Кайвалья - Амрита Кели

Были там и богачи, которые сидели рядами отдельно от остального люда, – на их ухоженных пальцах блестели драгоценные перстни, и когда они жестикулировали ими при разговоре, всех смотрящих ослеплял этот невиданный блеск. Были и самые распоследние бедняки, чье имущество состояло только из набедренной повязки да помятого временем латунного кувшина, который служил и для сбора подаяний, и для приготовления пищи, и как емкость для воды. Сбегались веселыми стайками дети, галдя и норовя получить как можно больше белых сладких шариков, которые, если долго держать их в руке, начинали таять и надолго оставляли во рту топленый сливочный вкус.

Искусные певцы услаждали слух участников изысканными и мелодичными молитвами, обращенными к властелину Вселенной.

На пятый день с неба посыпались благоухающие лепестки цветов париджата, которые произрастают на райских планетах. Все затопило сладким, чарующим ароматом. Это означало, что жертвоприношение проходит успешно.

Вришни, оставив все свои привычные дела, благоговейно наблюдал за тем, как курятся сотни благовонных палочек, расставленных по периметру арены жертвоприношения, как огонь то и дело разгорается все сильнее и как меняется цвет его пламени. А возле него крутилась маленькая любопытная девочка, которой, казалось, хотелось везде успеть, но при этом стоять важно с отцом и видеть происходящее так же, как видит он. Ей было лет десять. Тонкая и ладная, она старалась услужить и покорно ждала разрешения от отца, глядя на него большими темными глазами, в которых светилось что-то глубокое, привлекающее взгляд. Эти глаза Митра Муни хорошо запомнил. По взгляду он мог многое определить и видел, что эта девочка не была простой душой.

Но жертвоприношение подходило к концу, близились самые ответственные мероприятия – заклание жертвенного коня. Ему следовало прочитать мантру так чисто и четко, чтобы после смерти душа животного получила новое человеческое тело, перепрыгнув через множество видов жизни в безразличном колесе Сансары. Так он должен был дать шанс живому существу и доказать собственную компетентность. Поэтому, сосредоточившись на цели, Митра Муни перестал обращать внимание на девочку, которая внимательно следила за всеми его действиями.

И вот теперь, через восемь лет, он сидит перед Вришни и слушает от него невероятное предложение – жениться на его юной дочери и зачать в ее лоне достойного ребенка.

– Она говорит, что всегда думала только о Вас и никогда не забывала. Сейчас пришло время выбирать ей мужа, тянуть с этим я больше не могу, а она говорит, что выйдет замуж только за Вас, – почтительно говорил Вришни, смотря на мудреца глазами, в которых смешивалось смирение и боязнь словом или делом нанести оскорбление.

Видя это, Митра Муни задумался.

– Дорогой Вришни, – наконец заговорил он, – Малини – хорошая девушка, я действительно так думаю, хотя и вижу ее второй раз в жизни. Но есть одно препятствие для нашего брака. Я привык к аскетичной жизни в лесной хижине, и моя жена Читравирья с рождения была взращена в подобной обстановке, но Малини, напротив, привыкла к роскоши. Думаю, она просто не понимает, на что идет, и преступно будет обрекать ее на простую жизнь, полную лишений. Если человек не готов к чему-то, то желанный нектар способен превратиться в жгучий яд и уничтожить все хорошее в его судьбе. Поэтому прошу, успокой ее ласковыми речами и объясни, что жизнь брахмана в лесу – это ежедневные опасности, простой быт, лишенный комфорта, и беспрерывное служение, от которого нельзя отвлекаться. Я думаю, она и сама вскоре поймет, что это не для нее.

Но Вришни опустил голову и печально закачал ей из стороны в сторону:

– Если бы Вы знали, сколь упрямо это юное сердечко! Все это я уже объяснял ей и не раз, но она не желает слушать. Говорит, что это не препятствия для любви, а наоборот, радость. Признаюсь, мне нелегко это понять и принять…

Прошу, Митра Муни, может быть, Вы можете придумать какое-то трудновыполнимое условие, чтобы она отреклась от этой идеи?

Вришни сложил ладони и почтительно склонил голову перед мудрецом. Тогда мудрец ответил:

– Хорошо, скажите ей, что она должна будет пойти в лес и неделю провести на берегу реки Ямуны без воды и еды. Три раза в день она должна будет подносить реке ее же воду. Затем пусть возвращается в свой дом и смиренно ждет моего ответа.

Никогда бы Вришни не озвучил Малини условие мудреца, если бы верил в ее решимость следовать ему. Ему казалось совершенно невозможным провести целую неделю без пищи и воды, одному, на опасном лесном берегу священной реки. Но она была полна решимости и сделала все, как сказал мудрец.

Свадебный обряд по его желанию был простым, и после они остались на несколько дней в ее доме. Когда они впервые оказались наедине в роскошно украшенной комнате Малини, она присела на кровать и заговорила. В ее мелодичном голосе звенело волнение:

– Дорогой Митра Муни, я должна признаться, что давно наблюдала за тобой из окна своей комнаты. Я пришла к выводу, что ты единственный, за кого я хочу выйти замуж. Пожалуйста, прими меня как свою служанку и позволь подарить тебе благочестивых детей.

Когда она говорила это так просто и немножко стыдливо, опьяняющая страсть зашла в сердце мудреца и он пожелал немедля соединиться с прекрасной девушкой. Когда она увидела, что его одежда ниже пояса сильно поднялась, то распустила волосы, освободилась от одежды и легла на мягкую постель. Колокольчики на ее ногах и руках призывно звенели. Глядя на сияющее обнаженное тело молодой жены, он задрожал от возбуждения, но заставил себя помнить о главной цели их соития. Сладостные волны желания захлестывали его тело, но мудрец заставил ум сосредоточиться на том, чтобы призвать достойную душу, и сдерживался, пока не почувствовал, что у Малини внутри все дрожит от накатывающих волн оргазма, и тогда со стоном испустил в нее свое семя.

Он, как обычно, поднялся задолго до рассвета и посмотрел на Малини. Она тоже не спала и смотрела на него глубоким, светящимся взглядом. Ему показалось, что он всегда любил эту девушку, что они знакомы уже множество рождений. Ее взгляд говорил о том же.

Читравирья приняла Малини по всем правилам, нежно улыбнулась и назвала сестрой, но сердце ее испытало жгучую боль – словно его раскаленным кинжалом пронзили.

Девушка была обворожительна, и, хотя Митра Муни внешне относился к двум женам одинаково, Читравирья чувствовала, что Малини полностью владеет мыслями и чувствами мудреца. Живот Малини увеличивался каждую неделю, и приглашенный астролог возвестил радостную весть – она ждет сразу двоих детей: мальчика и