Его дурман - Яна Филин

Остальные пленники позади, они боятся, чувствую их страх и не могу осуждать, слишком многое оказалось позади, слишком много издевательств пережили. Вот она дотронулась до ошейника и я почувствовал запах ее крови. Разве я не должен жаждать этого запаха? Разве не должен сделать так, чтобы она истекала кровью? Обязан, но не могу, хочется самолично разгрызть специальный ошейник, лишь бы она больше не ранила об него свои нежные пальцы.

Я не хочу в это верить, она не может быть той самой, это какой-то новый вид садизма. И вот замок, который может открыть только ищейка, падает на землю, пачкая траву сгустками крови и гноя. Эти ошейники блокируют наши способности, блокируют регенерацию, но я сейчас в таком состоянии, что голодный, измученный организм не способен залатать даже пустяковые царапины.

За год забыл, что такое человеческое тело, оно стало чужим, но обернуться нужно было, надо позвонить матери, дать знать в каком направлении меня искать. Надеюсь, меня еще не похоронили и она поверит, что звонит сын, и не подумает что ищейки устроили ловушку. Нет, она даже в ловушку пойдет, уничтожит всех, кто посмеет так жестоко шутить.

Первый раз не удалось ничего сказать, рот открыл, а голосовые связки даже не дрогнули. Неужели тот удар по горлу оказался фатальным для моего голоса? Нет, я не могу сдаться в шаге от желанной, но такой неожиданной свободы.

— Телефон, прошу.

Девушка не мешкала, сразу полезла в карман и протянула мобильник. Дрожащие пальцы пару раз промахнулись по кнопкам, но я упорно набирал заветный номер, а когда услышал усталый голос матери, стало жутко больно.

До заточения я был не самым хорошим сыном, пьянки, гулянки, никакой заинтересованности в деле, на которое мать потратила большую часть своей жизни. Я все исправлю, все сделаю, чтобы она начала мной гордиться, все, чтобы из непутевого отпрыска превратился в того мужчину, которым хотела видеть меня мать.

— Мам, найди меня по этому номеру. Нужна бригада, они скоро нас догонят.

Сначала с той стороны была тишина, а потом всхлип. Никогда не видел и не слышал, чтобы мама плакала, она, прошедшая Афган, впервые за всю историю альфа-женщина центральной стаи, просто не умела этого делать.

— Не бросай трубку, сынок, я скоро буду.

Взгляд тут же наткнулся на девушку, и ненависть к ищейкам все-таки проснулась. Мне хотелось ее убить, но не мог, внутри что-то сильно сопротивлялось этому.

— Не сбрасывайте вызов, пожалуйста. И снимите ошейники с моих людей, только кровь ищейки раскроет замки. Раз уж вы все равно решились помогать нам.

Она недоуменно смотрела на меня, словно не понимала, о чем я ей говорю.

— Пошли все к черту! Поля, села в машину, и мы забываем то, что видели сегодня. Мясо бракованное было, галлюцинации поймали. Все! Быстро!

А вот этого человека убить хотелось, но на девушке был его запах, как и ее на нем. Брат? Муж?

— Идиотка! Я не собираюсь подвергать опасности жизнь Димы. Дорогу домой сама найдешь.

Речь идет о ребенке. Она помогает нам, когда рядом ее сын? Не понимаю.

Машина резво уехала, а сама девушка бросилась помогать остальным, кто же она такая? Оборотни не стали на нее бросаться, они еще не до конца утратили разум, поняли, что помощь пришла, откуда мы не ждали.

Желудок скрипел от дикого голода, но все, что мог себе позволить, это снять одуряющее пахнущее мясо с углей и положить на стол. Кто я такой, чтобы брать чужую пищу? Тем более, что у оборотней не принято садиться за стол без приглашения, это не распространяется только на детей. Стянул горячее мясо с шампура и пошел в сторону этой странной особы, она как раз села рядом с Тимой, но тот был очень плох. Открытый перелом, где же ты смог так пораниться? Не уследил...

Нагота не смущала, тело настолько покрыто грязью, что она была как вторая кожа. А вот для Тимы это не очень хорошо. Вот он дернул носом в сторону ищейки, сначала зарычал, а потом жалобно заскулил. Он жаловался ей на боль, жаловался, словно она его мать. Щенок хотел от нее ласки, просил не оставлять его. Не продержаться он долго. Если помощь не прибудет через час, то он умрет, нужна сила других, сейчас мы не в состоянии даже себя залечить.

Остальные с опаской косились на странную шатенку, она фонтанировала болью, хотела помочь Тимуру, но не знала как. Потом додумалась до жгута, хотя это я должен был придумать, я обязан заботиться о щенке, который случайно попал под мою опеку. Подошел к ней чуть ближе, чтобы попросить майку на лоскуты, но она испуганно дернулась и немного отползла. Боится? Чертова ищейка! Не могу я ее убить, не могу пересилить себя! Молча содрал майку и Гера моментально оказалась рядом, молодая оборотница дождалась, когда вправлю кость назад, придерживая морду дернувшегося Тима, и помогла перебинтовать рану.

Тем временем какая-то неправильная ищейка организовала стол из овощей и шашлыка, а потом, заметив, что мы не подходим, пригласила разделить еду. Каждый из нас просто цеплялся за обычаи, цеплялся за свой разум и старался показать, что еще помнят, какого это, быть нормальным оборотнем.

Дождался, когда остальные возьмут свои порции, и схватил первый кусок. Было уже даже без разницы, что еда, возможно, отравлена, быстрее отмучаемся, но напоследок поедим что-то, что гораздо вкуснее помоев. Даже овощи, которые раньше практически не признавал, оказались просто божественны на вкус.

Мы настолько увлеклись едой, что только Гера вспомнила о ее хозяйке, она протянула самый сочный, предлагая разделить трапезу. Это означало, что оборотница принимает ее за свою и не хочет с ней враждовать, хочет завести дружбу, но та поступила странно, схватила еще хлеба и понесла к раненному. И снова я упустил из виду Тимура, организм увидел то, за счет чего может хоть немного прийти в себя, и низменные инстинкты просто отключили разум.

Временная передышка кончилась, на нас вышла верхушка той тюрьмы, где нас содержали. Аркадий, младший сын главы клана ищеек. Сейчас мы ничего не сможем противопоставить ему и его группе, и максимум, на что способны, так это закрыть собой Тиму и тянуть время в надежде, что хоть кого-то из нас мать успеет спасти.

— Девчонку оставить целой, наша кровь проснулась. Остальных постарайтесь пленить, если не получится, то убейте. — потом он посмотрел на щенка за нашими спинами и спокойно добавил: — того добить.

Девушка, что недавно нам помогала, с ужасом смотрела на пришедших, словно никогда в жизни их не видела, и она их боялась. Запах страха резко ударил в нос, и все мое существо разрывалось, спасать ее или помогать моим невольным соратникам охранять Тима.

От звука вертолета в душе разлилась радость. Еще утром мечтать не мог о том, чтобы увидеть родных, что смогу вздохнуть загазованный городской воздух родной столицы, а теперь вот, получил помощь от ищейки и мама прилетела гораздо раньше, чем предполагал.

Началась методичная стрельба, которая оглушала чувствительные уши, но это все равно симфония, услышать которую настоящее блаженство. Мужчины нашей стаи спугнули компанию ищеек, но не девушку, она пораженно смотрела на оборотней, которых тренировали больше десяти лет для подобной работы, это элитный отряд, подчиняющийся только моей матери. Но где она сама?