Целоваться с дьяволом - Ирина Гончарова

Купив продуктов и водки в местном кооперативном ларьке, которых в разгар перестройки расплодилось как грибов после дождя, я помчалась к Роману. Все уже ждали меня с нетерпением, а Роман, конечно, сидел на диване с какой-то очередной блондинкой. Злата в пику ему обнималась с другим парнем. От злости я чуть не разбила все бутылки, резко поставив их на стол. А потом решила закурить. Распечатав пачку, я вытащила коричневую сигаретку — она как-то сладковато пахла и не имела обычных логотипов, характерных для фабричного курева. Я затянулась, и через некоторое время меня неожиданно отпустило, мир показался ярким и теплым, мне стало необыкновенно легко и очень весело. Я танцевала с Романом и курила, курила эти волшебные сигареты. Предложила их и ему.

— Откуда это у тебя? — спросил Роман подозрительно.

— У мужика своего взяла, — беспечно ответила я, пританцовывая. — А что?

— Это же марихуана — наркотик!

— Ну и что? — Состояние у меня было эйфорическое. — Они там на Западе все курят и ничего — дела идут.

Роман покачал головой, но сигарету взял, и уже через десять минут мы поняли, что нам хочется побыть вдвоем. Краем глаза я видела перекошенное лицо Златы, но мне уже было все равно, моя мечта сбылась. Это был удивительный, яркий и бурный секс. Все произошло как будто во сне, а потом мир внезапно разорвался на тысячи маленьких звездочек, и я полетела. Такой звездопад продолжался всю ночь. Это была незабываемая вечеринка и моя первая ночь с Романом. Наверное, благодаря наркотику я освободилась от комплексов, впервые почувствовала себя самой неотразимой, и это ощущение превосходства и власти над мужчиной очень понравилось мне. Роман тоже был под большим впечатлением.

— Надо же, — сказал он утром, — какая ты удивительная, нежная и ласковая.

Мне стало так тепло от этих слов. Я прижалась к нему и закрыла глаза, мне хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

— Ты просто гетера. — Он ласково погладил меня по голове.

Я чуть не расплакалась от счастья. Я готова была целовать землю, по которой он ходил, и ни разу не вспомнила об Андрее. Но вскоре такое мое душевное состояние омрачилось дикой головной болью. Наркотик в сочетании с водкой — убийственный коктейль, и голова раскалывалась нещадно, и тошнило ужасно.

— Милый! — оторвалась я от Романа. — Мне нужно идти.

— Но ты еще придешь? — Он потянулся ко мне и сказал порывисто: — Я очень хочу снова тебя увидеть.

Я посмотрела в его светлые глаза и как будто утонула в них. Я снова легла рядом и вдохнула его запах — такой родной и теплый. Мне вдруг подумалось, что мы — одно целое, поэтому меня так тянет к нему, и, крепко обняв его, я забыла обо всем. Был только он, я и наша такая чудная любовь…

Дома я оказалась только к вечеру. И первым, что увидела в кабинете Андрея, была пачка сторублевых купюр, которая валялась на столе. Видимо, в спешке я забыла положить ее на место. Фотографии не было.

— Иди ко мне, — тихо позвал Андрей.

Чувствуя себя Красной Шапочкой перед Серым Волком, я подошла к столу. Андрей был бледен и хладнокровен. Его обычно серые глаза сейчас светились стальным блеском. И он сверлил меня ими, осматривая с ног до головы.

— Скажи мне, ты брала деньги из этой пачки?

Я почему-то дико испугалась и тут же соврала:

— Нет, ну что ты! — И добавила торопливо: — Ведь деньги для хозяйственных нужд лежат в первом ящике, — и запнулась, поняв, что выдала себя с головой.

— Значит, брала. А сигареты — пачка коричневая тут лежала — зачем взяла? — все так же хладнокровно спросил Андрей.

— Сигарет я точно не брала, — твердо ответила я. — Это наверняка водитель — Володька. Я видела, он заходил домой, когда я уходила, — вспомнила я.

— Правильно, моя хорошая! Это я его послал — вот за этими деньгами и пачкой сигарет, которые ты, конечно, случайно прихватила, чтобы покурить со своими дружками. Кстати, а что так припозднилась? — Андрей усмехнулся. — Так сладко было, что и не оторваться?

Жаркая волна стыда накрыла меня с головой. Это было похуже вранья — я изменила Андрею, и он прекрасно понял, чем я занималась весь день, это было видно — искусанные губы, пятна по всей шее, горящие глаза и щеки. Я нервно теребила свою сумку в руках, не смея присесть и с ужасом ожидая наказания. «Ударит или нет?» — думала я.

Молчание затягивалось. Я не могла поднять глаз. Было очень страшно. Наконец Андрей закурил. Курил он редко, и это всегда означало крайнюю степень раздражения.

— Надеюсь, ты достаточно трезва, чтобы услышать и запомнить все, что я тебе сейчас скажу. Ты меня обманула! Ты — меня! И это после всего, что я для тебя сделал. Из какого дерьма я тебя вытащил, одел, обул, кормил, платил за твое обучение — и вот результат. Неблагодарная дрянь. Об одном просил — не ври мне. Неужели так трудно было набрать номер и попросить денег? Я хоть раз тебе отказывал, почему нужно было шарить у меня в столе? — Он говорил, постепенно повышая голос, на шее у него вздулись вены, и я в какой-то момент подумала, что он меня сейчас просто убьет. Но неожиданно он успокоился и тихо продолжил: — Вижу, ты не оценила хорошего отношения. Видимо, права твоя бабка — не в коня корм. Так вот, моя дорогая, наказание я придумал тебе соответствующее. Жить здесь более ты не будешь. — Он в упор посмотрел на меня. От такой перспективы сердце мое упало. — Но и к бабке я тебя не отправлю. Будешь работать дворничихой. За это получишь казенную квартиру на первом этаже. Не бог весть что, но все-таки крыша над головой. Квартира за тобой до тех пор, пока ты махаешь метелкой, и мой тебе совет: не упускай эту возможность. Бабка тебе житья не даст. Теперь о деньгах. Зарплаты твоей тебе, конечно, не хватит, с твоими-то запросами, поэтому каждую неделю к тебе будет приезжать Володя и забивать холодильник едой, чтобы с голодухи не умерла. Так что живых денег ты не увидишь, ну а на зарплату дворника тусовку не соберешь. Учти, — добавил он, — начальство района не любит шумных вечеринок на казенной жилплощади… И последнее. — Тут он отвернулся от меня. — Если поступишь в институт и будешь упорно и примерно учиться весь год, то на следующее лето я пересмотрю условия твоего существования. А пока — все. Право выбора за тобой. Иди подумай.

Я стояла не шелохнувшись. Это был удар. Карета стремительно превращалась в тыкву, принц уезжал от меня на белом коне, а я стояла в рваном платье в чистом поле, с метлой в руках. Эта картина живо и ясно нарисовалась у меня перед глазами — так, что я даже поежилась от воображаемого холода.

— Свободна, — отчеканил Андрей.

— Андрей! — жалобно позвала я. — Я не хочу так!

— Пошла вон, дрянь, — зло ответил он и указал мне на дверь: — Вон отсюда!

Я поплелась собирать вещи, все было решено, и я понимала, что виновата во всем сама, но обида не оставляла меня. Я ведь любила его! Почему же он так легко отказывается от меня? Наконец я собрала сумки и снова вернулась в гостиную. Андрей по-прежнему стоял у окна и курил. Голова его в облаке сигаретного дыма казалась на солнце седой.