Глубокое синее море - Чарльз Вильямс

— Приблизительно на четыре часа меньше, чем у нас, —подсказал Линд.

— Черт возьми! Значит, первая радиограмма была посланагде-то за два часа до погребения?

— Но вины Спаркса тут никакой нет, — объяснил Линд. — Егочасы работы соответствуют международным часам в этой зоне. И капитан тут тожене виноват. Он послал радиограмму по указанному Эгертоном адресу, и емуответили, что на труп никто притязаний не имеет. К тому же наш корабль неотделение полиции. Просто получилась маленькая несогласованность, и уже вследующем сообщении… можно предположить, что будет в следующей радиограмме.

— Что? А, понимаю! — И Годард действительно понял, что имелв виду Линд. — На каюту Эгертона наложить сургучные печати?

— Вот именно. Капитан уже дал ответ на первую радиограмму,что Эгертон мертв и погребен в открытом море, когда пришла вторая с той жестанции. Они, видимо, разошлись в пути. И все же нам ясно, чего они хотят. У нихесть отпечатки пальцев Майера, и когда мы прибудем в Манилу, тамошние властисмогут найти в его каюте много отпечатков, которых наверняка хватит дляидентификации личности. Но мы и так заперли каюту после того, как снялипостельное белье. Я даже запер иллюминатор, а на двери будет повешен еще одинзамок.

— Все остальное — рутина. Зеркало, стаканчик для чисткизубов и так далее, — продолжил Гарри.

Линд кивнул:

— Каютный стюард говорит, что там есть целый набор щеток дляволос… с серебряными окантовками. Вот так-то… Ну, мне пора идти на вахту.

Он вышел из салона, а оставшиеся какое-то время пыталисьпереварить все то, что от него узнали. Значит, этот очаровательный англичанинна самом деле палач, который хозяйничал в свое время в Польше, и после Эйхманаего ищут очень активно.

— А в итоге выяснится, что все это чепуха, — наконец сказалаКарин.

Нет, подумал Годард, это не чепуха. Все так и есть, ибо вседетали точно соответствуют друг другу. Фальшивая повязка на глазу ясносвидетельствует, что это не Эгертон, а кто-то другой. И если немецкий отделИнтерпола в Буэнос-Айресе и жертва из концентрационного лагеря на корабле«Леандр» одновременно идентифицировали личность Эгертона, то тут уже сомненийбыть не может.

И тем не менее у Годарда были какие-то неясные сомнения, ночем они вызваны, он не понимал. Может быть, тем фактом, что поляк смог опознатьМайера через четверть века? Нет, дело не в этом. Столь существенно черты неменяются даже за двадцать пять лет, а поляк знал своего мучителя при необычныхусловиях, так что его лицо наверняка на всю жизнь запечатлелось в его памяти.

Но потом Годард все-таки понял, что именно заронило в егодушу сомнения, и даже улыбнулся. Он слишком долго жил в мире иллюзий, а теперьпопытался вернуться в обычный, реальный мир. И что же выходило? Выходило, чтодвадцать четыре года мир тщетно искал этого военного преступника, и вдругнациста обнаружили сразу две личности, которые при этом удалены друг от другачуть ли не на расстояние половины земного шара, и обнаружили его в один и тотже день и даже почти в один и тот же час. Нациста убивают, хоронят в море иидентифицируют, то есть все идет как по маслу, словно все было запланированокомпьютером.

Да, таких случайностей, конечно, не бывает. И в такуюслучайность трезвый человек поверить не может…

— Ну, что вы на это скажете, мистер Годард? — спросилаМадлен Леннокс.

— О, единственная трагическая фигура в этой драме —Красицки.

— Так, значит, вы верите, что Эгертон был действительно этимГуго Майером?

— Да. И если бы власти догадались об этом несколькими часамираньше, то Красицки не нужно было бы проводить остаток своей жизни в клиникедля душевнобольных.

Линд предсказал правильно — новая радиограмма потребоваланемедленно опечатать каюту и сообщила также, что, как только «Леандр» прибудетв Манилу, на его борт поднимутся эксперты по отпечаткам пальцев.

Различные пресс-агентства уже предложили капитану датьинформацию на самых выгодных условиях. А он пил в салоне вместе с другими кофеи казался таким же растерянным, как и остальные.

Потом опять появился Линд и сообщил, что состояние Красицкинисколько не изменилось. Он налил себе чашку кофе и тоже присел.

Карин вздохнула.

— Просто не могу поверить, что ему удалось нас всех такобмануть, — сказала она. Линд улыбнулся:

— Он обманул не только вас. За двадцать лет ему, наверное,удалось обмануть множество людей.

— Должно быть, был первоклассным актером, — вставил Годард,— иначе его бы давно уже прижали.

Мадлен Леннокс закурила сигарету.

— Теперь мы, наконец, можем подумать о деле без всякихкриков и ахов, — произнесла она. — Как бы вы преподнесли эту историю в кино,мистер Годард?

— Я бы в ней совершенно ничего не изменил, — ответил тот.

— Я имею в виду не сюжет, а техническую сторону дела.Столкновение личностей, установку камер и так далее.

— Снимая такую сцену, можно установить только одну камеру.Ее переносят с места на место и снимают с разных точек, причем каждую картину —отдельно. Главной остается общая картина с задним планом, а детали в основномпоказывают те, которые кажутся режиссеру наиболее важными. Скажем, разбитыйстакан или что-нибудь в том же духе. — Годард обвел всех глазами. — Вы что,действительно хотите, чтобы я изложил вам сценарий во всех подробностях?

— Да, — ответила Мадлен. — Мы пережили все это вдействительности, поэтому ваш сценарий нам не помешает и не будет шокировать.Не так ли, Карин?

Та покачала головой. Линд с интересом наблюдал за ней.

— В фильме, который претендует на реалистичность, именнодетали создают достоверность, — начал Годард. — И естественно, вызываютнаибольшие эмоции. Вот, например, один кадр: Красицки стоит, держа пистолет вруке, кричит, поднимает руку и стреляет. Он не стреляет в кого-тоопределенного. Этот кадр можно использовать позже или вообще вырезать. Но вотвторой кадр — камера уже позади Красицки, немного сбоку, чтобы на экране потомбыло видно, как реагирует на выстрел Майер. Следующий кадр должен показатьмистера Линда, бросающегося к Красицки, чтобы вырвать у него пистолет. А к томувремени, когда Линд добирается до Майера, гримеры уже нанесли на его рубашкукрасные пятна, изобразили кровь в уголке рта.

Разбитая лампа и разбитое зеркало — это рутинные детали,хотя они создают известный эффект. Для этого применяются крошечные заряды,которые приводятся в действие электричеством…