Трудное счастье - София Джеймс

Увидев, как ловко и умело Люсьен расправился с двумя нападавшими, Алехандра поняла, насколько этот человек опасен. Может, предоставить англичанину добираться до порта самому и повернуть обратно?

Нет, Алехандра просто не могла его бросить. И тут мысли ее приняли совсем другое направление. По осунувшемуся лицу Люсьена было видно, как он устал. Потом Алехандра заметила сочившуюся из раны на шее сукровицу.

В Испании у одинокого англичанина нет шансов выжить. Во всяком случае, сесть на корабль в одном из портов с восточной стороны от Ла-Коруньи Люсьен Говард точно не сможет. Набег французов пробудил у местных жителей инстинктивное недоверие и враждебность по отношению к незнакомым людям, особенно к иноземцам. Люсьен безупречно владеет испанским, но светло-голубые глаза его непременно выдадут. Да и у корней его окрашенных волос уже проглядывает натуральный цвет светлого золота. Это обстоятельство только укрепило ее решимость.

Порывшись в сумке, Алехандра достала карты, которые нашла под попоной его убитой лошади.

– Вот, это ваше.

Люсьен вытер руки о куртку и взял бумаги. Он осторожно разгладил их и принялся разглядывать с таким видом, будто никак не ожидал их увидеть.

– Думал, карты пропали, – с озадаченным видом признался он.

– Лежали под вашей лошадью. Заметила, когда стаскивали ее с вас. Вы сами их изготовили?

– Не совсем. У меня была группа помощников. Все сведения, необходимые для составления карт, мы собрали за несколько месяцев странствий. Такие карты представляют очень большую ценность.

– Для кого? Для тех, кто хочет разграбить и разорить Испанию?

– Для тех, кто хочет защитить вашу страну, карты тоже пригодятся.

Алехандра с горечью рассмеялась. Когда-то она тоже верила в благородные намерения командиров иноземных армий.

– Видите ли, капитан, из-за войны здесь погибает много невинных людей, никому не сделавших ничего дурного. Ну, а земля не может прокормить всех голодающих, тем более зимой. Особенно трудно обстоят дела у нас на севере. Если военные действия затянутся еще на один сезон, народу Галисии ничего не останется, как умереть с голоду.

– Признаю, свобода и мир всегда даются дорогой ценой, – с усталым вздохом произнес Люсьен.

– И сегодня Адан с Маноло заплатили эту цену сполна. Французы придут на нашу землю и уйдут, потому что спокойно жить здесь все равно не смогут. А людей вроде Бетанкуров поглотят горечь и ненависть, которая в конце концов погубит их. Вот она, истинная цена воинской доблести, капитан.

– Но разве просто покориться врагу не значит позорно сдаться? – возразил Люсьен. Его опущенные черные ресницы казались особенно темными на фоне белой кожи.

Когда-то Алехандра рассуждала так же, как он. Но это было давно, до того, как жертвами этой войны пали ее мать, муж и друзья. Раньше Алехандра думала, что сопротивление того стоит, что бороться с войсками Наполеона – дело благородное, справедливое и правильное. Но с тех пор ее взгляды изменились. Она растеряла воинственный пыл много месяцев назад, даже прежде чем Хуан предал ее и ее отца, польстившись на обещания богатства и власти. Единственное, чего она хотела для своей страны, – мира и покоя. Алехандре живо вспомнилось удивленное выражение лица застигнутого врагами врасплох Адана. А ведь на его месте легко могла оказаться она сама или Люсьен Говард. Тогда они оба сейчас лежали бы бездыханные на холодной земле.

– Англия – спокойная, мирная страна, капитан. Все битвы разворачиваются далеко за ее пределами. Будь я англичанкой, ни за что не отправилась бы сюда.

– Тогда садитесь на корабль вместе со мной. Поплывем вместе. Там вам ничто не будет угрожать.

Предложение Люсьена и удивило, и заинтриговало Алехандру.

– Какое любезное приглашение, сеньор. Но, увы, я не могу его принять. Ну, а если выбирать, бороться с врагами здесь или тосковать по дому там, предпочту первый вариант.

Неожиданно Люсьен потянулся и взял ее за руку. Алехандра тут же пожалела, что ногти у нее грязные, а кожа давно загрубела. И вообще, сладостные мысли, которые ее сейчас посетили, совершенно неуместны, во-первых, из уважения к памяти Адана и Маноло, а во-вторых, им предстоит трудный путь, и беспокоиться следует прежде всего об этом.

– Я очень ценю, что помогаете добраться до дома, – тихо произнес Люсьен.

В первый раз Алехандра так явственно различила в его речи английский акцент. Как давно ей не приходилось слышать добрых слов, и тем более выражений благодарности! Алехандра почувствовала, как крепкая броня, которой она себя окружила, начинает слабеть. Ей вдруг захотелось прильнуть к крепкому плечу английского капитана и умчаться с ним на Британские острова. Но сама мысль об этом была настолько безумной и нелепой, что Алехандра тут же отстранилась. Нет, нужно держать дистанцию и в прямом, и в переносном смысле слова.

– Окажись на вашем месте кто-то другой, я поступила бы так же, – возразила Алехандра, хотя и понимала, что кривит душой.

Люсьен убрал волосы с глаз и улыбнулся. Он огляделся по сторонам, вдруг резко повернулся назад. Похоже, внимание его привлек какой-то звук – может быть, птица резко вспорхнула с ветки. Во всяком случае, Алехандра не слишком встревожилась – они находились слишком высоко. Вряд ли враги сюда заберутся, тем более холодной ночью. Кое-где лежали сугробы, а если пойдет дождь, тропинки покроются льдом и пройти по ним станет не так-то просто. Глядя на белые облачка пара, образующиеся от их дыхания, Алехандра забеспокоилась. В такую морозную погоду ночевать под открытым небом рискованно. Нужно найти какое-нибудь укрытие, и следует поторопиться, пока не стемнело.

– До наступления ночи у нас есть примерно пять часов, – успокоил Алехандру Люсьен.

Она в очередной раз поразилась, как просто он читает чужие мысли и отвечает не на слова, а на то, о чем еще не заходил разговор. Получается, что Люсьен Говард был кем-то вроде проводника у генерала Мура. Шел впереди английской армии, намечал маршруты и составлял карты. Глядя на Люсьена, Алехандра удивлялась, с какой легкостью он вписывается в любую обстановку. Даже здесь, в горах, он вел себя так непринужденно, будто знал эту местность как свои пять пальцев.

Люсьен наклонился, поднял с земли желудь и отковырнул шляпку, затем отбросил ее в сторону. Шляпку тут же подхватил ветер.

– Норд-норд-вест. Ветер северо-северо-западный, – пояснил он для Алехандры. – Завтра непременно принесет сильные дожди, а если температура и дальше будет снижаться, можно ожидать и снега. Вы хорошо знаете дорогу?

Алехандра не ответила. Если она что-то напутала, они оба погибнут. Отсюда по Понтеведры почти нет ни поселений, ни даже просто человеческого жилья. А ее уже била дрожь. Впрочем, причиной тому не только холод, мысленно прибавила Алехандра. Еще ее одолевала злость на саму себя. Нельзя, чтобы тревога за судьбу этого мужчины вынудила ее пренебречь здравым смыслом.