно всё время задерживал воздух, а теперь настало время выдохнуть.

Он рассказывал мне о детстве в предгорьях, о службе во Вьетнаме и возвращении в шахту в качестве рабочего; о том, что побывал на каждой должности — от оператора лифта до бурового мастера; о том, как обрел здесь покой.

«Подземелье знакомо мне лучше, чем улицы города, — сказал Том, останавливаясь, чтобы дотронуться до небольшого выступа в каменистой стене. — Если мне дают отгул, а я какое-то время не спускаюсь под землю, то места себе не нахожу. Мы с супругой объезжаем Блэк-Хилс и смотрим пещеры. Если вы еще не были в Пещере ветра, имейте в виду: это самое красивое место, которое только можно себе представить».

Послышался отдаленный рокот из глубины рудника, словно на расстоянии от нас пробегал табун животных. «Слышите? — тихо проговорил Том. — Можно физически ощутить, как внутри что-то движется, а потом успокаивается. Как будто он живой и его туннели дышат».

Мы прибыли на первое место отбора проб — к вделанной в скалу металлической трубе шириной около двух дюймов, из которой ровным потоком лилась вода. «Родник», как его называли, был изначально вырыт золотоискателями в самом начале XX века специальным алмазным сверлом. В шахте было несколько десятков таких родников; этот, по словам Тома, не иссякал уже дольше века.

Бриттани и Кейтлин сбросили рюкзаки в грязь и принялись за работу, поправляя уже испачканные налобные фонари и очки. Натянув фиолетовые латексные перчатки, они начали доставать флаконы, мерные цилиндры и датчики для измерения химического состава воды, температуры, pH. Затем прикрепили к концу трубы многофункциональный шприц, с помощью которого можно отбирать пробы воды, не соприкасающиеся с воздухом в туннеле.

«Родник — это такое крохотное окошко в подземные пространства, через которое мы можем увидеть, кто живет там, еще ниже, — сказала Бриттани, глядя через плечо. — Движение воды сквозь земную кору — это большой цикл, который длится тысячами лет. Мы полагаем, что в родники вода поступает из такого источника воды в земной коре, который не сообщается с другими. Проще говоря, если нам попадается какой-то организм, он точно происходит из самой глубины».

На лабораторные исследования уйдет несколько недель, и только после этого станет понятно, кто же живет во взятых образцах воды. Однако исходя из результатов по прошлым образцам, которые отбирались из разных родников, команда ожидает обнаружить микроорганизмы семейства Desulforudis — кузенов «отважного странника» из Южной Африки.

Окончив забор проб, Бриттани и Кейтлин повесили над родником табличку: «ИНСТИТУТ АСТРОБИОЛОГИИ НАСА, ПРОСЬБА НЕ ТРОГАТЬ РУКАМИ». Потом они начали упаковывать оборудование обратно в сумки, а звук падающей воды волнами расходился по каменным стенам. Я присел на корточки, подставил руку под струю, ощущая, как сквозь пальцы течет вода, и гадал, с какой глубины она поднялась. Я не сразу понял, что надо мной склонился Том.

Уилл Хант

«У меня есть друзья из племени лакота в городе Спирфиш, товарищи из моего прихода, — сообщил наш провожатый. — Они считают, что вода в Блэк-Хилс священна, а само подземелье связано с их предками».

По мнению Тома, что мне нужно было сделать — так это послушать историю сотворения мира лакота, историю происхождения их племени. «Я частично знаю ее, но не я должен бы ее рассказывать, — добавил он. — Пусть это будет кто-то из племени. Вам нужно посетить Пещеру ветра».

САМА ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ — согласно научным данным — возникла примерно четыре миллиарда лет назад. В «первичном бульоне» из простейших элементов под воздействием энергии синтезировались простые органические соединения: они стали аминокислотами, которые сгруппировались в ДНК и белки, а те эволюционировали в одноклеточные бактерии, которые и оказались предками всего живого на Земле. Со времен Дарвина исследователи полагали, что эти древнейшие события происходили в неглубоком водоеме — приливной заводи, пруду или, возможно, в спокойных поверхностных водах океана.