За сокровищами реки Тунгуски - Максимилиан Кравков

А после принялись тунгусята за любимую свою забаву — борьбу.

Петюха, парень крепкий, утиравший нос не одному сопернику, сразу же полетел вверх ногами, едва лишь схватился с тунгусским борцом.

И неудивительно, Петя рассчитывал на свою силу, а тунгусята — на врожденную изворотливость и ловкость!

И едва лишь Петюха, облапивши противника, собирался его подломить, как тунгусенок, вывертываясь, ловкой подножкой опрокидывал его наземь.

Все хохотали и всем было очень весело.

Перед от’ездом Николаю поручили достать в кооперативе лодочных гвоздей.

Гвозди были дефицитным товаром, нужным для базы, и, обычно, не продавались. Поэтому просьбу экспедиции рассматривало правление кооператива.

Оно все состояло из тунгусов, только секретарь был русский. Николай рассказал, в чем дело, об’яснил, что лодки их дали течь и что их необходимо чинить.

Тунгусы долго разговаривали между собой, потом один встал и сказал:

— Русский ученый железо ищет. Всякий нужный камень ищет. Это дело полезное и гвозди надо дать.

И все сказали:

— Гвозди надо дать!

Так по согласию правления тунгусского кооператива экспедиция получила нужные материалы.

На следующий день здоровье коллектора сразу улучшилось. Помогла хорошая промывка раны и тщательная перевязка. Профессор закончил свои опыты с каменным углем. Уголь горел прекрасно и давал совсем небольшое количество несгоравшей золы.

— Из него получится хорошее энергетическое топливо, — радовался профессор, — как раз такое, какое нужно сейчас для морских пароходов!

Больше оставаться на культбазе было незачем. Участники экспедиции дружески простились с ее обитателями. И отплыли в обратный путь, увозя с собой огромную пачку писем, которые посылали культбазовцы своим знакомым и родным.

Плыли вниз не спеша, подолгу останавливаясь на интересных местах, и тщательно изучали горные породы.

Много уж времени шла работа экспедиции. Шла весело и интересно. И, увлекшись ею, исследователи попали в большую беду.

Наступала осень, и профессор уже поговаривал о возвращении. Однажды, проходя окало устья впадавшей в Тунгуску таежной речки, заметили любопытные утесы. Илимку остановили около самого устья и все поспешили на берег.

Николай отбил молотком кусок породы. Осколок оказался очень тяжелым и сплошь блестел золотистыми крапинками.

Профессор взглянул и радостно об’явил:

— Медная руда!

Все оживились, люди расползлись по скалам, бойко щелкая молотками о камни.

Скалы тянулись по правому берегу маленькой речки и, чем глубже исследователи приникали от берега Тунгуски, тем богаче становилась руда.

В одном месте черная стена траппов была пересечена двумя золотистыми рудными поясами.

— Это жилы, — сказал профессор.

Ребята узнали, что минерал, содержащий медь, называется халькопиритом. Он был очень похож по виду на золото и состоял из меди, железа и серы.

В других местах утесы были покрыты красивым зеленым налетом и из этого вещества также составлялись жилки.

— Видите, — говорил профессор, — когда сернистая медная руда начинает соприкасаться с воздухом, то она разлагается. А медь ее вступает в химическое соединение с кислородом и образует вот эту зеленую руду, которую зовут малахитом. Восстанавливая ее, то-есть отнимая от нее полученный кислород, добывают чистую металлическую медь. А кислород отнимают нагреванием, обжигая руду на заводах в особых печах.

Залежь руды по речке оказалась настолько богатой, что здесь решено было поработать подольше.

А чтобы ближе и удобнее было таскать тяжелые инструменты, профессор распорядился завести илимку в речку, под самые скалы.

Работа кипела. В ней принимали участие все, так как всем было очень интересно посмотреть открывающееся богатство.

До самой ночи, не покладая рук, трудились участники экспедиции и разошлись на отдых только тогда, когда стало совсем темно.

Весело пили чай при зажженных свечках.

— А откуда же медь здесь взялась? — полюбопытствовал Коля.

Ответил Иван Николаевич:

— Она, как и другие металлы, выносится из глубин земного шара, при движении вверх расплавленной каменной массы. С помощью вычислений удалось узнать удельный вес нашей земли. Он оказался немногим выше пяти. Это значит, что земной шар весит столько же, сколько весят пять таких же шаров, сделанных из химически чистой воды, при 4 градусах Цельсия. Но, как мы знаем, земной шар состоит из нескольких оболочек. Первая, оболочка океанов и морей, имеет удельный вес воды, то-есть, единицу. Застывшие горные породы, составляющие кору или вторую оболочку, весят 2,5. Следовательно, для того, чтобы, в среднем, удельный вес всей земли был бы равен пяти, надо предположить, что центральные ее части состоят из очень тяжелого вещества, весящего не менее 7,5 или 8. А этот вес как раз и совпадает с весом железа. Отсюда предполагают, что центр земли сложен из скоплений железа и других металлов.

Все они находятся в чрезвычайно раскаленном состоянии, но колоссальное давление, господствующее на глубинах, мешает металлам расплавиться. И, поэтому, центр нашей планеты, вероятно, твердый.

Но, при малейшем уменьшении давления, происходящем вблизи трещин, раскалывающих кору земли, перегретое твердое вещество моментально расплавляется и устремляется вверх. Его выжимают образующиеся пары и газы. Так и поднимаются к земной поверхности жидкие каменные массы — лавы, а вместе с ними двигаются и металлы, в виде паров или горячих растворов.

Так и в этом месте, при извержении пород, впоследствии застывших в траппы, вышла медь, в виде паров, и осела, охлаждаясь, по стенкам трещин. Когда трещины, таким образом, заполнялись, то из них получались жилы медной руды…

Николай аккуратно записал в книжку все сказанное профессором, а потом все спокойно улеглись спать.

Рано утром рулевой поднял тревогу.

— Илимка обсохла! — кричал он, беспомощно разводя руками. Действительно, попытки оттолкнуть илимку от берега были тщетны. Она плотно сидела на мели, и руль при поворотах скрипел о гальку.

Вскочивши в лодку, Николай, вместе с рулевым, поплыли к месту аварии. Тотчас же за кормой лодка натолкнулась на песчаный бугор.

— Вот беда! — сокрушался рулевой, — речка быстрая, много тащит песку и ила. А илимка стала на самой стреже и запрудила течение… В струе ослабела сила и песок начал падать на дно. За ночь за кормой вырос опечек. Песчаная мель!

— Гляди-ка, — сказал Николай, — вообще-то в речке сильно вода сбывает!

Правда, вдоль береговой гальки, у самой воды, виднелась мокрая полоса. Это обсыхали выступившие из воды камни.