Инь и Ян - Борис Акунин

Станислав Иосифович Борецкий, отец Инги.

Лидия Анатольевна Борецкая, жена СтаниславаИосифовича, мать Инги.

Роберт Андреевич Диксон, домашний врач.

Степан Степанович Слюньков, нотариус.

Фаддей Поликарпович, камердинер покойногохозяина усадьбы.

Аркаша, лакей.

Глаша, горничная.

Чёрный кролик

Действие происходит в 1882 году в подмосковнойусадьбе покойного Сигизмунда Борецкого.

Сцена разделена перегородкой, причём часть,что находится слева (она вдвое шире правой), закрыта занавесом, а правая частьоткрыта. Вдали погромыхивает приближающаяся гроза.

Справа из-за кулис выходит Инга, прижимая кгруди чёрного кролика. За ней следом выходит Ян. Он в клеёнчатом фартуке поверхстуденческой тужурки.

Ян: Инга, отдай животное!

Инга: Как бы не так. Ты будешь мучить бедняжку.(Целует кролика.)

Ян: Такое у меня ремесло — мучить животных,чтоб избавить от мук человечество. Знаешь, сколько людей ежегодно умирает отстолбняка?

Инга: Знаю, ты уже говорил. И я нисколько несомневаюсь, что ты победишь эту свою столбнячную бациллу… Как её…

Ян: Бацилла Николайера.

Инга: Победишь своего Николайера, спасёшьчеловечество от столбняка, и тебе поставят памятник. Но в чём виноват этотпушистый, этот ушастый? (Снова целует кролика.) И чего стоит спасениечеловечества, если для этого пришлось замучить маленького кролика?

Ян: Это из Достоевского? Не по моей части. Ярационалист, а не моралист. Пожертвовать несколькими кроликами ради того, чтобыспасти тысячи людей — это рационально. Смотри. (Достаёт из кармана футляр, изнего изрядного размера шприц.) Вот она, столбнячная бацилла. Эта коварнаяубийца проникает в кровь через пустяковую ранку и вызывает страшную,мучительную смерть. Я уверен, что антитоксин можно добыть из сыворотки кровииммунизированного кролика! Может быть, именно этот экземпляр даст мне ключ!

Хочет забрать кролика, Инга не выпускает, иони застывают в этом полуобъятьи.

Инга: …Ян, ты одержимый. Даже сюда привёзклетку с кроликами. Это в дом покойника!

Ян: Здесь замечательное электрическоеосвещение, можно работать ночью. А дядя Сигизмунд тоже был в некотором родеучёный. Он не обидится.

Инга: Я знаю, он вызывал тебя незадолго досмерти. О чём вы говорили?

Ян: Расспрашивал о моих экспериментах.

Инга: Как это замечательно! Наверное, решилоставить тебе денег на исследования!

Ян: Если и так, что проку? Мне досовершеннолетия ещё семь месяцев. Опекуном станет папаша, он все денежки в двасчёта спустит, ты его знаешь. И дядя Сигизмунд это тоже знал. Нет уж, любимаяплемянница у него была ты, тебе всё и достанется.

Инга: Мне не нужно богатства. Я просила дядюне унижать моей любви к нему, завещать какую-нибудь безделицу на добрую память— и только.

Ян: Душещипательные мерихлюндии. Чёрт, мне быхоть тысячу рублей! Я бы снял настоящую лабораторию, купил швейцарскоеоборудование… Пойми ты, я в двух шагах от великого открытия! Если мне удастся…Ух, если мне удастся одолеть бациллу Николайера! Недоучившийся студент открылпротивостолбнячный антитоксин! Представляешь?

Инга: Я верю в тебя, ты гений! Но ты как малыйребёнок, ты без меня пропадёшь. Мы обязательно поженимся. Пускай мои родителипротив, пускай церковь не позволяет венчать двоюродных — всё равно, мынепременно будем вместе.

Ян (рассеянно): Да, ерунда. Мы уедем вАмерику. Что нам церковь?

Инга: Нет, я хочу, чтобы всё былопо-настоящему. Держи свой «экземпляр» и пойдём. Все уже в гостиной, сейчасбудут читать завещание. Идём же! Не то опоздаем!

Ян: Да пропади они пропадом со своимзавещанием!

Инга: Глупый, ты ничего не понимаешь в практическихделах. Твой антитоксин то ли добудется, то ли нет. А вот если дядюшка оставилсостояние тебе, мы сможем обвенчаться и без бациллы. Папа сразу подобреет.Напишет архиепископу, и тот даст разрешение на брак.

Ян: Иди, коли тебе интересно. А мне противнозависеть от капризов богатого сумасброда. Да и на папашу моего драгоценноголишний раз любоваться неохота. (Кролику.) Пойдём-ка, лучше, брат, поработаем.

Инга: Милый, ну пожалуйста… (Гладит его пощеке. Ян поправляет очки.) Идём! От этого зависит наше будущее.

Тянет его за собой. Ян неохотно идёт, прижимаяк груди кролика.

Занавес открывается слева и закрываетсясправа. Видно гостиную. За окнами темно, время от времени полыхают зарницы.Вошедшие Ян и Инга застают немую сцену: все, кто находится в гостиной, застылина месте.

Нотариус Степан Степанович Слюньков, лысый, сседым венчиком волос, стоит посередине комнаты, держит в руках листок — онединственный, кто не проявляет никаких эмоций. Прочие окоченели от изумления,всяк по своему. Казимир Иосифович Борецкий (отец Яна) удручён и потрясён.Станислав Иосифович и Лидия Анатольевна Борецкие (родители Инги) не верятсвоему счастью. Доктор Диксон развёл руками и вытаращил глаза. У дверей стоятслуги: Фаддей, Аркаша, Глаша. Фаддей неодобрительно наклонил голову. Аркашаразинул рот. Глаша испуганно прикрыла губки ладонью.

Ян и Инга тоже изумлены, переглядываются.

Ян: Это что ещё за немая сцена?

Застывшие фигуры оживают.

Казимир Иосифович: Убит! Раздавлен пятоюсудьбы! Как червь! Ян, сын мой, мы погибли!

Лидия Анатольевна: Инга! Ангел мой! Это сон!Чудесный сон!

Станислав Иосифович (вытирая лоб платком): Уф,даже в жар кинуло! С одной стороны, это, конечно, обидно — так обойтись сродным братом, то есть, собственно, с обоими братьями… Но, с другой стороны,это его право.

Доктор Диксон: It's unbelievable… Прошу вас,sir… сударь, прочтите ещё раз!

Лидия Анатольевна и Станислав Иосифович:Да-да, пожалуйста! Прочтите снова!

Казимир Иосифович: Вот именно, снова!Проклятье! Когда я трезв, ничего не соображаю… Какой, к чёртову дедушке веер?Ян, где моя фляжечка? Отдай!

Ян: Когда уедем, не раньше. Кто клятву давал?Я только на этом условии с вами и поехал…