Его дурман - Яна Филин

— Когда ты из того парня, которого я полюбила, превратился в такого урода?

Витя в шоке уставился на мое лицо, до него постепенно стал доходить смысл слов, а когда дошел, подлетел ко мне, схватился за края выреза длинной юбки и дернул в разные стороны, разрывая мягкую ткань.

— Хочешь увидеть настоящего урода? Я его тебе покажу.

Сейчас это был не тот человек, которого когда-то назвала своим мужем, не тот парень, что приглашал на свидания и трепетно ухаживал, это был изверг, который в клочья разрывал одежду и мою душу.

Я боялась отпускать силу, боялась защищаться ею от собственного мужа, иначе могла убить. Именно этим объясняла то, что терпела адскую боль внизу, когда Витя, не беспокоясь обо мне, поставил раком, сжал волосы в кулак и прижал лицо к шершавой стене в декоративной штукатурке. Терпела, когда щеку щипало от мелких царапин, ведь он ритмичными движениями вдалбливался в неподготовленное тело, он наказывал за то, что посмела открыть свой рот, за то, что нашла в себе силы сопротивляться его воле. Разве так поступают с женщиной, которую любят?

Когда все закончилось, мне позволили опуститься на пол. По бедрам текла сперма, в этот раз он не озаботился контрацепцией, и от этого было не только больно, но и противно, словно меня окунули в помои, заставив ими еще и напиться.

— Достаточно выкидонов, я хочу видеть предыдущую версию Полины, а не это расфуфыренное дерьмо. Мойся, я жду тебя в спальне. — и он ушел, оставив меня на полу, позволяя собрать осколки внутри себя.

Добраться до ванной оказалось настоящим испытанием, между ног горело огнем, на коже были видны потеки крови, а в зеркале отражалась измученная женщина. Вряд ли отец поддержит наш развод, он любит Витю, как собственного сына, а тот может все выставить так, что мне будет стыдно показаться папе. Пора подготовить себе пути к отходу и вести дело к разводу, сегодняшний вечер показал настоящее лицо Виктора.

Я так и не смогла заснуть, но старательно делала вид, что сплю. Особенно когда он встал и начал тихо одеваться на работу усердно старалась лежать тихо. Никогда не прощу ему вчерашнее, тело до сих пор гудело, а чувство, что кожа вся в грязи, не проходило. Дождалась, когда входная дверь закроется, выждала еще на всякий случай десять минут и поковыляла в ванную. Что ж, Виктор, ты сам разрушил семью.

Вещи из шкафа летели комом в чемодан, брала только самое нужное, то, без чего не обойдусь в первое время. Задавила в себе угрызение совести и вытащила заначку, мы хотели в августе семьей поехать на море, но раз нет семьи, то не будет отпуска, а мне первое время надо на что-то жить. Горячий чай немного привел в чувство, нельзя так быстро собираться, можно что-то забыть, а возвращаться сюда буду только за Димой и его вещами, чтобы перевезти в новый дом.

Было странно заказывать такси, а потом укладывать сумку в багажник. Напало какое-то с оцепенение, я словно вылетела из собственного тела и наблюдала за всем происходящим со стороны. Вот в черный логан садиться худая брюнетка, ее лицо ничего не выражает, словно она растеряла способность чувствовать, словно потеряла возможность существовать.

В собственное тело дернул звонок, сначала хотела сбросить вызов, но он шел с городского, неуверенно разблокировала телефон и услышала сухой мужской голос:

— Макарова Полина Сергеевна?

— Все верно, с кем я разговариваю?

Собеседник выдержал паузу в несколько секунд, а потом изволил ответь:

— Вам знаком Макаров Виктор Алексеевич?

— Это мой муж. — неуверенно ответила, чувствуя, как душу сковывает холод.

— Он сегодня был задержан по статье двести двадцать восемь, перевозка наркотических средств в крупном размере, Виктор Алексеевич указал ваш номер как контактный.

Это стало настоящим шоком, в сказанные слова просто невозможно поверить!

— Вы разыгрываете меня? Мой муж никогда в руки бы не взял эту дрянь.

Витя на самом деле ненавидит тех, кто употребляет и кто распространяет, даже своего друга раз ударил при мне, когда заметил, что тот был обкурен.

— Будете нанимать своего адвоката или нам предоставить государственного?

Руки стало бить мелкой дрожью, что мне делать, как быть? Не понимала. Уточнила адрес отделения следователя, который ведет дело Виктора, а так же где муж будет находиться до первого суда, и сбросила. Как это вообще могло произойти? Да еще и перевозка в крупном размере, где бы он взял наркотики и на что, если заначка сейчас лежит на дне моей сумки.

И все-таки я бесхребетная. Дрожащими пальцами набрала Нику и стала вслушиваться в монотонные гудки. Наверняка она не захочет меня слышать после вчерашнего психа, Вероника скорее всего была права, я еще плохо знаю реальный мир, и мне трудно в нем уживаться, трудно быть его частью.

— Алло? — сонный голос ведьмочки был бальзамом на мечущуюся душу.

— Ник, мне нужен адвокат, Витю арестовали.

Кажется, девушка не сразу сообразила, о чем я говорю.

— Та-а-ак, и за что его в клетку бросили?

С той стороны трубки начало раздаваться шуршание, словно до звонка Вероника спала, а сейчас начала быстро одеваться.

— Двести двадцать восьмая, перевозка в крупных размерах. Ник, он же просто не мог этого сделать, не такой человек.

— Успокойся, подруга, есть у меня один знакомый, толковый человек, но берет много. Сама понимаешь, на это дело клан денег тебе не даст, придется самой где-то искать.

— Есть немного. Просто я не знаю что делать в первую очередь.

Ника вздохнула и я услышала хлопок двери.

— Давай к нам, разберемся. — и отключилась.

Это просто черная полоса, ее надо пережить, и все у меня будет хорошо. Вот закончу обучение, проверю, обладает ли силами сын, и можно выдохнуть. Крышу над головой найду, насколько бы отец не любил Витю, новсе-таки я его родная дочь, не бросит, на крайний случай буду просить приюта у ведьм, надеюсь, они не выкинут одну бесхозную, ничего не умеющую ищейку.

Когда выходила из машины, увидела в открытой калитке Мирославу и Нику, что стояла за ней. Интересно, а почему в это решила вмешаться верховная? Она вообще очень своеобразная женщина, то фонтанирует эмоциями, то превращается в мраморную статую.

— Здравствуй, Поль. — Мирослава прошлась по мне взглядом, словно просканировала, и ее лицо сразу почернело. Не трудно было догадаться — она уже знает о том, что вчера произошло, и теперь скорее отравит Витю, чем поможет его освободить.

— Здравствуйте, Ба.

Почему-то так было гораздо проще ее называть. Когда после нудного, морально изматывающего занятия тебя нежно гладят по голове, как бабушка в детстве, по-другому просто не сможешь ее называть.

— Харитон?

Было немного странно, что она знает имя оборотня, которого в этом городе слишком много для моей психики, и уж тем более странно, что именно сейчас вспомнила о нем. Должно быть подумала, что изнасиловал меня именно он, а разубеждать я не стала. Пусть Витя поступил, как законченный ублюдок, но тюрьмы для него не желала, вот помогу освободиться, тогда и разведемся тихонько.