Мужчина для амазонки - Мишель Дуглас

– В самом деле? – Она зашла слева, намеренно разглядывая шрамы. У них найдутся дела важнее, чем его внешность.

Шрамы были красными и грубыми. Джо невольно втянула воздух. Черт, наверняка болят!

На щеке Мака пульсировала жилка. Он весь окаменел, будто из последних сил заставлял себя не двигаться, позволяя ей смотреть на себя. В конце концов он повернулся и взглянул на нее, сердито сверкая глазами:

– Довольны?

Джо сглотнула, но не отвела взгляд. Когда Мак так злился, он выглядел очень брутально. Этот взгляд, широкие плечи и стиснутая челюсть потрясли ее до самых пяток. Уф, нет. Однако пульс определенно участился. Джо облизнула губы. Если честно, хотелось броситься не от него, а к нему. Господи, как бы он смеялся, если узнал.

– Я не совсем ясно понимаю, что вы имеете в виду под словом «довольна».

Он снова подставил «хорошую» половину лица:

– Довольны, значит, достаточно насмотрелись на это.

О!

Он твердо смотрел вперед. Джо чувствовала, что он не видит ни голубого неба, ни сине-зеленого моря с белой пеной по краю золотого пляжа.

– Вас не мутит смотреть на них?

– Нет, конечно.

Он уставился на нее ледяным взглядом:

– Едва приехав, вы сказали, что эти шрамы повергли вас в шок.

Она выпрямилась во весь рост:

– Я имела в виду вовсе не шрамы, глупый вы человек. – Она с трудом удержалась, чтобы не выразиться более грубо. – Я имела в виду то, до чего вы себя довели.

Мак открыл рот, она стукнула его в плечо.

– Как вы смеете обвинять меня в бездушии?

– А вам не противно смотреть на них в зеркало?

– Я к ним привык.

– И что? Вам не приходило в голову, что другие тоже могут привыкнуть? Вы не думаете, что другие способны видеть не только их? Я встречала красивых людей, которые на поверку оказывались эгоистами и снобами, и вся их привлекательность терялась. При этом у меня есть друзья, которые, может, и не подходят под общепринятые стандарты красоты, но у них доброе сердце, и для меня они самые красивые люди на свете.

– Джо, я…

– Нет! Дослушайте, что я хочу сказать! Если вы цените в себе и в других только внешнюю красоту, мучайтесь на здоровье из-за того, что лишились своего знаменитого «красивого лица». Но лично я считаю, что оно ничуть не хуже, чем раньше.

Мак застыл.

– Вы действительно так думаете?

Да, она так думала.

Он со вздохом повернулся к ней левой стороной и облокотился на перила:

– Мне жаль, что я принял вас за человека ограниченного. Я не хотел… Я согласен с тем, что привлекательность человека не сводится к внешности. Отталкивающая внешность влияет на то, как воспринимают человека.

– Если кого-то отталкивают ваши шрамы, не стоит тратить на него время. Знаете, а это может оказаться полезно. Своего рода фильтрующее устройство.

– Это уж слишком.

– Не подавайте вида, что вас это смущает, Мак. Лучший совет. Это могут принять за слабость, есть люди, которые воспринимают чужие слабости как способ возвыситься самим.

Мак приблизился к ней вплотную:

– Звучит так, будто вы с этим сталкивались.

– Посмотрите на меня.

– Лучше уж не буду этого делать. Я обещал вам вести себя как джентльмен, а когда смотрю на вас…

– Не шутите так.

Одним движением он зажал ее между стеной дома и столбом веранды. У нее пересохло во рту. Сердце забилось с такой силой, что она не могла вздохнуть.

– Какого черта вы…

– Замолчите, или я вас поцелую.

– У вас хватает наглости читать мне лекции об ограниченности, бездушии и истинной красоте человека, а потом тянуть волынку о том, что вы непривлекательны?

Его глаза вдруг вспыхнули, неподвижно глядя на ее губы с голодным выражением. Наверняка притворным! Однако, вспомнив его угрозу, она закрыла рот.

– Какая жалость. – Мак смотрел на нее с насмешливым сожалением.

Ей хотелось обозвать его лжецом, но она не посмела.

– Когда я говорил, что вы потрясающая женщина, имел в виду ваши достоинства и то, что считаю вас привлекательной. Мне стоит геркулесовых усилий скрывать желание. И вовсе не потому, что сижу в заточении последние четыре месяца.

Так и подмывало сказать хоть что-нибудь, чтобы заставить его поцеловать ее. От этой мысли внутри все вспыхнуло, ноги стали ватными, грудь отяжелела. Если бы это произошло, она не смогла бы сдержаться. Он бы понял, как сильно она его хочет, каким красивым считает. Это сделало бы ее беззащитной, чего не хотелось бы.

– Похоже, вы считаете себя слишком высокой для женщины. – Мак придвинулся ближе, жар его тела окутал Джо, хотя он к ней даже не прикоснулся. Он него пахло мылом, свежевыглаженным хлопком и совсем чуть-чуть – псиной. Ей искренне хотелось, чтобы последнее оттолкнуло, но нет.

– Я не считаю вас слишком высокой. Мне кажется, мы прекрасно подходим друг другу. – Стоя так близко к нему, она чувствовала себя ниже ростом. – Я могу смотреть в ваши глаза весь день напролет. Они такие ясные, и цвет меняется в зависимости от настроения. Мне хочется узнать, что означает каждый оттенок.

Голос, низкий интимный тон, его слова могли лишить дара речи любую женщину.

Мак слегка отодвинулся, и ей удалось набрать в легкие воздуха. Но когда она поняла, что он затеял, у нее снова перехватило дыханье.

– У вас потрясающе женственная фигура, все эти выпуклости, вогнутости.

Он рассматривал ее фигуру так же, как незадолго до этого лицо. Ради бога, она полностью одета, но его глаза буквально раздевали ее. Глаза заблестели, он облизнулся. Джо чуть не застонала и вжалась в стену. Сердце стучало, дрожало, прыгало.

– У вас сильное соблазнительное тело, я был бы лжецом, если бы не признался, что мне отчаянно хочется познакомиться с ним ближе. Внимательно и неспешно.

Джо запрокинула голову назад, чтобы глотнуть воздуха.

– Но это лишь внешняя оболочка. Женщина, которую я хочу узнать, страстная, безжалостная и вместе с тем бесконечно великодушная. – Мак сверлил ее горящим взглядом, она боялась произнести хоть слово, будто от этого зависела жизнь. – И от этого мне еще сильней хочется заняться с вами любовью.

Господи, как это могло случиться? Джо годами работала среди мужчин в отдаленных районах Аутбэка, и ей всегда удавалось удерживать ситуацию в рамках профессионального общения.

Она всего пятый день в доме Мака, а атмосфера уже заряжена чувственностью до такой степени, что любой потерял бы голову.

– Но я не могу, потому что обещал быть джентльменом. И все же меня тошнит от вашей дурацкой уверенности в том, что вы непривлекательны. Вы красивая и очень соблазнительная женщина.