Становление короля - Kimiko

внимания, стал заикаться, но без возражений принял чертеж ткацкого станка. В нем Дроздов вообще уверен не был, он помнил конструкцию из краеведческого музея, где занудная тетка как назло уделила агрегату все пятнадцать минут. Ну это тогда «как назло», сейчас это «слава богу» и «могла бы и подробнее рассказать».

Уже собираясь в свою комнату, чтобы лечь и вытянуть ноги, Дроздов заметил пометку на своей карте, что прямо за рыцарскими доспехами есть рычажок, открывающий тайный ход куда-то сквозь замок. Любопытство играло с ним злую шутку, мужчина сомневался, думал, что стоило бы сначала хоть один пистолет сделать, а потом уже соваться в неприятности, но ноги его уже вели.

Он успокаивал себя, что под штаниной у него спрятан изящный клинок, купленный пару дней назад на рынке. Заточив на нем нормально лезвие, Дроздов надеялся на него как на верного друга, хотя это их первая совместная вылазка.

Осторожно отодвинув доспехи, Дроздов нашарил рукой рычаг. Рядом, буквально в метре, отъехала часть стены. Поставив все как было, мужчина шагнул внутрь, думая, что он уже не может передумать. Но столкнувшись с непроглядной тьмой, он хотел было выйти и вернуться в следующий раз с факелом или хотя бы свечой, но проход за ним самостоятельно закрылся.

И тогда прямо над его головой вспыхнул крошечный огонек. Помня наставления Адама и учителей с бесконечных занятий магии, что никаких плодов не приносили, Лукас почувствовал в воздухе то, что появлялось, когда кто-то использовал магию. Его искра на неё реагировала и подсказывала, что витающая в воздухе сила совсем уж не добрая.

Но отступать было поздно.

Дроздов продолжал путь, следуя велению прямого коридора, не имеющего никаких развилок. Только спустя минут пятнадцать ходьбы, Василий Петрович оказался на распутье. В одном месте, слева, была дверь, ну а справа коридор продолжался. Приложив ухо к двери, Лукас ничего не услышал. Дернув за кольцо, он с удивлением понял, что она не заперта. Ещё больше его поразило то, что за дверью просто следовал ещё один коридор.

Пожав плечами и чиркнув это на карте, Дроздов продолжил путь. Дальше его ждал настоящий лабиринт.

Казалось, прошло несколько часов, прежде, чем он наконец пришел к следующей двери. Ноги саднило от неудобной обуви, ещё и на каблуке, жутко хотелось пить, да и усталость давала о себе знать. Василий Петрович налег на дверь, оказываясь… лишь в очередном коридоре.

Ему казалось, эта пытка длиться вечно. Он блуждал по лабиринту, давно бросив попытки фиксировать свои повороты. Их было так много, что с тем же успехом он мог просто почиркать пером по бумаге.

Как вдруг в конце очередной развилки мужчина увидел раскрытую книгу на высоком постаменте. Вокруг неё горели по четыре свечи с каждой стороны, а сам фолиант был раскрыт ровно посередине, где пером были написаны всего пара строк:

«Всегда ведут вас вперед,

но сами ходят лишь по кругу».

Рядом стояла чернильница с пером. Решив, что терять ему нечего, Дроздов стряхнул лишние чернила, прямо под загадкой выводя ответ:

«Стрелки часов».

Страницы тут же стали сами перелистываться, из-за чего мужчина отшатнулся. Это снова начинало напоминать какой-то жуткий трип, но бежать было некуда. Постамент с книгой уехал вниз, а за ним открылся проход. Не зная, что ещё ожидать, Дроздов, на всякий случай перепрыгнув закрывшийся снизу люк, вошел в комнату.

Там было довольно светло, благодаря десяткам, а то и сотням свечей. Все вокруг напоминало ему каких-нибудь «Расхитителей гробниц» — все в золотых монетах, драгоценностях, странных сундуках и… прочей пыльной гадости, к которой прикасаться не хотелось.

Кто вообще в здравом уме будет оставлять подобное внутри стен замка. Да и зачем? И чем дальше шел Дроздов, тем страннее казалось это место. Потолок нависал все ниже, стены сжимались, казалось, его вот-вот раздавит. Понимая, что смысла двигаться дальше нет, он, ростом двенадцатилетнего ребенка упираясь в потолок, решил развернуться и идти назад. И плевать, что секреты этого места ему так и не подчинились.

Но, развернувшись на каблуках, Дроздов носом уперся в стену.

Паника захлестнула с головой.

Все это место специально вело его куда-то, отрезая путь назад. Постояв так какое-то время, мужчина тяжело дышал, чувствуя, как выступает пот. Волосы намокли, по лицу бежали целые потоки. Крошечного кружочка света над головой хватало ровно, чтобы видеть дорогу на вытянутую руку, так что он никак не мог понять, что же там впереди.

Но стоять вечность на месте было бессмысленно.

Дроздов продолжил идти, на всякий случай вынув нож. Он уже полз на коленях, едва протискиваясь через все сужающийся проход. Когда пришлось ползти, Василий Петрович едва дышал. Локти саднило, подгоняющая сзади стена то и дело касалась его ног. Ему уже казалось, что в какой-то момент он просто застрянет между стенами и умрет от разрыва сердца.

Но этого не произошло.

Весь мокрый, грязный, с порванной рубашкой, Лукас выполз в темное помещение. Его лучик света за ним не пошел, оставшись в узком коридоре. Новая волна страха не успела толком на него обрушиться, как среди кромешного мрака вспыхнули пара свечей, горящих каким-то красноватым светом. Следуя через них, словно через арку, король шел дальше, вдруг замечая на полу свернутый пыльный свиток.

Подняв его, Дроздов с интересом развернул бумагу, видя перед собой привычные ему, как врачу, латинские буквы.

— Volo potentiam tuam Deam, — прочел он, улыбаясь. Надо же, здесь кто-то молился. — Et in inferno anima mea.

Развернув дальше, Дроздов просмотрел ещё порядка двадцати разных записей, сделанных от руки. Перевод он понимал, но многие слова как будто теряли смысл. Кто-то просил Богиню даровать ему силу, а дальше писал несусветную чушь, соединяя слова, никак друг с другом не связанные. Видимо, этот кто-то слишком плохо знает латынь.

Решив, что ещё дома почитает эти странные предложения, чтобы разобраться и, может, спросить Лансу, Дроздов сунул свиток в карман. Идти стало неудобно, но какое-то время он терпел, пытаясь не отвлекаться и найти выход. Когда стены обратно стали сужаться, мужчина психанул и выбросил мешающий свиток. Все равно там ничего важного!

Ещё один такой же путь на карачках ему пришлось преодолеть, прежде, чем Лукас оказался в следующей комнате. Выхода из неё было два — обратно в узкий проход и… через главный вход на противоположной стороне. Но то, что та была закрыта на все замки и засовы — к бабке не ходи.

Дроздов бы удивился, если бы Вергель не запирал свою коллекцию.

Как он оказался не так уж и далеко от