Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков - Алексей Бобровников

Спасательная экспедиция в лице охотника Малхаза и вашего покорного слуги была экипирована несколько лучше. В нашем распоряжении был спелеологический фонарик и перочинный нож. Не бог весть какая защита, но все-таки лучше, чем ничего. Еще одним нашим преимуществом было то, что мы были трезвы. Впрочем, неизвестно, можно ли считать это преимуществом…

Мы попытались выехать к ним навстречу – но через несколько сот метров седан начал буксовать.

Каждые несколько минут я выходил из машины, чтобы прокричать что мочи «Гио!», а Малхаз включал фары и гудел в клаксон. Ответа не было.

Когда эта парочка наконец вынырнула из тумана, размахивая руками и радостно матерясь, было уже около полуночи.

Еще одна бутылка чачи, которая предназначалась нам в качестве вознаграждения за ожидание, была выпита ими по дороге – «для храбрости».

Под звуки заунывной, но завораживающей арабской музыки, кричавшей в динамиках машины, мы отправились домой.

В свете фар прошмыгнул лисенок. Охотничий инстинкт никогда не изменял Малхазу, и, заметив за следующим поворотом зайца, он поддал газу. Ему почти удалось настигнуть животное, когда заяц лег на другой галс и нырнул в чащу.

Через несколько минут по правую руку что-то промелькнуло, но я не успел рассмотреть, что именно. Собака? Камень?

«Ты видел шакала?» – спросил Малхаз.

«Я видел собаку».

«Это был шакал», – сказал мой спутник.

Самсмело – так называется лес, начинающийся в нескольких километрах от Годердзи.

Это как раз то место, куда, как говорят местные жители, не стоит ходить самому.

Когда мы подвезли Гио к дому, было уже далеко за полночь, но никто из домочадцев не спал, тревожась за мужа, внука и отца.

Я ожидал, что женщины будут возмущаться, плакать или браниться, как часто делают в таких случаях славянские жены. Но в доме у Гио все было готово к празднику.

Еще бы – ведь если не искать виновных, а просто радоваться тому, что все обошлось, то Гио и Бадри сегодня – настоящие герои дня.

И совершенно не важно, что они сами, напившись посреди рабочего дня и не рассчитав время, подвергли себя опасности. Важно, что они помогли другу и благополучно вернулись домой, не пропустив хорошей выпивки.

«Гаумарджос, Гио! – престарелый отец встал, произнося тост. – За твое счастливое возвращение!»

«Гаумарджос, мами![2] – воскликнул Гио – Я молил Святого Георгия, чтобы все было хорошо… и вот я вернулся!»

«За Святого Георгия!» – радостно вторил старик.

Через пять километров спуска заложило уши от перепада высот.

«Спасибо, что видишь меня», – говорю это вслух каждому, несущемуся по встречной.

«Слава богу, что увидел меня», – говорю вслух, когда мы уже благополучно разминулись, и каждый едет дальше своей дорогой.

В то утро в горной Аджарии мне очень повезло.

Разогнавшись и выскочив на встречную, я успел вернуться на свою полосу прежде, чем доставил неприятности водителю.

«Спасибо, что увидел меня», – сказал на этот раз не я, а тот, другой, мчавшийся лоб в лоб.

В этой стране турист всегда прав, поэтому, отдышавшись, стоя на обочине, я поблагодарил Бога в первую очередь не за себя, а за шофера, чуть было не нажившего себе крупные неприятности из-за моей халатности.

Однажды в Грузии я услышал историю, удивительно подходящую к этому случаю.

Какой-то грузин ехал в машине по трассе и очень спешил. По дороге увидел священника, идущего в том же направлении и подававшего знаки проезжающим машинам с просьбой подвезти.

Отреагировав через несколько секунд (герой этой истории мчался по дороге с огромной скоростью), он резко сдал назад.

Они продолжали путь вдвоем, и человек за рулем поддал газу, чтобы наверстать потерянные только что несколько драгоценных секунд.

«А знаешь, сын мой, – сказал священник после нескольких минут такой езды, – мне кажется, что у машины нашего ангела-хранителя не такой мощный двигатель, как у твоей».

«И что из этого?» – спросил водитель, занятый своими мыслями.

«А то, что он может не поспеть за нами…»

Водитель, наконец понявший смысл этой короткой проповеди, сбросил скорость до ста.

«А так, отче? Как вы думаете, так он успеет?» – улыбнулся он.

«Ну, так у него уже больше шансов», – ответил священник.

Покинув Хуло, я направлялся в небольшое село Кеда, лежащее на пути в Батуми, чтобы встретиться там с отпрыском княжеской фамилии Шервашидзе – одного из самых интересных грузинских семейств, представители которого некогда правили Абхазией, были в разное время и христианами и мусульманами, воевали с русскими и заключали с ними мир, бежали из родной страны и возвращались назад…

К дому Шота из рода Шервашидзе мог указать дорогу каждый встречный.

Узнав о том, к кому я еду, лавочницы наперебой предлагали угостить кофе, отказываясь брать за это какую-либо мзду.

Один из мужчин, сидевший на бирже (так в Грузии называют место заседаний сельской элиты в часы сиесты, часто продолжающейся с утра и до поздней ночи), вызвался проводить меня.

Шота Шервашидзе считался лучшим в округе специалистом по местной истории и этнографии, так что после босяцкой романтики Хуло я спешил к нему, по выражению одного популярного поэта, «за музыкой и словом».

Забавный человек, этот Шота Шервашидзе. Восседая на своем стуле как истинный патриарх, старик почти ничего не слышит, но у этой слабости есть своя прелесть – он и так знает почти все, что у него хотят спросить, и безошибочно дает ответы на большинство вопросов.

Некоторые подбрасываемые домочадцами «задачки», наверняка способные поставить в тупик кого-то другого, только забавляют старого князя.

Например, внук спрашивает у деда: «Дедушка, у тебя есть е-мейл?»

«Е-мейл? А-ха-ха! есть ли у меня е-мейл!» – хохочет Шота, не затрудняясь произносить ни «да» ни «нет», будто сама комичность формулировки уже заключает в себе ответ.

Часто он смеется, на первый взгляд, без малейшего повода.

«Отца расстреляли в 36-м. Маленькая дочка осталась в поле. Если бы не соседи – умерла бы там же… А-ха-ха!»

Во всем остальном Шота не проявляет признаков безумия, но почему он все время смеется?.. И над смешным, и над страшным?

В конце концов я начинаю понимать…