Осмелишься соблазнить? - Эбби Грин

Глядя на коробку, словно перед ней была тикающая бомба, Эдди остановилась.

И не смогла устоять перед искушением.

Платье было черным, длинным и прямым - совершенным в своей элегантной простоте. А к нему такого же цвета туфли и белье - бюстгальтер без бретелек, чулки и трусики.

Одно то, что она призналась Себастио в своих фантазиях, уже было плохо. Теперь в ее сознании не осталось места, где бы его не было. Если так будет продолжаться и дальше, то конец может оказаться таким, от которого ей никогда не оправиться.

- Она что?

- Она ушла, Себастио. Она ушла еще вместе с Джимми. Записка на столе в офисе.

Какое-то мгновение он просто не мог в это поверить. От него уже давно никто не уходил. В детстве, глядя, как раз за разом уходили его родители, он поклялся больше никому не давать над собой такой власти.

Себастио вошел в офис и закрыл за собой дверь. На столе лежал сложенный пополам лист бумаги.

Он развернул его, чтобы прочитать аккуратно написанные строки:

«Дорогой Себастио!

Думаю, ты не будешь очень разочарован, если я уйду сейчас, так как сегодня последний вечер.

Благодарю тебя за возможность, которую ты мне дал.

Все к лучшему.

Эдди».

Он долго смотрел на записку.

Благодарю тебя за возможность…

Включала ли она в это ставшую бременем девственность? Себастио помнил, как он первый раз вошел в ее тело. Восхитительная пытка, так как ему приходилось контролировать себя, чтобы не сделать ей больно. Его первой мыслью было, что все это, вероятно, игра. Она убегала, чтобы ее догнали. Но он тут же отбросил эту мысль. Она не играла в игры. Она просто не знала, как в них играть. Себастио бросил записку на стол и подошел к окну. Он смотрел, как подъезжают на своих шикарных машинах гости, и чувствовал тошноту. Впервые у него появилось ощущение, что его списали со счетов.

Почему, черт возьми, она ушла?!

В канун Рождества Эдди возвращалась домой из местного магазинчика, где народ лихорадочно закупал продукты в последние часы перед закрытием всех магазинов. Снег под ногами превратился в грязное месиво, воздух был влажным, в небе висели свинцовые тучи.

Мерцающие рождественские огни и декорации выглядели безвкусно и дешево, и Эдди подумала, что, вероятно, Себастио…

Она одернула себя, пытаясь не думать о Себастио. Он, конечно, будет не очень доволен, найдя ее записку, но и не расстроится. Начнется вечер, и он забудет о ней.

Эдди давно наложила запрет на чувство жалости к себе. Она не поддавалась ему раньше, не поддастся и сейчас.

Джимми был достаточно мил, чтобы пригласить ее на Рождество в дом его родителей, но она отказалась.

Многие проводят Рождество в одиночестве, без подарков и елок или ужина с рождественской индюшкой. Так что ничего страшного…

И все же любопытно, что будет делать Себастио на Рождество? Может быть, завершив официальную рождественскую программу, он уже уехал из Англии?

Подойдя к подъезду своего дома, Эдди нахмурилась, услышав свое имя, произнесенное знакомым голосом. Она попыталась нащупать в кармане ключ, но голос прозвучал снова.

- Эдди… - Теперь в нем послышалась легкая нотка раздражения.

Эдди обернулась. Себастио. Она моргнула. Он не исчез.

И тогда ею овладела радость. Головокружительная радость. Она ведь думала, что больше никогда его не увидит.

- Себастио? Почему ты здесь?

- Почему ты ушла?

Эдди посмотрела по сторонам. Она заметила несколько брошенных на них любопытных взглядов.

Себастио взял ее за руку.

- Здесь мы не сможем поговорить. Давай поднимемся к тебе.

- Нет! - Эдди не хотелось оказаться наедине с ним в ограниченном пространстве ее маленькой квартирки.

- Пожалуйста. - Его лицо было напряжено, губы сжаты. - Я не уйду, пока мы не поговорим. Это можно сделать здесь или у меня в Мейфэре.

Эдди почувствовала, как что-то поддалось внутри ее.

- Хорошо, поговорим у тебя. Но надолго я не останусь.

Он наклонил голову.

- Ты можешь уйти, когда захочешь.

Он сделал шаг назад, и словно по команде из низкой черной машины вышел шофер и открыл для нее дверцу. Сделав вдох, Эдди села на заднее сиденье. Себастио сел с другой стороны. Аромат его одеколона окутал ее, как призывное пение сирен. Сирен мужского пола.

- Ты была в магазине? - спросил Себастио, кивнув на ее пакеты.

Эдди смутилась и опустила пакеты на пол.

- Это продукты на несколько дней, пока магазины будут закрыты. - Конечно, таким, как Себастио, не приходилось беспокоиться о подобных вещах.

- А ты разве не собираешься домой на Рождество?

Она покачала головой:

- Мои родители в отъезде. Я купила им круиз на Карибы в качестве рождественского подарка.

- На те деньги, что я тебе заплатил?

Эдди посмотрела на него:

- Разве это имеет значение?

- Нет… но, выходит, ты собираешься провести Рождество одна?

Она кивнула и отвернулась окну.

Наступила пауза. Наконец Себастио сказал:

- Ты могла бы провести Рождество со мной.

Ее вдруг охватило чувство неизбежности.

- Нет, Себастио… Нет.

Он нажал на кнопку и между передним и задним сиденьями поднялось полупрозачное стекло.

Придвинувшись ближе, он снял с нее вязаную шапочку и бросил куда-то за спину.

- Эй… что ты делаешь? - беспомощно запротестовала Эдди.

- Проведи Рождество со мной.

Он наклонился, давая ей время отстраниться. Сказать «нет». Но она не могла справиться со словами. Она смотрела на его губы, чувствуя нестерпимое желание снова ощутить их вкус. Он остановился всего лишь в нескольких дюймах. Испытывая ее волю. И Эдди знала, что у нее не хватит сил его отвергнуть.

После долгих минут их наслаждения друг другом Себастио отстранился. Машина продолжала двигаться, проезжая мимо лондонских кварталов, но для Эдди они могли быть и на Луне.

- Так почему ты отказываешь себе в этом? - спросил Себастио.

Сейчас она и сама этому удивлялась. Это было необходимо для нее. Для ее тела. Для жизненной силы, пульсирующей сквозь ее артерии и вены. Даже если в конце это и убьет ее.

Эдди понимала иронию. Ее роман с Себастио в чем-то был похож на химиотерапию наоборот - которая, убивая, возвращала к жизни.