Моя новая маска - Полина Ром

Окинула взглядом крошечную прихожую. Белёные стены были украшены целой коллекцией разнообразных пятен. Вот тут явно запустили бутылкой — на стене вмятина, желтоватые брызги и потёки вокруг, а вот это пятно — гораздо интереснее по происхождению, такое ощущение, что в стену кинули или пирожное, или кусок жареного мяса — от жира даже побелка отслаивается.

Из четырёх дверей, что были в прихожей, мне была знакома только одна — за ней скрывалась та самая спальня. Узкая грязноватая дверь вправо вела на небольшую кухню — медная раковина, покрытая зеленоватыми пятнами патины и грязью, источала омерзительный запах.

Над раковиной был один единственный кран, я с сомнением посмотрела на него и повернула. Чуть похрипев, водопровод выдал мне приличную струйку холодной воды. Это меня порадовало, даже наличие только холодной воды в доме — уже огромный плюс!

Вдоль стены выстроились в ряд довольно жалкие образцы кухонной мебели — обшарпанный буфет с почти непрозрачными от пыли и нагара стёклами, длинный стол, заваленный грязной посудой. Я с сомнением посмотрела на эту кучу и обнаружила, что одна часть состоит из разрозненного фарфора, а другая — вполне крестьянская керамика, вздохнула — всё это придётся отмывать и разбирать.

Под стол были засунуты три табуретки, на полу постелен домотканый коврик, когда-то, наверное, красивый, а сейчас покрытый таким слоем земли, что цвет разобрать было невозможно.

Приличный кусок узкой кухни занимала дровяная чугунная плита. Интересно, где можно купить дрова, а главное, где их хранят? Надо посмотреть задний двор дома, может быть, есть какой-то сарай? А пока я вернулась в прихожую, чтобы исследовать, что скрывается за оставшимися двумя дверями.

Однако, минуту поразмыслив, вышла на улицу — надо разобраться с местом для хранения дров. Это очень важно! Тем более, что отапливают каминами, которые так плохо держат тепло. Мёрзнуть дети больше не будут никогда.

Участок перед домом был совсем крошечный — примерно метровой ширины полоса земли вдоль идущей к дверям дорожки. Но, дойдя до входа в дом, дорожка не заканчивалась, а шла дальше, и, завернув за угол, я обнаружила странную решетчатую пристройку к задней части дома.

С трудом открыв неуклюжий заржавевший замок, запиравший хлипкие двери, заглянула. Да, вот здесь и хранятся дрова. Правда сейчас их было совсем мало. Даже не уверена, что нам хватит их на эту весну.

В двух метрах от сарая заканчивался мой участок земли, забор, отгораживающий меня от соседей, был сложен из таких же кирпичей, как и дом. Именно сюда, на этот забор, и выходило окно из той большой комнаты, что папенька использовал под спальню.

Вид, конечно, так себе. Разумеется, в целях экономии клали забор не сплошняком, а шашечкой, но сильно красивее он от этого не стал. Ну, ничего страшного, можно будет посадить какие-нибудь вьюны или кустарники и прикрыть эту убогую ограду. Впрочем, бог весть, когда у меня дойдут до этого руки. Я развернулась и пошла открывать остальные двери.

Одна из них меня искренне порадовала — туалет. Да, без унитаза, да, без душа или ванны, зато в пустом углу есть сток в полу — я брезгливо передёрнулась — наполовину забитый чужими волосами.

Генуэзская чаша, вделанная в пол, тоже нуждалась в чистке, но прекрасно уже то, что мне не придётся бегать с горшками — подбадривала я себя. На самом деле, грязь и запустение этого дома производили очень гнетущее впечатление.

Четвёртая дверь неожиданно преподнесла сюрприз — за ней находилась не очередная комната, а узкая тёмная лестница на второй этаж. Слой пыли говорил о том, что ей не пользовались давным-давно.

С некоторой опаской я поставила ногу на скрипнувшую ступеньку и немного потопталась, не рискуя сразу идти дальше. Однако, дерево было хоть и скрипучим, но достаточно крепким.

Вспомнив, где в первый свой визит я видела огарок свечи, прошла в большую комнату, взяла жестяной подсвечник, чиркнула, и появился маленький огонёк.

Стараясь не трогать руками грязные перила, поднялась и обнаружила, что на втором этаже расположены ещё три помещения, два из которых вполне годились под комнаты, а в одном из них, самом маленьком, с форточкой вместо окна, можно будет сделать кладовку. Или, например, спальню для горничной — я до сих пор не была уверена, что справлюсь с хозяйством сама.

Только сперва нужно будет вывезти отсюда целый грузовик хлама! Я окинула взором груды сломанных стульев, непонятных предметов, каких-то ветхих мешков с загадочным содержимым, старых кастрюль, битых горшков и просто тряпья, накиданного на пол.

Хотя, о каких это грузовиках я тут мечтаю?! Мусор на свалку придётся вывозить телегами. И это тоже нужно посчитать. Кроме того, стены на втором этаже были даже не оштукатурены — просто голый кирпич. С этим тоже надо будет что-то решать. Стиль лофт появится в местных интерьерах лет через двести, не раньше. Да и не самый это подходящий стиль для детских комнат.

Да, я взяла детей под опеку, но, во-первых, я совершенно не представляла, как их воспитывают. Во-вторых, если с Линком я могла разговаривать, то его сестры я просто опасалась. Говорить она почти не умеет, объяснить, что ей нужно — не может, зато умеет плакать. Так что мысли мои о совместном существовании рядом с ними были далеко не радужные. Мне, если честно, было страшно.

Не знаю, сколько я простояла на втором этаже, разглядывая эти груды мусора и прикидывая, что будет выгоднее — нанять помощниц и отмыть дом, заплатив им, или пока жить в гостинице и делать всё самой? Гостиница обходилась не так и дёшево. Линк, всё же, слишком мал, чтобы дать совет по найму рабочих.

В голове у меня крутилось слово — поденщица. Из дамских романов я смутно помнила, что это такие работницы, которых нанимают временно, но сколько им платить и как договариваться, не представляла.

От раздумий меня оторвал какой-то стук и мужской голос:

— Почтенные кёрсты, с кем бы я мог поговорить?

Я спустилась в прихожую и при ярком солнечном свете, бьющем в распахнутую дверь, увидела только тёмный громоздкий силуэт. Задула свечу и заметила, что как я не береглась, рукав платья покрыт пылью и прилипшим куском старой паутины. Мне стало неловко.

Не знаю, кто этот гость и чего он хочет, но пригласить его в дом я точно не могу. Подсвечник я поставила прямо на пол, судорожно отряхнула с рукава прилипшую грязь, в два шага пересекла прихожую и вышла на низкое крылечко.

Мужчина под моим напором спустился на ступеньку ниже, и теперь я отчётливо видела, что это молодой человек, не больше двадцати пяти-двадцати семи лет. Из-под элегантного суконного кепи, чем-то напоминающего наши жокейки, над ухом забавно выбивался каштановый вихор.

По одежде я ещё не могла определить, к какому классу принадлежит человек. Кёрст он или трок? А ошибаться мне не хотелось. Ещё раз внимательно осмотрела его с ног до головы. Брюки из хорошей шерстяной ткани, чистые ботинки, значит, приехал, а не пришёл пешком, однако, на нём не шуба или пальто, а что-то напоминающее собой суконную куртку до середины бедра. Вещь аккуратно сшита, да и крой не самый простой, но я так и не определила его социальный статус.