Мужчина из моего прошлого - Инна Инфинити

Я рвано выдыхаю в трубку. Не догадался. Какое счастье. Если бы догадался, то никогда бы мне так не сказал: «И я обещаю, что больше не буду беспокоить твою спокойную семейную жизнь с мужем и сыном».

— Ну так что? — торопит меня с ответом.

Встретиться. Дима предлагает мне встретиться. От одного раза же ничего не будет? А поговорить нам действительно надо. В конце концов, мы же не враги. Когда-то мы сильно любили друг друга, а сейчас я ращу нашего сына. Просто одна встреча.

— Хорошо, — тихо соглашаюсь. — Давай встретимся.

— Когда тебе удобно?

— В любой будний день в рабочее время.

Дима на несколько секунд зависает. Ох, наверное, ему будет неудобно в будний день и в рабочее время. А в другое я не могу. По вечерам и по выходным я с семьей. Могу встречаться и делать дела только в будние, когда Игорь на работе, а Владик в садике.

— Как насчёт понедельника в три часа? — наконец, говорит.

— Да, отлично. А где?

— А где тебе удобно?

Так, мы встретимся в три часа, а в пять мне надо будет забирать Владика из садика. Пары часов на разговор с Соболевым, думаю, хватит. А мне надо будет быстро дойти до сада.

— Я пришлю тебе смской на этот номер адрес кафе.

— Хорошо, буду ждать.

— Пока…

— Пока, Белоснежка.

Отбиваю звонок и облегченно выдыхаю. Этот короткий разговор выжал из меня все соки, такое ощущение, что я пробежала марафон.

— Мам, ну теперь мы можем пойти? — недовольно вопрошает Владик.

— Иди сюда, — произношу, смеясь, и усаживаю сына к себе на ноги. — Ты заставил маму изрядно понервничать, — смачно целую в щеку.

— А кто тебе звонил?

Твой папа, крутится в голове ответ, но вслух, конечно же, говорю другое:

— Да так… Один очень старый знакомый.

Все время до встречи с Димой я не могу ни о чем думать и ни на чем сконцентрироваться. Прокручиваю наш будущий разговор, пытаюсь решить, как себя вести, но в час Х в голове будто чистый лист.

Я подхожу ко входу в кафе и бросаю последний взгляд на свое обручальное кольцо. Так и не решила, снимать его или нет. Цепочку со знаком бесконечности, которую мне подарил Дима на мое восемнадцатилетние, я спрятала под ворот водолазки. Я так ни разу и не сняла этот кулон, но не хочу, чтобы Дима его видел.

Решив все-таки оставить кольцо на пальце, уверенно открываю дверь заведения и прохожу внутрь. Дима уже здесь, сидит за столиком у окна. Ловит взглядом меня и поднимается на ноги. Те секунды, что шагаю к Соболеву, мое сердце трепыхается, словно птица в силках.

— Привет, — произношу, завороженно глядя на него.

— Привет, Белоснежка, — Дима неожиданно обнимает меня. — Если что, я настоящий человек, а не привидение.

Я издаю нервный смешок ему в плечо и тоже неуверенно приобнимаю за спину.

— Рад видеть тебя, — говорит на ухо.

Такое ощущение, что время остановилось, мир остановился. Я обнимаю Диму Соболева, а он обнимает меня. Что может быть безумнее этого? Еще совсем недавно я даже не могла о таком мечтать. А сейчас стою в его объятиях и вдыхаю некогда родной и любимый запах.

Дима жив. С ума сойти…

Соболев первый выпускает меня из рук, у меня бы не хватило сил сделать это. Он возвращается на свой стул, я сажусь напротив. Ни идеи в голове, о чем говорить. Просто хочу смотреть на него возмужавшего и любоваться. Радоваться, что здоров и в порядке.

Дима стал еще сильнее. Под джемпером невооруженным взглядом видны крепкие мышцы. Наверное, много спортом занимается, раз в спецназе работает.

Ох, Дима, ведь все могло бы быть по-другому…

— Как твои дела? — первый начинает разговор. — Оправилась от стресса?

— От какого именно? Моего похищения или твоего воскрешения?

Дима слегка смеется и жестом подзывает официантку.

— Мне американо, — делает заказ.

— Мне тоже, — говорю следом.

Девушка удаляется, и вновь возникает пауза. Я продолжаю, не стесняясь, рассматривать Диму. Он тоже гуляет по мне взглядом, будто ищет перемены.

— Я имел в виду все-таки похищение, — снова прерывает тишину.

— Оно мне кажется сущей ерундой по сравнению с тем, что ты жив.

— Ну нет, — качает головой. — Это очень серьезная банда мошенников. За ними давно идет охота. Одеваются в клоунов и грабят то ювелирные магазины, то банковские отделения. Убийства тоже совершали, так что тот клоун и правда мог в тебя выстрелить.

— Их ловишь ты?

— Нет, их ловит полиция.

— А ты тогда что там делал?

— Я работаю в спецназе. Мы штурмуем помещения, делаем захваты, освобождаем заложников.

— А кто именно ты в спецназе?

Мне до ужаса интересно. Интуиция кричит о том, что Дима снайпер с крыши. От этого одновременно и страшно, и в то же время восхищение берет. Это ведь такая опасная профессия.

Но Соболев как будто бы не хочет говорить. М нётся в неуверенности.

— Если честно, мне нельзя раскрывать, кем именно я являюсь. У нас повышенная секретность.

— Думаешь, я расскажу кому-то?

— Дело не в этом. Просто есть правила, которые лучше не нарушать. Мы ведь не зря все в масках были. Никто не должен знать, кем именно мы являемся. Это нужно как для нашей безопасности, так и для безопасности близких людей.

— Ты снайпер, — выдыхаю, игнорируя его длинную речь. — Это был ты.

Дима молчит. Потом слегка склоняет голову набок и приподнимает уголок губ в лукавой улыбке.

— Я не буду ни подтверждать, ни опровергать. Но ты всегда была очень сообразительной, Белоснежка.

Любой комплимент из уст Димы до сих пор вгоняет меня в краску. Я смущенно закусываю губу и нервно поправляю волосы за уши.

— Как тебя вообще туда занесло? Ты же хотел стать программистом.

— Я пошел в армию. После срочной заключил контракт в армейском спецназе. Два года ездил в Сирию. На третьем году контракта пошел учиться в специальное место, чтобы взяли в спецназ внутренних войск. Я недавно здесь работаю.

— Ты был в Сирии!?

— Да.

— А что ты там делал?

— Ну а что, по-твоему, там делают?

Меня обдаёт ледяной волной ужаса. Дима так легко об этом говорит, как будто мы обсуждаем что-то обыденное.

— Белоснежка, со мной все в порядке, — смеется. — Смотри, я жив и здоров. Никто меня не убивал.

Я выравниваю дыхание и решаю перейти к главному.