Моя новая маска - Полина Ром

Извозчику я приказала ехать к конторе кёрста Форшера. Возможно, разумнее было бы снять номер в недорогой гостинице и оставить детей там, но я не была уверена, что это возможно без документов. А привлекать внимание властей к нашей троице мне совсем не хотелось.

Если вычеркнуть это отвратительное утро из памяти, то день можно назвать одним из самых удачных в нашей жизни.

Кёрста Форшера ещё не было в конторе, зато подъезд не был заперт, и мы втроём дождались его появления на ступеньках лестницы. Выслушав мой короткий рассказ, кёрст в некотором сомнении посмотрел на меня и спросил:

— Вы понимаете, кёрста Элен, какую обузу берёте на себя?

— Понимаю, — вздохнула я, — Но и жить шесть лет прислугой, и позволить обижать детей я не могу, — я протянула законнику пакет с письмами арендаторов, — Будьте добры, кёрст Форшер, разберитесь ещё и с этими бумагами.

В это время подошёл секретарь кёрста Форшера и, выслушав краткие инструкции мэтра, отвёз нас в гостиницу, не самую дорогую, но и не совсем убогую. Заказав детям в номер завтрак, я оставила Линка с сестрой и в сопровождении молчаливого и любезного секретаря вернулась в контору.

Ничего слишком уж хорошего кёрст Форшер мне не сказал, но обещал отправить людей и разобраться с этой арендой.

— Очень плохо, кёрста Элен, что нет документов на эту собственность. Арендные письма лишь косвенно подтверждают ваше право на эти дома. Завещание вашего отца так и не найдено, а посему могут возникнуть проблемы.

Потом он слегка нахмурился и добавил:

— За свою долгую практику я несколько раз сталкивался с тем, что завещание оставляли на хранение не у законников, а в каких-нибудь закрытых местах. Раз уж вы не нашли его в своём доме и ни один из законников вашего района не хранит его, а я проверил это тщательно, возможно, в одном из этих домов за вашим батюшкой закреплена комната, которой он пользовался?

На секунду я впала в ступор от этой витиеватой речи, мне показалось довольно дурацкой идея хранить документы не в своём доме, а в том, который сдаёшь в аренду, но, поскольку я слишком мало знала об этом мире, я согласно кивнула головой и уточнила:

— Вы думаете, кёрст Форшер, мне стоит туда съездить?

Кёрст чуть нахмурился, тяжело вздохнул и сказал:

— Одной? Ни в коем случае! Вы слишком юны и, на данный момент, по закону даже не наследница. Тут всё слишком спорно.

— Но что же делать?

— К окончанию моего рабочего дня возвращайтесь сюда, кёрста Элен. Это, конечно, не слишком законно! — он лукаво улыбнулся, — но мы постараемся не нарушать слишком сильно.

— Наши вещи…

— Не волнуйтесь, я пошлю за ними к кёрсте Эгреж, днём их доставят к вам в гостиницу.

Когда я вернулась к детям, то застала рыдающую Эжен и растерянного Линка.

— Что случилось?!

Эжен, захлёбываясь рыданиями и размахивая маленькими ручками, что-то лепетала и пыталась мне объяснить:

— Ми-еть! Ми-еть!

У неё было зарёванное лицо, по белой коже цвели красные пятна, и она явно была чем-то расстроена. Я растерянно глянула на Линка. Он чуть устало пожал плечами и нехотя пояснил:

— Медведь. Мы забыли в том доме…

Я слабо представляла себе, что делать с детской истерикой. Сделать вид, что не замечаю? Поругать её? Строго сказать, чтобы успокоилась? Почему-то мне было очень жалко эту рыдающую малышку.

И тогда я придумала. Села прямо на пол, чтобы удобнее было смотреть ей в глаза и тихо, спокойно, монотонным голосом стала рассказывать, что если она сейчас перестанет плакать, то мы умоемся и пойдём купим новую игрушку, а медведя привезут потом.

Не слишком понимаю, правильно ли это было с точки зрения педагогики, но через несколько минут моих уговоров кричать Эжен перестала и всхлипы стали реже. Линк облегчённо вздохнул:

— Она, вообще-то, не капризная и плачет редко! А тут я даже не знал, что делать!

Я встала с пола, осторожно погладила его по плечу и сказала:

— Не думаю, что нам будет просто, Линк, но мы постараемся со всем справиться.

Умыв зарёванную мордашку Эжен, мы оделись и пошли искать недорогую лавку с игрушками.

Вечером, в назначенное время, я дождалась в приёмной, когда мэтр Форшер проводит последнего посетителя.

Его коляска уже стояла у подъезда, и он продиктовал массивному кучеру адрес. Ехали мы не слишком долго и, поскольку было ещё достаточно светло, я с любопытством разглядывала район.

В основном, здесь были небольшие домики на одну семью, в полтора-два этажа. Сами земельные участки были крошечные, но район достаточно чистый, не для простых работяг. К одному из таких домиков мы и подъехали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На дверях висел ярко начищенный медный молоточек, и мэтр постучал им по специальной медной пластинке. Дверь открыла чистенькая, симпатичная горничная и, глядя на солидную шубу мэтра, пригласила нас в дом. Через несколько минут ожидания в прихожую вышел хозяин.

Я благоразумно держалась за спиной кёрста Форшера и не лезла в разговор, однако, достаточно быстро поняла, о чём именно спрашивает кёрст. Его интересовало, полностью ли арендуют этот дом.

Выяснив, буквально в течение пары минут, всё, что хотел, мэтр извинился за вторжение, и мы поехали по следующему адресу. Там мы и нашли искомое. Двухэтажный домик имел аккуратный вид и второе, боковое, крылечко.

Горничная, которая открыла нам дверь, выглядела достаточно разбитной и вульгарной. Обладательница пышного бюста и кокетливых улыбок пригласила нас в небольшую прихожую и позвала хозяина. Арендатором этого домика был неприятный пузан с большой плешью, старательно прикрытой жидкими прядями волос и сальным взглядом.

Когда кёрст Форшер представился, заявив, что он является представителем законных наследников, пузан несколько возмущённо заявил, что арендную плату вносит всегда в срок и долгов за ним нет!

— Нас интересует не долги кёрст Пужон. Скажите, арендуете ли вы весь дом или только его часть?

— Во второй половине дома, ну, той, что с отдельным входом, иногда ночевал сам хозяин, — тут кёрст Пужон неприятно ухмыльнулся: — Чаще всего, разумеется, не один! — его ухмылка стала совсем мерзкой.