Приключения капитана Коркорана - Альфред Ассолан

— Государь Голькар! — сказал Коркоран. — Вы, конечно, видите и слышите, что там делается? Бхагавапур горит или взят приступом.

Взглянув вдаль, Голькар смертельно побледнел.

— А моя дочь! Моя несчастная Сита!

В тот же момент он вонзил шпоры в бока коня и помчался во весь опор. Коркоран следовал за ним с такой же скоростью, но конвой, несмотря на то что скакал полным карьером, значительно отставал.

Они подскакали к ближайшим воротам и спросили объяснений офицера.

— Государь! — отвечал офицер. — Я не знаю, что произошло. Известно мне, что огонь появился в шести местах одновременно и даже во дворце вашего высочества, но…

Офицер хотел продолжать, но Голькар, уже не слушая его, снова вонзил шпоры в коня и яростно понесся вперед, крикнув:

— Во дворец!

Все во дворце было в ужасном беспорядке. На ступенях главной лестницы видны были большие лужи пролитой крови. По всем галереям валялись трупы. Почти все служители Голькара оказались убитыми.

Увидев все это, старик, придя в отчаянье, рвал на себе волосы, крича:

— Где Сита!

Вдруг появился Али. Ему нанесен был удар кинжалом в грудь, но удар не был смертельным.

— Али! Али! Что ты сделал с моей дочерью? — громовым голосов спросил его Голькар.

— Государь! Помилуйте вашего раба! Они похитили принцессу! — вскричал Али, упав на колени.

— Похитили мою дочь! — вскричал Голькар. — А ты, паршивая собака, ничего не предпринял для ее спасения? Презренный! Где же она? Кто ее похитил? Да говори же скорее!..

Али отвечал:

— Государь! Ее похитил Рао! У него были сообщники во дворце. Принцесса была схвачена людьми, спрятавшимися в засаде и заколовшими кинжалами почти всех ваших служителей. Похитители, несмотря на все ее крики и слезы, унесли ее в лодку, стоявшую очень близко, и перевезли ее на противоположный берег, где Рао поджидал их со своими всадниками. Они уехали все вместе, но неизвестно, в каком направлении, потому что они причалили баркасы по ту сторону реки, так чтобы не было возможности их преследовать.

Голькар, совершенно подавленный приключившимся с ним несчастьем, ничего уже не слушал, но Коркоран, хотя чрезвычайно потрясенный этим неожиданным событием, размышлял только о средствах спасти Ситу. Наконец он спросил, обращаясь к Али:

— А откуда же этот дым, замеченный нами над Бхагавапуром.

— Увы! Дело в том, господин Коркоран, что эти разбойники с целью обеспечить успех своего преступления подожгли шесть кварталов города, но пожар был вскоре потушен.

— А теперь, — сказал Коркоран, — необходимо тотчас же вплавь переправиться на противоположный берег и привести сюда баркасы, и мы немедленно бросимся преследовать похитителей.

— Господин капитан, — возразил Али, — дело гораздо в худшем положении, чем вы это предполагаете. Мы только что узнали, что авангард английской армии в пяти милях от города, и, надо предполагать, что именно это обстоятельство придало смелость этому гнусному Рао решиться прокрасться к самому Бхагавапуру. В окрестности уже видели отряд конницы.

— Ах! Пусть придут теперь! — в полном отчаянии воскликнул Голькар. — Пусть возьмут мой город, мои сокровища и мою жизнь! — Я потерял мою дорогую дочь, ради которой я дорожил всем остальным. Теперь я все потерял!!

Но Коркоран, взяв его за руку, решительным и твердым тоном сказал:

— Будьте мужественны, государь, и ободритесь! Правда, ваша дочь похищена, но она не убита и не обесчещена. Мы ее возвратим сюда, и за это я вам ручаюсь. Ах! Зачем Луизон не осталась около нее! Уже, конечно, никому не удалось бы заколоть мою ловкую подругу кинжалом или подкупить ее, как этих злосчастных служителей!.. Но что будешь делать! Чему суждено было случиться — произошло… Государь, я тотчас распрощаюсь с вами…

— Как! Вы меня покидаете? В такую минуту?

— Дорогой хозяин, я вам прощаю это несправедливое подозрение. Ведь я отправляюсь преследовать гнусного Рао, захватить его и собственными руками повесить на первом попавшемся на пути дереве.

— Да! Вы вполне правы! — отвечал Голькар, внезапно ободренный надеждою снова свидеться с дочерью. — Я отправляюсь вместе с вами!

— Нет! Это невозможно! Вы должны остаться здесь, чтобы сопротивляться англичанам, которые очень скоро приступят к осаде вашей столицы. Я же ни чем не связан и немедленно отправлюсь на поиски Ситы, которую надеюсь вам возвратить… Ну! Пойдем, моя дорогая Луизон! Ведь, в сущности, это по твоей вине мы ее потеряли, а следовательно, ты обязана ее разыскать… Пойди ищи… ищи…

При этих словах он взял вуаль Ситы, еще пропитанную запахом ириса, и дал ее понюхать тигрице.

— Это ее, это Ситу надо разыскать! Ищи! Ищи! — сказал Коркоран.

В это самое время лодочники, отправившиеся вплавь для розыска баркаса, привели тот самый баркас, в котором переплавляли Ситу. Нисколько не колеблясь, Луизон легла в баркас, куда поместили еще ее господина, лошадь и двух лодочников.

Коркоран, переправившись на противоположный берег, вышел на берег реки Нербуды и снова дал понюхать Луизон вуаль Ситы. Этот второй призыв, обращенный к тигрице, был вполне ею понят, и, нисколько не колеблясь, она направилась по одной тропинке, хотя весьма глухой, но быстро выведшей к широкой просеке, где ясно были видны следы лошадей многочисленного отряда всадников. Оттуда тигрица направилась по весьма широкой и хорошей дороге. Коркоран полной рысью ехал вслед за своей подругой. Пробежав одну милю, Луизон нашла обрывочек платья и взглядом указала на него своему хозяину. Он слез с коня, поднял драгоценный обрывок, спрятал его на груди и продолжал дальнейший путь.

Наконец он услышал шум движения отряда конницы, приближавшегося к нему, и надеялся тотчас встретить Ситу и ее похитителей. Но он ошибся. Это был эскадрон 25-го английского кавалерийского полка, занимавшегося рекогносцировкой местности.

Коркоран дал знак Луизон оставаться неподвижной и приблизился навстречу отряда.

— Кто идет? — громко крикнул офицер.

— Друг! — ответил Коркоран.

— Кто же вы такой? — спросил английский офицер.

Этот офицер был высокого роста молодой человек с рыжими волосами на голове и рыжими бакенбардами, с широкими плечами, казавшийся превосходным кавалеристом, сильным боксером и отличным игроком в крикет.

— Я француз! — отвечал Коркоран.

— В таком случае, зачем вы очутились здесь? — спросил офицер.

Повелительный и грубый тон вопрошавшего произвел скверное впечатление на бретонца, и он сухо ответил:

— Я прогуливаюсь.

— Милостивый государь, я вовсе не шучу! — возразил англичанин. — Мы здесь в неприятельской стране, и я имею право знать, кто вы такой.

— Это совершенно справедливо! — отвечал Коркоран. — Так вот я вам скажу теперь, что я явился сюда разыскивать знаменитую рукопись законов Ману, носящую название Гурукарамта, о которой говорят, будто она скрыта в глубине какого-то храма. Не можете ли вы мне указать, где эта рукопись находится?