Миллионы рождают власть - Алекс Шу

развлекательных западных журналов, в том числе и туристических путеводителей. Специально их покупал у фарцовщиков. Вот и корчу из себя всезнающего интеллектуала.

— Надо сказать, Михаил Дмитриевич, это у вас прекрасно получается, — сладко улыбнулась Анна. — Если закрыть глаза и слушать, можно представить убеленного сединами, если не старца, а мужчину лет сорока пяти, объездившего полмира.

— Анна, хорош к Мише подлизываться, — хохотнул Саня. — Как ни старайся, зарплату тебе не прибавят.

— Зарплата здесь ни при чем, — сверкнула глазками секретарь, — И вам бы я, Александр Анатольевич, рекомендовала побольше читать. Поверьте, быть интеллектуалом, это не недостаток, а большой плюс.

— Джентльмены и леди, мы приехали, — торжественно объявил Диего, притормаживая. Я кинул взгляд сквозь стекло. Действительно, под сверкающим свежевымытым стеклом витрины, на черном фоне вывески сияли прописные буквы «Brioni», а чуть подальше находились обувной «Amedeo Testoni» и неизвестный мне магазинчик с претенциозным названием «Shoe Empire».

— Выходим, — скомандовал я. Первым из машины вышел десантник. Вежливо подал руку Анне, затем, дурачась, предложил ладонь, с негодованием отмахнувшемуся Сане. Я вылез сам с другой стороны, бросил:

— За мной, — и двинулся в самый дальний магазин. Справа пристроилась, ухватившись за вежливо подставленный локоть Анна. Слева пыхтел Саня. Замыкал наше шествие Олег, бдительно посматривающий по сторонам.

— Тут стоять нельзя, — сообщил водитель, высунувшись из машины. — Я отъеду недалеко. Через сколько мне подъезжать?

Я глянул на часы. Белый циферблат золотого «Полета» показывал три тридцать пять.

— Давай через сорок минут. В четыре пятнадцать, примерно. Мы выйдем, и будем ждать тебя здесь.

— Окей, мистер Елизаров, — Диего улыбнулся и кивнул. — Договорились. В три пятнадцать — я на месте.

Я кивнул, машина тронулась, и мы неторопливо двинулись ко входу в «Империю обуви». Саша остановился и восхищенно присвистнул, обозревая выставленные на витрине и подсвеченные желтым светом внутренних ламп мужские туфли из кожи и замши.

— Ничего себе. Нехилые колеса.

— Саня, учись уже говорить по-человечески, — я укоризненно глянул на немного смутившегося товарища. — Ты не на зоне. Запомни: не колеса, не шузы, а туфли, не «нехилые», а красивые или классные. Умение просто и ясно выражать свои мысли общепринятым языком — признак человека разумного, а феня — злобного и агрессивного животного. Разумеется, за исключением тех случаев, когда в специфичной среде приходится общаться с недоразвитыми жертвами эволюции, потому что другого языка они просто не понимают.

— Миха, хорош, подкалывать, — пробубнил директор по общим вопросам. — Я стараюсь, но сразу отвыкнуть не получается.

— Отвыкнуть у него не получается, — саркастично хмыкнул я. — А пора бы уже. Я как вспомню, как ты на годовщине «Ники» с нашим новым главбухом побеседовал, и мне бедную старушку пришлось час валерьянкой отпаивать. Елена Петровна чуть инфаркт не получила. Это же надо додуматься, наклюкаться в дрободан на корпоративе, заманить главбуха к себе в кабинет, насильно напоить чифиром, доверительно рассказать, как ты сук и крыс на киче раскалывал, а потом вся камера их в очко драла. Затем подмигнуть, вытащить из кармана выкидуху и эффектно выбросить лезвие.

— Ты сам сказал, мне с нею мосты навести, установить нормальные рабочие отношения, — буркнул покрасневший Саня. — Вот я и старался. А нож вытянул, чтобы колбасу нарезать.

— Но она твоей галантности не оценила, — ядовито отметил я. — Сразу в обморок хлопнулась. Да так, что чуть дуба не дала. Мне пришлось её час успокаивать, а потом зарплату в полтора раза поднять за вредные условия работы среди агрессивных и склонных к распитию алкоголя приматов. Елена Петровна до сих пор, когда тебя видит, бледнеет и в сторону шарахается. Заметь, такое только с тобой одним произошло. С Олегом, Ашотом, Сергеем, Денисом, Каринэ и всеми остальными она нормально общается.

— Проехали, Миша. Чего старое вспоминать? — Александр смущенно отвел взгляд. — Я же сказал: всё понял, осознал, такого больше не повторится.

— Надеюсь, — под хихиканье Анны я иронично закатил глаза. — Ладно, пошли в магазин, чего около витрины стоять?

Из глубины помещения навстречу к нам шагнул продавец, молодой паренек в классическом костюме. Растянул губы в искусственной улыбке:

— Здравствуйте. Вас что-то заинтересовало, джентльмены?

— Добрый день, — кивнул я. — Да, хотим посмотреть ваши туфли.

Он окинул нас оценивающим взглядом, задержавшись на костюмах и туфлях:

— Джентльмены, боюсь, наша обувь будет слишком дорога для вас. Метров в двухстах по улице налево, находится магазинчик «Шерман». Там, уверен, вы сможете подобрать подходящие недорогие варианты.

— Заткнись, Фрэнки, — раздался спокойный голос сзади. — Джентльмены и прекрасная леди я прошу прощения за неадекватное поведение своего помощника. Не обращайте внимания. Фрэнки слишком молод, не очень опытен и немного глуповат. Проходите, и выбирайте, что хотите купить.

Я обернулся. За витриной стоял пожилой седовласый мужчина ярко выраженной семитской наружности.

«Он видел, на какой машине мы приехали», — мысленно улыбнулся я. — «И сразу понял, что клиенты, арендовавшие такой огромный лимузин при деньгах».

А мужчина сделал шаг к нам.

— Джефф Минц, хозяин магазина, к вашим услугам, — представился он, но руки не подал. — Что вы хотите приобрести?

Я окинул оценивающим взглядом обувь на стойках.

— Скажите, это «Оберси», если не ошибаюсь? — взглядом указал на блестящие лакированной кожей черные оксфорды. — По-моему они будут идеально сочетаться со смокингом и классическим костюмом.

— Несомненно, — в глазах хозяина зажегся интерес. — Я вижу, вы разбираетесь в хорошей обуви. Да, это «Оберси». Нам их поставляют прямо из Парижа. Их надевают в основном под классические костюмы. Хотя они будут нормально смотреться и со смокингом.

— Отлично, — я уселся на скамейку. — Можно их примерить? Мне нужен размер девять с половиной

— Конечно, — расплылся в улыбке хозяин, повернулся к продавцу и требовательно рыкнул:

— Френки!

Из магазина мы выходили нагруженные пакетами с обувью. Себе я приобрел оксфорды[1] «Оберси», легкие мокасины «Лакост». Олегу купили брогги из темной кожи «Бруно Магли», Саню осчастливили коричневыми дерби «Сальваторе Феррагамо». Даже для Анны нашлись изящные лодочки на каблуке и с открытой пяткой от легендарного французского бренда «Шанель». Выложить за обувь пришлось двенадцать с половиной тысяч долларов, но она того стоила. Недаром в мире бизнеса состоятельность человека оценивают по двум основным признакам: часам и туфлям. В «Амедео Тестони» я приобрел роскошные туфли из