Снайперы. Огонь на поражение - Максим Бузин

Дело было на шестой день, а точнее сказать, вечер незапланированного «отпуска». На улице уже смеркалось, и приятели находились в блиндаже. Они уселись друг напротив друга за стол, поставили локти на его дощатую поверхность, и каждый обхватил пальцами ладонь соперника. Затем по команде Овечкина принялись давить в нужную для себя сторону, стараясь пригнуть руку «противника» к столу.

Не прошло и десяти секунд, как Андрей издал торжествующий возглас – он выиграл! Обескураженный Поздняков, явно не ожидавший такой развязки, незамедлительно потребовал реванша. Но и вторая схватка завершилась с аналогичным результатом. Весь следующий час с небольшими перерывами напарники мерялись силами, однако победа неизменно оставалась за старшиной.

Наконец расстроенный Сергей признал свое поражение. Но он не привык сдаваться и предложил в качестве альтернативы отжимания. Андрею ничего не оставалось, кроме как принять вызов, о чем он вскоре и пожалел, поскольку на счете «пятьдесят семь» закашлялся и, хрипло и тяжело дыша, уткнулся щекой в пол, распластавшись на земле. А вот сержант, наоборот, вошел в раж и сгибал и разгибал руки, словно прекрасно отлаженный механизм. Отжавшись сто двадцать раз, Поздняков легко вскочил на ноги и отвесил элегантный шутливый поклон все еще лежащему на животе Овечкину.

– Вениаминович, ты проиграл, курить надо меньше! – блестя глазами, радостно воскликнул он, и по его звонкому голосу можно было сделать однозначный вывод о том, что юноша, выполнив упражнение, даже не запыхался.

– Один ноль в твою пользу! – немного вымученно улыбнулся Андрей и, по-стариковски кряхтя, поднялся с пола.

– Не желаете ли повторить, месье? – игриво предложил Сергей, скрестив руки на груди и покачиваясь с пяток на носки и обратно.

– Нет, граф, покорно благодарю! – в тон ему ответил старшина. – В моем возрасте подобные нагрузки противопоказаны! Да и время уже весьма позднее, Вашему Сиятельству пора ложиться в кроватку!

– Тогда, может быть, продолжим завтра? – не унимался Поздняков.

– Посмотрим, – неопределенно пожал плечами Овечкин. – Как говорится, утро вечера мудренее!

На том и порешили. Сержант в приподнятом настроении сразу завалился спать. Андрей же достал папиросу повертел ее недолго в руках, рассматривая и так, и этак, затем убрал назад в пачку и, ухмыльнувшись, тоже отправился на боковую…

* * *

…С первыми лучами восходящего солнца Овечкин уже был на ногах. Умывшись до пояса холодной водой и тщательно побрившись, он затем куда-то исчез. Отсутствовал старшина около получаса, а возвратившись в блиндаж, прямо с порога разбудил видевшего, наверное, двадцатый сон Позднякова громким истошным криком:

– Рота, подъем!

После чего, не дожидаясь вполне предсказуемой, а возможно, что и достаточно бурной реакции неожиданно вырванного из сладких объятий Морфея товарища, предусмотрительно выскочил наружу. И когда через некоторое время на свежий воздух выбрался заспанный и недовольно ворчащий Сергей, то он обнаружил Овечкина, истово выполнявшего приседания неподалеку. При этом выражение лица старшины было настолько невинным и одновременно придурковатым, что юноша, уже набравший побольше воздуха в грудь с целью устроить разнос «батьке-наставнику» за его, мягко говоря, ребяческую выходку, мигом забыл о своем намерении и лишь весело рассмеялся.

– Здорово, спортсмен! – как ни в чем не бывало, поприветствовал сержанта Андрей, закончив утреннюю гимнастику и делая вид, будто вытирает со лба капли пота. – Давай скорей умывайся, нам пора на турнир!

– Куда-куда? – удивленно переспросил Поздняков.

– На чемпионат целой планеты! – важно изрек Овечкин. – Участники уже в сборе, только тебя ждут!

И, видя, что Сергей колеблется, мягко, но настойчиво подтолкнул его к ведру, до краев наполненному прозрачной колодезной водой. Терпеливо дождавшись того момента, когда Поздняков окончательно смыл с физиономии остатки крепкого сна, Андрей удовлетворенно качнул головой и, жестом поманив за собой сержанта, направился по ходу сообщения в сторону небольшой ровной площадки, расположенной чуть восточнее в низине и окруженной с трех сторон густыми зарослями сирени, черемухи и бузины. Сергей, недоумевающе шмыгнув носом, двинулся следом.

Место, куда они шли, было ему знакомо и в обиходе называлось «пляж». Именно там, растянувшись на травке, можно было в свободное время спокойно отдохнуть на солнышке или в теньке, не опасаясь схватить шальную пулю. И если вокруг не рвались бомбы или снаряды, не слышался такой привычный и давно всем надоевший свист пролетающих над головой мин, то многие бойцы и их командиры, не занятые по службе, приходили на эту площадку, не желая без крайней необходимости теплым ласковым летом отсиживаться по траншеям и блиндажам.

Вот и сейчас, несмотря на раннее утро, «пляж» оказался прилично заполнен людьми, которых собралось четырнадцать человек. Они все служили в роте капитана Набойченко, и большинство из присутствующих Сергей знал, если не по фамилиям, то уж точно по именам.

Появление двоих снайперов было встречено радостными возгласами и одобрительным гулом, что заставило юношу, не понимавшего сути происходящего, невольно смутиться и покраснеть. Старшина же, напротив, чувствовал себя, будто рыба в воде. Поприветствовав боевых товарищей, он деловито откашлялся и, когда эмоции однополчан поутихли, официальным тоном сказал:

– Уважаемые зрители! Добро пожаловать на чемпионат мира по отжиманиям! Наши соревнования проводятся в весовой категории до двухсот пятидесяти килограммов! В них участвуют восемь атлетов!..

– А где остальные спортсмены, Андрюха?! – с громким смехом прервал речь Овечкина ефрейтор Носков, здоровенный детина ростом метр девяносто пять. – Ты обещал, что их будет в десять раз больше из множества разных стран!

– Они в последний момент передумали ехать, испугались таких бравых, как ты, Володя, орлов! – ловко и непринужденно парировал Андрей, вызвав своими словами настоящий взрыв хохота среди окружающих.

Когда все отсмеялись, старшина нарочито гнусавым голосом продолжил:

– Условия турнира просты! Выиграет состязание и получит главный приз – пачку папирос – тот, кто отожмется наибольшее количество раз! А чтобы все было по-честному, организационный комитет чемпионата в моем лице назначил главного судью соревнований, коим является ваш покорный слуга, то есть я!

– Протестую! – стараясь перекричать очередной приступ охватившего бойцов веселья, дурашливо воскликнул неугомонный ефрейтор Носков. – Ты хитрец известный, будешь подсуживать своему протеже!

– Гражданин, вас не спрашивают! – сдвинув брови к переносице и сложив ладони рупором, пробасил Овечкин.

Еще приблизительно секунд тридцать он умудрялся уже из последних сил сохранять выражение суровой надменности на лице, однако потом все-таки не сдержался и, громко расхохотавшись, присоединился к остальным. Не отставал от сослуживцев и Поздняков, теперь для себя окончательно уяснивший, зачем он понадобился старшине.