Откровения пилота люфтваффе. Немецкая эскадрилья на Западном фронте. 1939-1945 - Гюнтер Бломертц

Блестящие корпуса американских бомбардировщиков показались в небе над нами.

– Где же наш боевой дух, герр майор? – крикнул Kapitän из кабины, увидев приближающегося начальника аэродрома.

Этот пожилой офицер за всю войну едва ли видел хоть один самолет, приземлившийся на его поле. Сейчас он многозначительно указал на бомбардировщики:

– Вот наш боевой дух.

– Мы должны сохранять его, герр майор. Повторяю – боевой дух! Иначе мы проиграем! – Наш Kapitän со злобным видом выпрыгнул из машины. – У меня приказ проводить вылеты на операции против войск союзников с вашего аэродрома. Для этого у вас есть восемьдесят тысяч литров топлива. Мой самолет должен быть заправлен в течение часа. Для первой операции у нас есть боеприпасы, а для последующих их привезут из Ле-Бурже.

– Да, у меня есть восемьдесят тысяч литров бензина «А3». Можете заправляться.

– Что?! «А3»? Восемьдесят тысяч литров «А3»? Это безумие! Вы можете заправлять им свою машину, герр майор, а самолеты на нем даже от земли не оторвутся.

Мы стояли в смятении, словно измученные жаждой люди перед отравленным водоемом.

Так мы никуда и не полетели.

Несколько дней мы оставались без топлива и ждали прибытия необходимого багажа из Перпеньяна. Наконец, когда союзники заняли плацдарм, мы смогли вылететь. Нашей задачей было не подпускать тяжелые самолеты к линии фронта, где нашу пехоту засыпали бомбами.

Баки с дополнительным топливом весом в семьсот килограммов висели под нашими машинами: расстояния были огромными, и нам приходилось пользоваться ими. Вскоре Париж остался справа от нас, а еще через некоторое время последние укрепления к западу от Версаля растаяли позади.

Мы смотрели вперед. Всего тридцать минут отделяли нас, летчиков, от фронта, от казавшейся нереальной битвы на земле. Маленькая речушка, городок справа, железная дорога, крошечная, как игрушечная, а потом впереди показалась сияющая поверхность. Там, где Сена впадала в море, Ла-Манш образовал глубокую бухту.

– Над нами четырехмоторные бомбардировщики, – сообщил кто-то из наших. Мы посмотрели наверх, но Kapitän продолжал придерживаться первоначального курса.

– Двадцать четырехмоторных бомбардировщиков справа, – доложил еще кто-то, но мы продолжали лететь вперед.

– «Мародеры»[7] впереди и сверху.

Очертания двухмоторного бомбардировщика промелькнули прямо над нами и исчезли. Бомбовые отсеки самолета были открыты. Несколько истребителей кружили вокруг него, словно почетный эскорт.

– Спокойно! – крикнул командир эскадрильи. – Они нас не интересуют.

Мы действительно легко могли ввязаться в бесполезный бой, а наша задача состояла в том, чтобы помочь своим обороняющимся товарищам.

Кан уже лежал позади нас минутах в пяти-пятнадцати лета. Точно мы не могли сказать. Мы поднялись на пять тысяч метров. Со всех сторон сверкало море.

– Смотрите, вон там, впереди, далеко!

Мы стали вглядываться в береговую полосу. Да, они действительно были там: бесчисленные жирные точки и черточки, точки поменьше и ромбики – вражеский флот! Черный дым плотными кудрявыми массами стелился над береговой зоной. Первые бомбардировщики скоро должны были приблизиться к нам.

– Achtung! «Тандерболты» сверху!

Около двадцати американских истребителей, заняв оборонительную позицию, кружили в каких-то пятистах метрах над нами. Они покрасили кожухи моторов, как и мы, желтой краской: все по-настоящему уважающие себя люди поступают одинаково. Неприятель с почтением несколько лет называл нас «желтыми носами», и вдруг появились новички из США, пытающиеся раздразнить нас нашей же боевой раскраской!

– Будут нас атаковать.

– Не будут, – ответил Kapitän. – Это оборонительная позиция.

Мы тоже начали свой «хоровод», кружа в противоположном относительно противника направлении. Если ничего не произойдет, так может продолжаться несколько часов. Время покажет, кто дольше продержится. Неприятель должен был сорваться. Мы только и ждали, когда они бросятся вниз. Но вражеские летчики, похоже, не собирались ничего предпринимать.

– Под нами четырехмоторные бомбардировщики!

В это мгновение наш командир попал в затруднительное положение. Если атаковать бомбардировщики, американские истребители тут же ринутся на нас. А если не атаковать, мы не выполним свое задание.

Поэтому мы бросились на бомбардировщики.

– Сбросить дополнительные баки!

«Широкоплечие» «Боинги» впереди нас становились все крупнее. Мы продолжали оглядываться назад, потому что вражеские истребители мчались за нами.

Они приближались очень быстро, быстрее, чем мы думали.

– «ЛДв-217», часть «Д»! – заорал Ульрих. – При приближении неприятеля считать его враждебные намерения вполне вероят…

Он не успел закончить, потому что первые дымовые хвосты из стволов зениток промчались совсем рядом. В это самое мгновение бомбардировщики впереди выросли до гигантских размеров. Мы продолжали вести огонь, а орудия противника замолчали. Нельзя же было стрелять по своим бомбардировщикам.

Одна, две секунды, и мы промчались мимо них.

– Сбросить скорость, правый поворот! – приказал Kapitän.

Я обеими руками потянул штурвал на себя и резко поднял машину. Кровь хлынула мне в ноги, позвоночник под воздействием перегрузок согнулся, словно лук. Чтобы не потерять сознание, я наклонил голову к коленям. Так наверняка сделал каждый из нас, лихорадочно надеясь, что огромная сила его не расплющит. Кожухи моторов поднялись высоко над горизонтом. Наши ребята зависли в воздухе впереди надо мной. Сзади не осталось никого.

Вдалеке группа бомбардировщиков продолжала полет. Совершенно невредимая.

– Повторяем атаку!

Наш дорогой новый Kapitän был оптимистом – он приехал с Восточного фронта. Но здесь, на западе, ты не мог сбивать самолеты пачками. И все-таки он отчаянно погнался за бомбардировщиками. Их необходимо было догнать!

Наши старые приятели «Тандерболты» снова выписывали свои круги над нами.

– Achtung! Сзади и сверху «Спитфайры»! – крикнули несколько наших ребят практически одновременно, и мы стали лихорадочно оглядываться.

По меньшей мере три эскадрильи мчались за нами на огромной скорости. Разворачиваться им навстречу не имело никакого смысла, поскольку их численный перевес был очень велик, не говоря об американских истребителях, которые, словно стервятники, поджидали свои жертвы.

– Летим прямо на них! – тихо приказал командир эскадрильи. Метров шестьсот – семьсот отделяло нас от британцев. – Буду считать до трех, а потом мы резко развернемся! Раз, два…