Легенда о седьмой деве - Виктория Холт

— Я хочу кое-что рассказать тебе сегодня, Керенза, — сказала Меллиора, и я подумала, что она собирается раскрыть мне свою тайну. Как обычно, Меллиора шла впереди — ей нравилось напоминать, что она хозяйка, а я никогда не забывала, что обязана ей нынешним положением.

К моему удивлению, она повела меня через лужайку к живой изгороди, которая отделяла сад от церковного двора. В изгороди был проход, и когда мы подошли к нему, Меллиора повернулась ко мне и улыбнулась.

— О Керенза! — воскликнула она. — Как здорово, что я могу гулять с тобой, а не с мисс Келлоу! Она довольно чопорная, как ты считаешь?

— Она просто выполняет свою работу, — ответила я. Странно, что я вдруг начала защищать эту женщину в ее отсутствие.

— Я знаю. Бедная мисс Келлоу! Но, Керенза, ты исполняешь роль дуэньи. Правда, забавно?

Я согласилась.

— Если бы ты была моей сестрой, нам пришлось бы ходить с провожатым.

Мы шли по кладбищу к церкви.

— Что вы хотите мне рассказать? — спросила я.

— Сначала я хочу показать тебе кое-что. Сколько лет ты живешь в Сент-Ларнстоне, Керенза?

— Мне было восемь, когда я пришла сюда.

— Теперь тебе пятнадцать, значит, ты здесь уже семь лет. Однако тогда ты могла этого не слышать. С тех пор как это случилось, прошло уже десять лет.

Меллиора завела меня за угол церкви, где были две могилы, и, остановившись перед одной из них, подозвала меня.

— Прочитай это, — попросила она.

— Мэри Анна Мартин, — прочитала я на могильной плите, — тридцать восемь лет. «Смерть настигла тебя посреди жизни».

— Это моя мать, ее похоронили десять лет назад. Теперь читай надпись ниже.

— Керенза Мартин. Керенза!

Меллиора кивнула, удовлетворенно улыбнувшись.

— Керенза! Мне нравится твое имя с того самого момента, как я услышала его. Ты помнишь? Я никогда не забуду, как ты, стоя в нише разрушенной стены, сказала: «Я не «это», а мисс Керенза Карли». Странно, что такой незначительный эпизод может надолго врезаться в память! Я часто вспоминаю об этом. Керенза Мартин — моя сестра. Видишь, тут написано: «Прожила три недели и два дня», а дата — та же, что и у матери. На некоторых могильных плитах можно прочитать целую историю, если вдуматься, правда?

— Значит, ваша мать умерла, когда родилась Керенза?

Меллиора кивнула.

— Я хотела сестричку. Мне было всего пять, и я с нетерпением ждала ее. Когда она родилась, я ужасно обрадовалась. Думала, мы сразу сможем вместе играть. Потом мне объяснили, что сначала нужно подождать, пока она вырастет. Я помню, как я постоянно бегала к отцу и спрашивала: «Я уже подождала. Она выросла? С ней уже можно играть?» У меня было много планов относительно Керензы. Я знала, что ее будут звать именно так, еще до того, как она родилась. Отец хотел дать ей какое-нибудь корнуоллское имя и сказал, что это имя очень красивое, потому что оно означает мир и любовь, две самые лучшие в мире вещи, по его мнению. Мама тоже была уверена, что родится девочка, поэтому мы и говорили о Керензе. А потом все пошло не так. Она умерла — и мама тоже. И с тех пор все изменилось. Няни, гувернантки, экономки. А мне так хотелось сестру! Больше всего на свете!

— Понимаю.

— Поэтому, когда я увидала тебя там, на платформе… К тому же тебя зовут Керенза. Понимаешь, о чем я?

— Я думала, что вы меня пожалели.

— Я жалела всех людей, которые стояли на том помосте. Но не могла же я всех их привести домой, правда? Папа и так беспокоится о счетах. — Меллиора засмеялась. — Я рада, что ты пришла к нам.

