Сестра моя - смерть - Наталья Александрова

— Порядок! — самодовольно ответил старший на невысказанныйвопрос водителя. — Все сгорит без остатка, и следов не останется.

— Вот если бы сунули его тогда головой в болото, тодействительно следов бы не осталось. А лучше бы живого в лагерь приволокли.

Тогда бы точно узнали, какого черта он тут делал. А выполенились сразу же дело закончить.

— Так светло же совсем было! — возмутилисьпарни. — А он, сволочь, хорошо дрался.

А уж когда мы его.., некогда было в болото тащить. Думали,полежит тихонько до вечера.

Взяли все его вещи и ушли.

— И ни хрена по вещам не выяснили, кто такой! —рассердился водитель.

Парни сочли за лучшее промолчать.

Поздним утром, когда Надежда шла с речки, она встретиларазозленную жену дяди Паши — Зинаиду. Та ездила в Оредеж в больницу с нарывомна пальце и вот вернулась несолоно хлебавши, потому что хирурга Цыплакова,оказывается, и след простыл: неожиданно отбыл в отпуск, а что сам назначил ей,Зинаиде, на сегодня — ему и начхать. Помазала медсестра какой-то гадостью,сказала, будет хуже — ехать в Лугу.

— Это какой такой Цыплаков? — заинтересоваласьНадежда. — Такой с виду незаметный?

— Ну он. Ни рыба ни мясо. Да ты его видела — онпозавчера с милицией приезжал.

«Самое интересное, что я именно этого и ожидала, —думала Надежда. — Ох, нечисто дело!»

— Хотела к главному идти жаловаться, — продолжалаЗинаида, — да им не до меня.

В больнице-то, слышь, пожар был. Морг сгорел начисто.

— Неужто!

— Да, и два покойника. Наш, которого вы в лесу-тонашли, да еще бабка Пелагея, бывшего директора автобазы мать. Померла онатретьего дня в больнице от кровоизлияния в мозг, — выговорив без ошибкитакое трудное словосочетание, Зинаида победоносно посмотрела на Надежду, —сегодня ее отпевать должны были, а что теперь отпевать, когда одни костиостались, и то непонятно чьи. Батюшка очень рассердился. Вот, говорит, хотелихоронить, а вышел крематорий.

— Да отчего пожар-то был?

— Никто не знает, — Зинаида поджала губы, —разное болтают, а только капитан милицейский очень ругается, ему, говорят, изЛуги влетело.

— А капитан всегда ругается.

Сердечно поблагодарив Зинаиду за исчерпывающую информацию.Надежда побежала домой.

Теперь, надо полагать, дело о неизвестном трупе будетзакрыто. Да и трупа-то как такового нет — одни кости. Врача услали в отпуск,милицейские все друг за друга горой.

И получается, что из посторонних людей кожаный ремешок нашее убитого видела одна Надежда. А ее капитан Свирбенко очень ловко исключил изчисла свидетелей. Теперь же можно сказать, что неизвестный человек умер в лесуот болезни — от инфаркта, например.

Остается последний вопрос: причастен ли ко всему этомукапитан Свирбенко? Разумеется, все делалось с его подачи, он в Оредеже самоеглавное милицейское начальство. И еще вопрос: с каким умыслом капитан все этоделал?

Просто от лени, чтобы не возиться с расследованием, или?..

«Или», — сказала себе Надежда. Слишком много сил былопотрачено на то, чтобы уничтожить улики. Даже морг сожгли. Нет уж, тут явныйкриминал. Но если идти этим путем, то Надежда больше ничего не узнает. Она, чтоназывается, не местная, откуда ей знать криминальную обстановку в Оредеже?

Надежда села на диван, взяла на колени помирившегося с нейкота Бейсика и стала напряженно размышлять.

Если считать, что того человека убили в семь утра, а они сбабушками вышли из дому в полвосьмого и шли почти час, то получается двадцатьминут девятого. Если бы те, кто убил неизвестного, ехали с ним в поезде илипривязались к нему на станции, то убили бы почти сразу. Место там глухое,метров двести от путей пройдешь — лес густой, никто не ходит. Так не стали быони так долго его преследовать. Нет, интуиция подсказывала Надежде, чточеловека ждали в засаде. Он пытался убежать, но успел только спрятать дискету,а потом дрался с теми, пока его не убили. Допустим, убили его, бросили, а самирешили где-то спрятаться до вечера. На станцию обратно они не вернулись бы —зачем лишнее внимание к себе привлекать, если вечером опять надо в лес идти. Ана шоссе можно от того места выйти только двумя путями: или через их деревнюЛисино, или через соседнюю — Забелине. Если бы к Лисино убийцы шли, Надежда ссоседками их обязательно бы встретили.

Даже если бы те и спрятались в лесу, Персик бы их учуял, онхоть и глупая, а все же собака.

Нет, сказала себе Надежда, они не приехали на машине и неоставляли ее на шоссе, они пришли пешком, причем из Забелине. Но откуда онизнали, что человек именно в это время пойдет по лесу, что приедет именно наэтой электричке? Очевидно, их предупредили. Но тогда надо окончательноотбросить глупые мысли насчет местных хулиганов. Прежде всего, местные молодыехулиганы ужасно ленивы. Они ни за что не встали бы в шесть утра, чтобы в засадеподжидать неизвестного. Какого черта, мысленно воскликнула Надежда, чтоб онпровалился, этот капитан Свирбенко!

Ведь тут и одной извилины хватит, чтобы сообразить: разубитый шел от станции, значит, надо ехать туда и расспрашивать народ. Людей,конечно, в такое раннее время маловато.

Но ведь кассирша-то сидит. А ей из окошечка всех видно, ктос поезда сходит. И в Забелине всех местных перешерстить, узнать, кто где былутром. Но это так, для проформы, потому что следует идти не в деревню, а влагерь.

Деревня Забелине такая же старая, как Лисино. В этих местахдеревни вообще очень старые. Люди селились тут давно. Надежда где-то читала,что когда Иван Грозный разорил Новгород, то знатные люди целыми семействамибежали сюда и строили деревни Никто их не преследовал, потому что междуновгородской землей и этой пролегали непроходимые болота.

Часть их и сейчас еще осталась, там теперь торфяныеразработки. И вот иногда, теперь уже достаточно редко, среди местных малорослыхкривоногих дедков в кепочках и худых заезженных теток с плохими зубами вдругпопадется высокий плечистый мужчина, светловолосый и голубоглазый. Привет издревнего Новгорода!

Нет-нет, да и проскочит порода.

Деревни строились основательно. Поскольку много в этихместах было камней, то и дома делали из камня. И стоят такие дома лет по двести— что камню сделается!

В середине девятнадцатого века деревня Забелине, да и Лисинотоже достались помещику Воронцову. И стал он строить в Забелине дом, а в Лисино— каменную церковь. Конечно, удобнее было бы и церковь ему строить в Забелине,но дело в том, что в Лисино когда-то церковь уже была — в семнадцатом векепостроили деревянную, но на хорошем каменном фундаменте. Место красивое — нахолме, над речкой, а вокруг лужок, и сирень весной цветет. Деревянный верхразвалился, а фундамент стоял себе да стоял. И от поместья к новой церквизамостили дорожку и обсадили ее березами. Церковь ту немцы взорвали в войну, аберезы некоторые и до сих пор стоят.