Сезон разводов - Джеки Коллинз

– Итак, что вы мне хотели показать? – спросила Кэт, задержавшись у входа.

– Вот это! – ответил Мерил, с быстротой молнии расстегнув ширинку, и выпростал несколько обмякший член.

Это было бы невероятно грустно, если бы не нелепость ситуации. Глядя на этот жалкий отросток, Кэт вспомнила анекдот, когда-то рассказанный матерью. Мужик на улице расстегивает штаны перед какой-то женщиной и говорит: «Угадай, что это такое?» А та отвечает: «Похоже на член, только меньше».

Кэт с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться. Какой трюизм! Киномагнат с членом наружу. Написать об этом – никто не поверит.

– В рот! – скомандовал Мерил, красный, как помидор.

– Вы с ума сошли? – отшатнулась Кэт.

– В рот! – повторил он.

Она сумела сохранить хладнокровие. Должен же быть какой-то цивилизованный выход из этой идиотской ситуации.

– Гм-мм… Вы, должно быть, слишком много выпили, – выдавила она наконец.

– Если хочешь, чтоб я занимался твоим фильмом, делай что говорят! Живо на колени! – проревел Мерил. – Это приказ!

– А знаете что? – Кэт попятилась к двери. – Можете взять мой фильм и засунуть его себе в задницу. А я, мистер Зандак, откланиваюсь.

– Не смей уходить! – рявкнул Мерил.

– Пошел ты! – С этими словами Кэт выскочила из каюты, быстро прошла к себе и стала складывать вещи.

Мужики! Что старые, что молодые… Все из одного теста. Ну, ничего. Пусть ей всего девятнадцать, но она за себя постоять сумеет.

Двумя годами ранее

Кэт всегда отличало одно качество – волевой характер. Откуда он у нее взялся, она и сама не знала. Может, от кого-то из эксцентричных родителей достался. Должен же был быть от них хоть какой-то толк!

Едва повзрослев, она осознала, что мать с отцом друг друга на дух не выносят, хотя было время, когда их отношения носили необычайно страстный, хотя и непростой характер. Свой вывод она сделала на том основании, что теперь они говорили друг о друге одни гадости. Гейбл при каждом удобном случае поносил всех последующих мужей Бетани, а та в открытую смеялась над вереницей его молоденьких подружек, ни одна из которых так и не стала ему женой.

Кэт было все равно: главное, что ее не заставляли учиться и не дергали. Особенно важно это стало тогда, когда она пристрастилась к наркоте.

В четырнадцать лет благодаря своему приятелю и сожителю Брэду она вовсю употребляла «экстази» и «спид». В пятнадцать перешла на «крэк». К шестнадцати годам на пару с Брэдом она уже экспериментировала с героином.

Узнав об этом, отец только рассмеялся.

– Это у тебя возрастное, – сказал он. – Я сам через это прошел. Я знаю, что говорю.

Мать вообще не сказала ни слова, хотя Кэт не сомневалась, что отец ей обо всем рассказал. Бетани давно решила для себя, что дочь уже взрослая и может сама о себе позаботиться. Главное – чтобы жила где-нибудь подальше и не напоминала своим постоянным присутствием о ее собственном возрасте.

Одним памятным вечером, через пару дней после того, как Брэд из-за сбоя в Интернете потерял все свои сбережения, Кэт явилась домой поздно. Она была на вечеринке. Брэд с ней не пошел, сославшись на плохое настроение.

Она вошла в квартиру здорово накачанная и вполне довольная жизнью. Из колонок лились печальные мелодии Лу Рида, на телеэкране Ховард Штерн изучал женские груди.

Брэд лежал на кровати навзничь. Рука у него была перехвачена Жгутом, в застывшей ладони зажат шприц, и пульс не прощупывался. Широко открытые глаза уперлись в потолок. Он был мертв.

«Эта тема исчерпана», – подумала Кэт, обшабашенная настолько, что была не в силах понять истинный ужас происшедшего.

Через несколько дней она съехала с квартиры Брэда и поселилась с двумя приятелями-гомосексуалистами, которые относились к ней с нежностью и заботой.

Через несколько месяцев на очередной тусовке в сомнительной компании (только с такими она и общалась) Кэт познакомилась с Джампом. Вечер они провели в клубе, а потом решили продолжить на какой-то квартире. Кэт улучила момент, уединилась в спальне и хотела по обыкновению ширнуться. Тут ее и застукал Джамп.

– Ты что? – набросился он на девушку. – Что ты делаешь?!

– В теннис играю! – огрызнулась она, со злостью глядя на высокого тощего зануду с жалкими длинными патлами и татуировками на руках. – А ты что решил?

– Это же смерть! – воскликнул он, не спуская с нее встревоженных глаз.

– Значит, туда мне и дорога, – усмехнулась Кэт. – А что это у тебя за дурацкий акцент?

– Австралийский, – нахмурился парень. – И нечего издеваться.

– Да я и не издеваюсь. – Кэт помотала головой и великодушно протянула ему шприц. – Не хочешь присоединиться?

– Какой же дурак колется одним и тем же шприцем? – брезгливо отшатнулся он, глядя на нее как на идиотку.

– Будешь стоять и смотреть? – спросила Кэт с вызовом. Не говоря ни слова, Джамп вышел.

Вернувшись к остальным, Кэт с изумлением обнаружила, что они находятся дома у Джампа. Она смутилась. Потом он принялся что-то бренчать на гитаре со своими приятелями по группе, и музыка ей понравилась. Много позже она говорила, что в тот вечер Джамп поразил ее тем, с какой жалостью на нее смотрел.

Кэт привыкла, что мужчины прут напролом. Джамп бы совсем не такой. Девчонки вились вокруг него роем, а он как будто не обращал ни на кого внимания. Но оказалось, что это не так. Когда она собралась уходить, он перехватил ее в дверях и удивил следующей фразой: «Проспишься – куда-нибудь сходим».

Так началась ее первая настоящая любовь. Ей было семнадцать. Джампу – двадцать.

Они прожили вместе пять недель, когда Джамп сказал, что надо пожениться.

– Только ты должна бросить сильные наркотики, – заявил он. – Травку – можно. А если увижу что-нибудь еще – сразу выгоню. Поняла?

Да, она поняла. Тут-то и пригодилась ее сила воли. Она захотела – и бросила. Теперь, когда у нее был Джамп, наркотики ей были ни к чему.

Когда Кэт сообщила родителям, что выходит замуж, возражений не последовало. Да и с чего бы? Им было наплевать. Все их воспитание заключалось в том, чтобы время от времени давать дочери денег да таскать с собой во всякие экзотические поездки, соревнуясь, кто больше ей угодит. В результате она не любила ни отца, ни мать.

На свадьбу, которая состоялась на Бали, родители приехать не соизволили, были только жених и невеста. Свадьба проходила на частном пляже. Очень романтично. Потом Джамп повез ее к своей вдовствующей матери в Сидней, и еще две недели они провели на Большом Барьерном рифе. Все в этой поездке для Кэт было в новинку и все ей безумно нравилось.

Рядом с Джампом ей каждый день был в радость. Он заряжал ее энергией, а главное – заставил понять, что на свете есть более важные вещи, чем тусовки и гульба.