Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга I - Алексей Ракитин

Результат выглядел весьма красноречиво, однако и у него имелось своё «но». Дело заключалось в том, что при медицинской школе имелась просторная библиотека, в которой можно было заниматься самостоятельной подготовкой, не привлекая к себе особого внимания. В принципе, Дюрант мог заявить, что после 13:30 он находился в библиотеке, но для этого ему требовалось признать прогул лекции. Сразу скажем, что он не воспользовался возможностью сделать такое признание и всегда настаивал на том, что в день исчезновения Бланш Ламонт прогулял 2 первых занятия, но посетил лекцию доктора Чини по детскому питанию.

Разумеется, детективы проверили наличие конспектов лекций в тетрадях Дюранта. В этом месте сразу уточним, что проверкой конспектов детективы озаботились не сразу — они занялись этим вопросом в мае и данная деталь, как станет ясно в своём месте, весьма важна. Так вот в мае оказалось, что все конспекты за 3 апреля у обвиняемого имеются. Однако чуть позже выяснилось, что Дюрант частенько пропускал занятия и всегда брал у товарищей конспекты для переписки. Уже после ареста — если точнее, то после 20 апреля — Дюрант получил конспекты лекций от своего товарища по фамилии Глейзер (Glaser).

Когда конспекты Глейзера и Дюранта сличили, то выяснилось кое-что интересное. Записи практически совпали, даже отметки «NB»[6] на полях оказались расставлены одинаково. Это можно было объяснить тем, что сам лектор указывал студентам, на что следует обратить внимание в тексте. Но было и кое-что ещё! Лекция доктора Чини была посвящена методике приготовления детского питания и Глейзер, немец по национальности, в одном месте назвал повара немецким словом «koch». Дюрант же в этом месте употребил другое слово — «roache» («таракан»). В смысловом отношении данное слово никоим образом не соответствовало содержанию того фрагмента, где оно было написано!

Когда упомянутая деталь стала известна и сделалась предметом обсуждения, адвокаты поспешили заявить, что замена одного слова другим свидетельствует о том, что записи Дюранта и Глейзера между собою никак не связаны, другими словами, они были написаны независимо друг от друга. Обвинение же сделало прямо противоположный вывод, а именно — Дюрант не слышал лекции и не особенно вникал в её содержание во время переписывания. Он переписывал конспект, находясь уже в тюрьме, поэтому не следует удивляться тому, что он не вникал в то, что пишет. Увидев в тексте незнакомое слово — а франкоязычный Дюрант не знал значения немецкого слова «koch» — он решил, что Глейзер ошибся при написании, пропустив в спешке пару букв, и… подобрал схожее по написанию английское слово «roache». Замена одного слова другим по мнению обвинения однозначно свидетельствовала о копировании Дюрантом конспекта Глейзера, чем обвиняемый занимался в крайней спешке и в обстановке, не располагающей к эпистолярным занятиям.

Полной ясности в вопросе возможного прогула занятий в день убийства Бланш Ламонт следствие так и не добилось. Формально защита обвиняемого могла настаивать и настаивала на том, что тот присутствовал на занятиях в медицинской школе — в журнале посещаемости не было отметки о прогуле и конспект лекции, прочитанной во второй половине дня 3 апреля, в тетради Дюранта имелся.

Однако обвинение считало, что Теодор имел возможность лекции прогуливать — что и делал неоднократно — а конспекты пропущенных лекций восстанавливать позднее по записям товарищей. Строго говоря, 3 апреля он пропустил первые 2 занятия, о чём честно сообщил на допросе, проведя свободное время в библиотеке и прогулке в окрестностях медицинской школы в обществе сокурсницы по имени Роуз.

При этом обвинение не могло правдоподобно объяснить почему же в журнале посещаемости не стояла отметка о пропуске обвиняемым занятия, если его действительно не было на лекциях во второй половине дня 3 апреля? Предположение о том, кто кто-то из студентов назвался Дюрантом вместо него было единодушно отклонено как самими студентами, так и преподавателями. Ещё раз повторим, Теодор на лекциях усаживался на первые ряды и фокус с выкриком из последнего ряда сработать не мог.

Серьёзной проблемой для стороны обвинения являлось то обстоятельство, что на одежде Дюранта не было найдено ни малейших следов крови. Между тем, убийство Минни Уилльямс было чрезвычайно кровавым, о чём выше говорилось уже достаточно. Данная нестыковка представлялась слишком серьёзной для того, чтобы её игнорировать, она требовала какого-то объяснения. И такое объяснение было найдено, точнее — подсказано.

Врачи из службы коронера предложили полицейским довольно необычную схему убийства. Выглядела она примерно так: сначала преступник душил жертву, доводя её до состояния глубокой комы, после чего резал ножом уже бесчувственное тело. В условиях резкого снижения активности сердечной деятельности разбрызгивания крови из ран могло и не произойти и его на самом деле не было! Те мелкие брызги крови, что были обнаружены на стене уборной, появились там не из-за удара ножом в артерию, а были оставлены преступником специально — он умышленно размахивал окровавленным ножом таким образом, чтобы срывавшиеся с лезвия капли попадали на стену.

Разумеется, подобное поведение преступника требовало не только хладнокровия, но определенной медицинской подготовки, должного понимания им азов судебной медицины. Дюранту, кстати, в медицинской школе читали курс судебной медицины!

В конечном итоге окружной прокурор, готовивший обвинительное заключение, пришёл к выводу, что обстановка в залитой кровью уборной — это на самом деле не истинная картина убийства, а своего рода инсталляция, подготовленная Дюрантом второпях перед уходом из церкви. Следует помнить, что вечером 12 апреля он должен был появиться на собрании в доме общинного старосты Фогеля, а потому ему приходилось действовать в условиях жёсткого цейтнота и он просто не успевал убрать за собой место совершения преступления. На тот случай, если труп будет обнаружен до того, как ему удастся возвратиться со сборов Сигнального Корпуса, Дюрант и устроил сбивавший с толку фокус с разбрызгиванием крови.

Полицейские крайне придирчиво, можно даже сказать, с пристрастием изучили показания о том, чем занимался Теодор Дюрант вечером 12 апреля, в те самые часы и минуты, когда по версии правоохранительных органов была убита Минни Уилльямс. Обвиняемый доказывал, будто он, начиная с 20 часов, метался по городу в поисках военной формы, причём сначала хотел поехать к одному товарищу и пошёл на нужную остановку трамвая, а потом передумал и решил ехать к другому. В результате, так и не дождавшись трамвая, Дюрант якобы ушёл с остановки