Варварский берег - Валерий Большаков

Сбросив плащи защитного цвета, здорово походившие на плащ-палатки, и шляпы, вновь прибывшие заоглядывались в поиске развлечений.

Олег попытался скромно покинуть заведение, но судьба в образе раскрасневшегося усача в оранжевом колете помешала ему в этом. Мушкетер преградил Сухову дорогу и заговорил высоким штилем, напуская на лицо надменность.

– Не понимаю, – сказал Олег нетерпеливо, сказал по-французски, и усач обрадовался.

– Ребята, – воскликнул он, – да тут француз!

– Вражеский соглядатай небось, – налился нездоровым багрецом дружок усача, полноватый индивид с рыжей шкиперской бородкой.

– Арестовать шпиона! – вынес вердикт седой.

Четвертый из собутыльников, усатенький молодчик с жеманными манерами, вылез из-за стола и придал лицу постное выражение.

– Братья мои, – произнес он с чувством, переходя на дурной французский, – Христос заповедовал нам возлюбить врага. Думается мне, если шпион предложит нам четыре… нет, пять гульденов за свое спасение, то мы простим его грех. Верно?

– Вер-рна-а! – взревели мушкетеры.

– Денежки на стол, шпион, и свободен!

Сухов давно уж всё решил для себя: следовало учинить маленький турнир по фехтованию, ибо мушкетеры владели тем, в чем нуждались беглецы, – оружием, одеждой, обувью и лошадьми. Последнее перевешивало все возможные компромиссы.

Миг – и острие Олеговой шпаги уткнулось в шею усачу.

– Ты ошибся, – холодно усмехнулся Сухов, – превосходство не на вашей стороне. Оружие на стол! Куртки, штаны – туда же. Ботфорты – на пол. Если всё исполните и не станете нарываться, я вам не только свободу дарую, но и саму жизнь.

Усач по-прежнему торчал как столб, только глаза пучил – завис, наверное.

А вот молодчик дернулся, хватаясь за шпагу, и Олег проколол ему горло, успев пожалеть, что куртка мушкетерская окажется измазанной в крови. Отстирывай ее потом… Усатый, внезапно переставший ощущать острую сталь шеей, разом ожил. Отступил на шаг, весьма шустро достал клинок из ножен и кинулся на Сухова.

Фехтовальщиком он был средним, по всей видимости, заучил десяток приемов и связок, да и решил, что этого курса молодого бойца хватит для исправного несения службы.

А это смотря на кого нарвешься…

Усач успел совершить два выпада, после чего заработал укол в лоб – надо же было как-то уберечь от загрязнений свою будущую одежду. Хотя как раз лоб кровоточит обильно.

Седой и полный мушкетеры рванулись к Олегу, сметая со стола приборы.

Оба знали толк в дуэлях. Седой напал на Сухова слева, полный – справа.

Кружа между столами, наполняя душную таверну лязгом и клацаньем шпаг, Олег приметил кабатчика, полумертвого от страха, вжимавшегося в стену и мелко дрожавшего.

Скоро уже, потерпи, хозяин…

Отбив выпад седого, Сухов тут же скрестил клинки с полным. С размаху усевшись на стол, он крутанулся, перемахивая на ту сторону.

В эту самую секунду распахнулась дверь, и в таверну влетели Яр и Пашка, воинственно размахивая холодным оружием.

– Осторожно! – крикнул им Олег. – Не попортьте одежку!

Полный отвлекся всего на мгновение и тут же за это поплатился.

Седого Сухов оставил друзьям. Тот, может, и сдался бы, но, видать, слишком долго прикидывал за и против, отчего и пал смертью храбрых.

– Разуть и раздеть! – скомандовал Олег. – Я соберу оружие. Понч где?

– Лошадей прикармливает! – кисло улыбнулся Быков, с брезгливостью расстегивая колет на усаче.

– Физиономию попроще сделай, – посоветовал ему Сухов. – Или предлагаешь тряпки у портного заказать?

– Да нет, я так просто…

Хмыкнув, Олег натянул поверх своей рубахи трофейную куртку.

– А себе так без пятен выбрал!

– Цыц, – сказал Сухов добродушно. – Переодевайтесь здесь, чтоб на улице не светиться.

Закинув на плечо перевязи со шпагами, кинжалы в ножнах Олег понес на сгибе локтя, как дрова.

Любезно попрощавшись с кабатчиком, Сухов выбрался на улицу.

У коновязи перетаптывалось восемь лошадей – четыре оседланных и столько же запасных.

«Кому-то придется ехать в охлюпку», – улыбнулся Олег.

Пончик гладил вороного коня, скармливая животине кусок лепешки, посыпанной солью.

Коняка тянулся доверчиво мягкими губами и подбирал угощенье.

– А сколько их было?

– Четверо. Было.

– Мушкетеры? – спросил Женька. – Они, орелики… – Кино и немцы!

– А мы, как увидали, что эти едут, так сюда сразу!

Угу…

– Так, топайте вниз за обновками. Только быстро.

– Щас мы, сиятельный!

Пока Олег затягивал слегка распущенные подпруги, стали появляться его товарищи.

Вот только не из парадного, а через ворота на заднем дворе.

– Нас кабатчик припахал, – громогласно объявил Комов. – Мы всех мертвяков на телегу перетаскали, а он нам – во!

Жека поднял тючок со съестным и довольно вместительный кувшинчик.

– По коням!

Скакать без седла, пользуясь одной попоной, приходилось по очереди. Это укорачивало дневной переход, зато и лошади меньше уставали.

На полпути до Лилля пятерку застал вечер. Благо что хутор подвернулся довольно-таки богатый: два амбара, скотный двор, сыродельня, коптильня.

В общем, добротная усадьба.

Призыву открыть ворота сначала ответили собаки, потом и хозяин появился – весьма степенного обличья гражданин с широкими, обвисшими плечами и с заметным брюшком.

Видать, вкалывал полжизни, как проклятый, а нынче пожинает плоды.

– Куркуль, – буркнул Пончик.

– Ёш-моё, – вздохнул Быков. – А еще либерал! Где ж твоя политкорректность?

– Да иди ты… угу…

«Куркуль», вынув трубку из широкого рта, поинтересовался, что нужно господам в столь поздний час.

Наметанным глазом Олег углядел во дворе полдесятка парней с вилами и прочим крестьянским оружием, но остался любезен.

– Господам надо спать, – сказал он и махнул рукой в сторону амбара. – Только одну ночь. Мы заплатим.

В подтверждение своих слов, Сухов подбросил на ладони пять пеннингов – плата более чем приличная.

Разумеется, хозяин сразу расположился, моментом взял монетки и с поклонами повел дорогих гостей к амбару, но не к тому, что выбрал Олег, а к соседнему, уверяя, что там имеется печь, а ночи нонче холодные.