Варварский берег - Валерий Большаков

– Ложись! – крикнул Сухов.

На корме «Нептунуса» вспух клуб дыма, за ним еще один. Глухой грохот озвучил выстрелы.

Ядра просвистели и взрыли дюну в полусотне шагов от удравших рабов.

– Бегом отсюда! – крикнул Олег. – Человек тридцать солдат на галере точно есть, могут и погоню организовать!

– Так ведь адмирал… – начал было Шурик.

– На адмирала надейся, а сам не плошай. Шустрее, Александр Игоревич!

В этот момент бабахнули фальконеты – галера опять разворачивалась.

– Ложись!

Увесистые снаряды зарылись в песок, а худшие опасения Сухова оправдывались – «Нептунус» шел к берегу.

Надо полагать, капитан галеры решил смыть с себя позор перед адмиралом и устроить показательную облаву. – Уходим!

Быстрым шагом, то и дело переходя на бег, «великолепная пятерка» удалялась на юг.

Поднявшись на очередную дюну, Олег высмотрел десант – солдаты в кирасах и шлемах, с тяжелыми мушкетами в руках перебирались с галеры на пляж, балансируя на перекинутых веслах. Они оскальзывались, падали в воду, но всё равно перли, грузной трусцой бросаясь в погоню.

«Великолепная пятерка» бежала налегке. Их преследователей, нагруженных железяками – один мушкет весит полпуда! – резвыми никак не назовешь.

Однако, как только между убегающими и догоняющими не окажется высоких дюн, последует залп, а уж на то, что со слабой плотью творит тяжелая мушкетная пуля, Олег насмотрелся вдосталь.

Дай Бог, чтобы никого не убило, но, если среди них окажется хотя бы один раненый, он свяжет остальных, а там недалеко и до поимки.

И уж тогда никто не избавит их от раскаленного клейма.

– Понч! – крикнул Сухов. – Да брось ты эти одежки!

– Ни за что! – пропыхтел Пончев, тиская пожитки. – Угу…

Сзади грохнул выстрел.

Олег оглянулся на бегу – солдат, раскорячившийся на верхушке песчаного бархана, махал рукою однополчанам, призывая тех на самую увлекательную из охот.

В азарт вошел, сволочь.

– Плохо дело! – завопил Яр. – Дюны кончаются!

Увы, прибрежные морщины дюн разглаживались в унылую болотистую местность. Кое-где, правда, произрастали одинокие, истрепанные ветром деревья, но играть в жмурки с солдатней как-то не хотелось.

– Там дом!

– Где?

– Вон, за деревьями!

– Тоже мне, дом! Без окон, без дверей!

– Без крыши!

Олег оглянулся – солдаты не отставали.

– У кого кортик? – осведомился он.

Паха обернулся на бегу, махнув клинком.

– За мной! А вы дуйте дальше!

Обежав старое здание, сложенное из камня, Сухов проник внутрь через дверной проем.

Стены были толстыми, перегородки – потоньше.

Они делили дом на несколько комнат.

Земляной пол был усеян полуистлевшими обломками балок и стропил, меж ними к солнцу тянулись молодые дубки.

– Ты туда, – скомандовал Олег, – я сюда. Ежели никто не заглянет, двинемся следом за солдатами. Может, и приветим кого. А вот ежели заглянет… – Понял! – ухмыльнулся Лобов.

– Только тихо чтоб!

– Базара нет!

Вскоре послышался топот и пыхтение. Солдаты устали, а посему переговаривались на выдохе:

– Ты!..

– Я?

– Ну!

– А-а…

В дом вломились сразу трое запарившихся вояк, двое со сбитыми на затылок шлемами, третий – в шляпе с перьями.

Офицеришка, видать. Вся троица надсадно дышала распяленными ртами.

Первым открыл счет Павел: вытянувшийся в нише, он быстро и плавно, как тореадор, развернулся, взмахивая кортиком, словно мечом, и прорубил в солдатском горле кровавую щель.

До оставшейся в живых парочки сразу дошла суть произошедшего, но беда их была в том, что оба развернулись лицом к Лобову. Настала очередь Сухова.

Вонзив шпагу в спину офицеру, не прикрытую кирасой, Олег выдернул клинок, отшагивая, и тут же проколол шею последнему из тройки.

– Сюрпри-из! – пропел Сухов, подхватывая мушкет.

– Аста ла виста, беби! – ухмыльнулся Павел.

Проверив оружие – заряжено! – Олег вручил его Лобову.

– Вот сюда жать будешь.

– Понял!

Сухов вооружился другим мушкетом и выглянул в оконный проем – солдаты бежали цепью шагах в двадцати, показывая спины.

– Огонь!

Мушкеты грохнули дуплетом, один из солдат впереди упал.

Капитан Драй мигом перебросил Павлу третье ружье и принялся заряжать первое со вторым – у Лобова в этом деле опыта не было.

Разорвав бумажные патроны, он засыпал в теплые стволы по порции пороха, забил пыжи, затолкал пули. Минута – и готово.

Глянув в окно, Олег убедился, что его план сработал: солдаты растерялись.

Одни продолжали бег за драпавшими гребцами, другие приближались к дому, не понимая, что произошло, а третьи и вовсе топтались на месте, не зная, на что же им решиться.

Зря офицер решил лично дом осмотреть… Или он просто перерыв сделал, чтобы передохнуть малость?

Тщательно прицелившись, Сухов уложил одного из наступающих вояк.

Тут же выстрелил Лобов – было видно, как пуля рванула солдата за бок, и кираса не спасла – кровь так и брызнула рубиновыми каплями.

Перекинув заряженный мушкет Пашке, Олег крикнул:

– Стреляй по толпе!

– Так точно, сиятельный!

Лобов долго целился, зато попал – один из «топтунов» взмахнул руками и рухнул.

В ту же секунду раздался залп, по дому стрелял десяток солдат, как минимум, – пули так и свистели, плющась о камни, высекая искры и крошки.

Еще раз перезарядив мушкеты, Сухов выругался: порох подходил к концу.

– Осталось на один залп! Паха!

– Чё, сиятельный? Выползаем?

– Погодь…

Голландцы не торопились идти в атаку, и Олег решил покреативить.

Напялив офицерскую шляпу, он примерил ботфорты. Чуток великоваты.

Отхватив с помощью кортика куски от солдатского камзола, он намотал на ноги портянки. Отлично, его размерчик.

Пристроив у порога и разваленных подоконников мушкеты, Сухов с Лобовым присоединили три кушака к спусковым крючкам.

Олег стянул свободные концы кушаков ремешком, завязав его на стволике дуба.

Поставил рядом полусгнивший обломок балки – если он упадет, то придавит ремень – и ружейные замки сработают.