От клубка до праздничного марша - Евгений Клюев

– Охота на крокодилов в Австралии! – весело крикнуло Яблочко-с-Нижней-Ветки, уже не поддающейся счёту. – Ну-ка, доложите, сколько крокодилов убито!

– На Вашем месте я бы воздержалось острить: Австралию, между прочим, мне отсюда вполне хорошо видно, – явно дурача собратьев, заметило Яблоко-с-Первой-Ветки.

Оно было ярко-красным и потрясающей формы – редкой красоты яблоко! Это о нём в прошлое воскресенье сказали с таким почтением:

– А вон то яблоко наверху, самое лучшее, мы, пожалуй, кому-нибудь подарим: жалко есть самим!

– Так что же Вас интересует? – повторило Яблоко-с-Первой-Ветки, обращаясь к соседу с Пятой – тоже, стало быть, довольно высокородному.

– Меня, глубокоуважаемое, интересует, не собирается ли взойти Солнце.

– Ах, Солнце… – Яблоко-с-Первой-Ветки скосило глаза. – Да, будьте спокойны: Солнце уже делает мне знаки из-за горизонта. Сейчас я как раз собиралось отдать ему распоряжение начинать восходить…

– Да зачем нам Солнце! – озорно крикнуло Яблочко-с-Нижней-Ветки, уже не поддающейся счёту. – Ваше Сиятельство сияет так ярко, что ещё одно Солнце – это уже слишком.

Соседнее с ним бледно-зелёное яблоко толкнуло его в бок и прошептало:

– Не дразни ты это яблоко, а то вдруг оно и правда запретит Солнцу восходить… – мы тогда так никогда и не созреем!

Огромное розовое Яблоко-с-Третьей-Ветки, обратясь к красавцу со Второй, тихонько заметило:

– Поделом этому задаваке с Первой Ветки!

– Что Вы сказали, милейшее? – как бы равнодушно поинтересовалось Яблоко-с-Первой-Ветки, которое, конечно же, прекрасно слышало это замечание.

– О, только то, что я говорю обычно… – засуетилось Яблоко-с-Третьей-Ветки. – …только то, что приятно слушать Ваши высокие речи и разделять Ваши высокие мысли всей своей мякотью.

– Очень, очень приятно! – пискнуло совсем крошечное зелёное Яблоко-с-Огромной-Червоточиной, чудом держащееся на шестой ветке. – Недаром Вас выбрали в подарок – и я уверено, что в подарок какой-нибудь важной персоне!

– Я ещё подумаю над этим предложением, – пробасило Яблоко-с-Первой-Ветки. – Признаюсь, оно застало меня несколько врасплох. Я как раз собиралось писать диссертацию по философии…

– Писать… что? – Яблоко-с-Шестой-Ветки чуть не упало с шестой ветки.

– Научный труд, дорогое моё, – тяжело, как если бы оно уже писало научный труд, вздохнуло Яблоко-с-Первой-Ветки. – Научный труд, который даёт право стать профессором. А стать профессором мне, пожалуй, самое время.

– Лучше Господом Богом! – крикнуло Яблочко-с-Нижней-Ветки, уже не поддающейся счёту. – Эта должность больше всего подошла бы к Вашим пунцовым щекам.

– Нет, оно и впрямь несносно, это наглое яблочко! – опять запищало Яблоко-с-Огромной-Червоточиной. – Ваше Высочество, распорядитесь, чтобы Ветер сбросил его с нашего дерева!..

– Кого? – Яблоко-с-Первой-Ветки, прищурясь, взглянуло вниз. – Ах, его… Но я даже не слышу, что оно там бормочет в самом низу. – И Яблоко-с-Первой-Ветки снова закатило глаза к небу.

– Ваше терпение поистине безгранично, – как бы между прочим заметило Яблоко-с-Третьей-Ветки. – Да и правильно: стоит ли обращать внимание на чей-то писк, если выше Вас всё равно никого нет!

– Вон Птица летит! – опять закричало Яблочко-с-Нижней-Ветки, уже не поддающейся счёту. – Эй, Птица, здравствуй!

– Здравствуй, Яблочко! – высоким голосом пропела Птица. – Ты очень похорошело.

– Спасибо, – зарделось Яблочко.

– Ненавижу этих глупых птиц! Вчера одна из таких тварей клюнула меня прямо в лицо, – прошипело кривое Яблоко-с-Седьмой-Ветки.

– Да, птицы поразительно глупы, – поддержало его Яблоко-с-Первой-Ветки. – И отсюда это особенно хорошо видно.

Взошло Солнце. Из большого дома в глубине сада выбежал развесёлый карапуз. В мгновение ока очутился он возле яблони и, запрокинув голову, попытался разглядеть верхушку дерева. Потом махнул рукой, стал на цыпочки и потянулся к самой нижней из веток. Ему не хватало всего каких-нибудь пяти сантиметров росту – и Яблочко-с-Нижней-Ветки, уже не поддающейся счёту, подумав, решило, что пять сантиметров – это пустяки. А решив так, само скатилось карапузу в руки.

– Ура! – закричал карапуз на весь сад. – Я вырос! Я сам сорвал яблоко – самое красивое яблоко на дереве!

И тут он подкинул Яблочко-с-Нижней-Ветки, уже не поддающейся счёту, так высоко, что с высоты этой оно увидело весь мир – и даже Австралию в уголке… в самом дальнем уголке мира.

– Я лечу! – воскликнуло Яблочко-с-Нижней-Ветки, уже не поддающейся счёту. – Я умею летать!

Услышав это, Яблоко-с-Первой-Ветки неизвестно зачем принялось раскачиваться во все стороны, но… Ах, верхние ветки так ненадёжны! И оно сорвалось – разумеется, вниз, а не вверх, как, может быть, рассчитывало. И ударилось о ствол. И раскололось вдребезги. Правда, карапуз, следивший за полётом своего заоблачного яблочка, этого не заметил.

– Ну что ж… – неожиданным басом произнесло тогда Яблоко-со-Второй-Ветки, которое теперь оказалось выше всех на дереве. – Выходит, диссертацию по философии придётся писать мне.

– И у Вас это получится гораздо лучше, Ваше Высочество, – пискнуло откуда-то снизу Яблоко-с-Огромной-Червоточиной.

До чего же сложны были узоры на Турецком Ковре – просто запутаешься и не распутаешься никогда!

Толстая Моль, упавшая на этот ковёр с Плюшевой Занавески на окне, даже не знала, с какого конца подступиться: всё казалось одинаково соблазнительным и аппетитным, да вот…

Начать ли ей с этого зелёного стебелька, ведущего к такому небольшому овалу, который, в свою очередь, переходит в несколько завитков, обрамляющих каждый свою окружность?

Или лучше начать там, где очаровательное такое перекрестие – и из него в разные стороны расходятся узкие длинные листья, острыми концами поддерживающие эдакие розаны… розанчики?

А может быть, начать чуть подальше – в центре вооон того большого круга, где…

Нет, хитросплетения цветов и трав на Турецком Ковре причудливы настолько, что просто голова кружится!

И Толстая Моль начала есть там, где сидела.

Оказалось, что ворс здесь довольно вкусный, Толстая Моль тяжело, но смело отправилась по намечавшемуся изгибу – и тут же зашла в тупик: изгиб превращался в пять тонких завихрений…

Толстая Моль растерялась: она терпеть не могла есть беспорядочно… С сожалением выплюнув последний пучок ворса, она вернулась туда, откуда приползла, и выбрала другой изгиб – увы, уже через несколько мгновений снова оказавшись в тупике: на сей раз тупиком был круг…