Зачем дана вторая жизнь - Людмила Герасимова

— Догадывалась, — безнадёжно махнула рукой Лена и встала с диванчика.

— Подождите! Скажите свою фамилию, имя, адрес, запишу на всякий случай. Где вы живёте, ваш телефон, лучше несколько — домашний и мобильный.

В палате Вероника беседовала с высокой брюнеткой, похожей на красавиц с обложек глянцевых журналов. При появлении Лены обе разом замолчали, посетительница оглядела вошедшую, лениво поднялась с места и вышла за дверь, покачивая бёдрами. Вероника поинтересовалась:

— Что сказал психиатр?

— Сказал, что здорова, — ответила Лена, укладываясь в кровать.

— Да-а?! — с недоверием протянула соседка. — Ну-ну! А зачем за следователем побежала?

— А зачем скрываешь преступника? — тем же ответила Лена.

Вероника блеснула глазами и отвернулась к окну — разговор окончен.

За стенкой прогромыхала тележка с кастрюлями, зычный голос созывал на обед. Лена поспешила в столовую, чтобы избежать общества Вероники, к которой почувствовала неприязнь. Когда же она вернулась, на соседней кровати лежал голый матрац, распахнутая тумбочка была пуста, на полу валялась смятая газета. Всё это показалось очень странным. Выписать Веронику через двое суток после операции не могли… А если её перевезли в другую клинику, как Максима? Похоже, она состоятельная, может себе позволить лучшие условия и лечение. Мысли переметнулись на Максима. Почему так сладко становится на душе и сердце пропускает удар, когда всплывает его образ?

Появление санитарки со стопкой постельного белья вернуло девушку к действительности:

— А куда делась моя соседка? С ней всё в порядке?

— В другую палату перевели. В одиночную. Кажный божий день то выписываются, то палаты им не те — а ты ходи да перестилай койки, — ворчала женщина, обмахивая тумбочку далеко не чистой тряпкой.

Она подняла газету и, шаркая огромными мужскими шлёпанцами на отёчных ногах, выкатилась за дверь, оставив после себя запах пота. Лена зажала нос и поплелась к окну.

По дороге больничного двора от ворот к корпусу бодро ехала «скорая помощь», через минуту она пропала из виду. Лена легла животом на подоконник и вытянула шею. Внизу из открытой задней двери машины двое санитаров выкатили носилки с больным и исчезли под козырьком, на котором жарились на солнышке разбросанные кем-то матрацы. Лене стало скучно, и она вернулась в постель. Не успели закрыться глаза, как, сменяя друг друга, поплыли картинки.

Вначале возникла высокая изящная блондинка лет тридцати в чёрном коктейльном платье. Да это же бывшая соседка, раненная в грудь! По светлому залу, похожему на муравейник, парами и группами передвигаются нарядные люди. Вероника с полным бокалом в руке скользит взглядом по лицам, слегка улыбаясь при виде знакомых, иногда царственно кивая. Внезапно она напрягается — прямым курсом к ней, ловко лавируя между островками людей, словно баркас в окружении эсминцев, следует плотный коротышка в сопровождении двух громил. Вероника пытается ускользнуть, но налетает на блондинку в красном декольтированном платье. Та уже навеселе, бурно радуется встрече и чирикает до тех пор, пока неприятный толстяк лет пятидесяти с оспинами на мясистом лице и бриллиантовыми запонками на манжетах дорогой рубашки не предлагает Веронике опереться на его руку. Женщина, заметно сникнув, протягивает тонкую бледную руку — на среднем пальце блестит необыкновенно красивый перстень старинной работы с большим изумрудом прямоугольной формы в обрамлении дюжины бриллиантов.

Мужчина, чуть выше плеча статной спутницы, гордо ведёт её вверх по широкой лестнице, поддерживая под локоть. В центре уютного кабинета их ждёт изысканно накрытый стол. Охрана остаётся за дверью. Вероника, присев на край позолоченного, с гнутой спинкой, стула, с трудом сохраняя самообладание, произносит дрогнувшим голосом:

— Зачем, Виктор Владимирович, вы снова ищете со мною встречи? Разве я вам когда-нибудь давала повод надеяться? И сейчас я пошла с вами только затем, чтобы ещё раз сказать: я отказываю вам и прошу оставить меня в покое!

Она встаёт и, не глядя на багрового мужчину, гордо выходит из кабинета мимо охранников, не торопясь спускается по лестнице и, захватив с вешалки короткую, шоколадного цвета, норковую шубку, покидает здание, ни с кем не простившись. Её белый «Мерседес», припаркованный у входа, мчится в ночь.

Лоб покрыла испарина, в голове гудели колокола. Лена потёрла кулачками глаза, но картинка только сменилась. Она увидела на фоне тёмного неба многоэтажный дом с пятнами светлых окон, перед ним — высокого молодого мужчину в серой замшевой куртке. При появлении белой иномарки он исчезает в подъезде. Вероника, пикнув сигнализацией, направляется к дому, но звонит телефон. Её слегка расстраивает то, что слышится из трубки, она возвращается в машину и уезжает прочь.

Теперь высокий брюнет прячется между этажами в полумраке площадки, прислушивается к звукам в подъезде, то и дело поглядывая на часы. Теряя терпение, он с кошачьей грацией бесшумно спускается вниз, выглядывает на улицу: белого «Мерседеса» нет. Пожав в недоумении плечами, он бредёт к остановке троллейбуса.

После пяти Лену проведала бабушка.

— Как ты, родная? Голова не болит? Как спишь? Что сегодня ела? Что врачи говорят? — сыпала вопросами Ирина Ивановна, освобождая сумку от продуктов. — Почему молчишь? Тебе не плохо?

— Не беспокойся, всё нормально! — заверила внучка. — Просто я не знаю, на какой из твоих вопросов отвечать вначале.

— А ты по порядку, — предложила бабушка, придвигая к кровати стул. — Так что врачи говорят? Есть улучшение?

— Сегодня меня психиатр осматривал! Сказал, что всё нормально. Лекарство успокаивающее выписал. Сможешь купить? Вот название на бумажке.

— Завтра обязательно принесу. Хорошо как: ты одна в палате, никто не мешает. А не скучно? Может, тебе транзистор принести? У меня старенький есть, ещё дедушкин, но должен работать.

— А принеси. Только купи наушники к нему — вдруг соседка появится, так чтоб не мешать.

Поздно вечером на пустую койку выгрузили новую больную — тощую старуху лет восьмидесяти, с длинными седыми волосами. Она была в сознании, стонала, просила сделать укол. К ней никто не подходил, и она всё стонала, то затихая, то принимаясь охать громче прежнего, посылая проклятья водителю, сбившему её. Лена накрыла подушкой голову, страдая от выворачивающих душу звуков. Наконец стенания стихли: укол соседке всё-таки сделали, и она замолчала, наверное, уснула. Лена и не заметила, как тоже попала в сети Морфея. Сон её был крепкий и на этот раз приятный: улыбка несколько раз трогала губы спящей.

Пробуждение было неожиданным и страшным. Лена вскочила с постели от громкого вскрика. Перед ней возникли, мешая обзору, три спины в белых халатах.

— Что случилось? — удивилась она.

Спины одновременно вздрогнули, и все трое повернулись с такими лицами, будто раньше её не было в комнате, а сейчас она подкралась, чтобы их испугать.