Я смотрела на могильную плиту и думала о случае, который дал мне то, чего я хотела. Ведь все могло сложиться совсем иначе. Если бы маленькая Керенза выжила или ее звали не Керенза… где бы я сейчас была? Я вспомнила о поросячьих глазках Хаггети, о тонких губах миссис Ролт, о красном лице сэра Джастина — и меня охватил благоговейный страх перед этим стечением обстоятельств, которое называется Случайность.

После этого разговора на кладбище мы стали еще ближе, чем когда-либо прежде. Меллиоре хотелось верить, что я — ее сестра. Я ничего не имела против. Расчесывая ее как-то перед сном, я завела разговор о Джастине Сент-Ларнстоне.

— Что ты о нем думаешь? — спросила я и тут же заметила, что ее щеки порозовели.

— Ну, я полагаю, он очень красивый молодой человек.

— Намного симпатичнее Джонни?

— О, Джонни! — произнесла она презрительно.

— Вы с ним часто беседуете?

— С кем? С Джастином? Он, конечно, всегда очень добр ко мне, когда я там бываю, но он ведь так занят! В этом году он оканчивает университет и тогда будет постоянно дома. — Она едва заметно улыбнулась, задумавшись о будущем, о том времени, когда Джастин будет жить в Эббасе. Катаясь по округе, можно будет встретить его. А когда она поедет с отцом в Эббас, Джастин будет в поместье.

— Он тебе нравится? — спросила я.

Меллиора, застенчиво улыбнувшись, кивнула.

— Больше, чем… Ким? — уточнила я.

— Ким? О, он просто сумасброд! — Она смешно сморщила нос. — Мне нравится Ким, но Джастин… Он — настоящий рыцарь. Сэр Галлахэд или сэр Ланселот. Ким совсем не такой.

Я вспомнила, как в ту ночь Ким нес Джо через лес, к нашему дому. Не верится, чтобы Джастин сделал нечто подобное для меня. Я знала, что Ким обманул Меллиору, сказав, что мальчик просто упал с дерева. Мы с Меллиорой как сестры. У нас с ней будут общие секреты, приключения, вся жизнь… Может, она и предпочитает Джастина Сент-Ларнстона. Но рыцарем моей мечты скорее стал бы Ким!

У мисс Келлоу случился один из ее приступов невралгии, и Меллиора, которая всегда сочувствовала больным, настояла, чтобы та легла в постель. Она сама задернула шторы в комнате гувернантки и приказала миссис Йио, чтобы больную никто не беспокоил до четырех часов, — в это время подавали чай.

Устроив мисс Келлоу поудобнее, Меллиора заявила, что хочет отправиться на конную прогулку. У меня вспыхнули глаза, потому что она не отправилась бы без сопровождения — а мое общество она предпочитает обществу Белтера.

Меллиора села на своего пони, а я — на Сэри, которую обычно запрягали в двуколку. Я надеялась, что жители Сент-Ларнстона увидят меня, когда мы будем проезжать по деревне, — особенно Хетти Пенгастер, на которую я стала обращать особое внимание после того, как заметила интерес к ней Джонни Сент-Ларнстона. Однако мы встретили только деревенских ребятишек, которые посторонились, когда мы проезжали мимо. Мальчики тянули себя за чубы, а девочки приседали в поклоне. Мне это очень польстило.

Вскоре мы выехали к вересковой пустоши — и у меня захватило дух от этой красоты. Это было потрясающее зрелище. Нигде не было ни души — только вереск, небо да кое-где на равнине вздымались остроконечные скалистые холмы. В плохую погоду эти места выглядели довольно уныло. Но в тот день пустошь сверкала, а маленькие ручейки, бурлящие среди валунов и гальки, благодаря солнечным лучам превращались в расплавленное серебро. Капли воды, переливаясь на солнце, напоминали крошечные алмазы.