Тайну прошепчет лавина - Людмила Мартова

К двум часам Ирина, как и обещала, вместе с двумя вчерашними официантами накрыла обед. Еда выглядела простой и домашней, но была на удивление вкусной. Вареная картошка, исходящая паром, соленые грибы, бочковые огурцы, маринованные помидоры, хрустящая квашенная капуста и заливное из оленьих язычков были предложены в качестве закусок. На первое полагалась рыбная солянка, такая вкусная, что Патриция, не удержавшись, попросила добавки, после чего была вынуждена отказаться от второго – сочных котлет из оленины со свининой и картофельного пюре, мягкого и воздушного. Вместо компота предлагался брусничный морс, ну и чай с кофе, конечно.

За столом сидели все той же компанией. Ирина попыталась отправить домой сына, заявив, что ему нельзя питаться вместе с гостями, но Кайди попросила разрешить парню остаться.

– Давайте будем считать, что он – наш гость, – мягко, но с настойчивостью в голосе сказала она, с улыбкой глядя на болтающих о чем-то своем Игоря и Эмилию. – Пожалуйста, Ирина, я не считаю, что в этом есть что-то дурное. Думаю, никто из присутствующих не против.

Все подтвердили, что мальчишка их действительно не объест, и довольный Игорь уселся за стол рядом со своей новой подружкой. К обеду вернулся с горы Павел. Любезно осведомился, как у Патриции дела и не болит ли подвернутая нога. Она с той же любезностью сообщила, что все в порядке. Эдик заинтересовался обстоятельствами падения, а Сергей предложил осмотреть ногу.

– Спасибо, – отказалась Патриция, – но в этом нет необходимости. Я очень удачно упала, честно. У меня вообще ничего не болит.

– Врачебная помощь не требуется, – процедил сквозь зубы Павел.

Патриция удивленно посмотрела на него – и чего он взъелся на Сергея? Тот, впрочем, в обиду ударяться не стал.

– Не требуется – и хорошо, – миролюбиво сообщил он.

К столу вышел из своей комнаты и Аркадий Петрович, которого сегодня Патриция еще не видела. Выглядел он совсем больным, и вот ему, судя по виду, действительно нужен был врач.

– С вами все в порядке? – тихонько спросила его Патриция, сидящая на соседнем стуле.

Как личный помощник, чьи услуги оплачивались гораздо выше рынка, она привыкла следить за малейшими изменениями в самочувствии шефа и его домочадцев, а также быстро принимать необходимые меры.

– Думаю, что да, – спокойно ответил Аркадий Петрович. – Голова болит, я метеочувствительный очень, так что завтрашний снегопад и мороз ощущаю, как говорится, собственным позвоночником.

– Вы что же, и из дома не выходили? – удивился Эдик. – Погода сегодня для лыж просто чудесная. Нам еще два дня взаперти сидеть, так что грех было такой возможностью не воспользоваться. Лично мы с Серегой после обеда снова на гору пойдем.

– Я не катаюсь, – скучным голосом сообщил Аркадий Петрович. – Вообще, не только сегодня.

– Зачем же вы тогда вообще приперлись на горнолыжную базу?

– Я, например, тоже не катаюсь, – почему-то Патриция почувствовала, что ее долг вступиться за соседа по столу, хотя ее, разумеется, никто об этом не просил. – На базу приехала за новыми впечатлениями, свежим воздухом подышать и просто отдохнуть. В нынешние времена не так-то просто куда-то вырваться из Москвы. Да, Аркадий Петрович?

Он не успел ответить, потому что в разговор вмешался Айгар, полоснув собеседника неожиданно острым взглядом.

– Судя по вашей экипировке, уважаемый, очень трудно предположить, что вы не катаетесь. Лыжи у вас наикрутейшие. Я о таких несколько лет мечтаю, да вот цена кусается. Для максимум двух поездок в год непозволительная роскошь. Это же ваши лыжи в прихожей? Они единственные, которые сегодня не выносили из дома. И очень впечатляющие, я бы сказал.

– Лыжи мои, но я их купил перед самой поездкой и ни разу не надевал, – пожал плечами Аркадий Петрович. – Девушка права, я действительно приехал сюда отдохнуть и подышать свежим воздухом. Я в сентябре перенес ковидную пневмонию, пренеприятная, я вам скажу, штука, так что врачи порекомендовали мне сухой морозный воздух. Я и приехал. А так как я всегда предпочитаю быть во всеоружии, то, разумеется, купил необходимое снаряжение. А мелочиться я не люблю, купил самое лучшее, что мне могли посоветовать. Хотя, видит бог, не понимаю, в чем и почему я должен перед вами оправдываться.

– Да господь с вами, не должны, разумеется, – церемонно склонил голову Айгар и вернулся к своей оленине.

Разговор за столом тек неспешный и ни к чему не обязывающий, какой часто бывает среди незнакомых людей, волею случая очутившихся за одним столом. Патриция вдруг спохватилась, что до сих пор не вернулась Карина. Взяла в аренду лыжи, поднялась на склон и забыла обо всем на свете?

Впрочем, по-настоящему начать волноваться Патриция не успела – хлопнула входная дверь, и в коридор влетела сама Карина. Весело пританцовывая, стащила с головы шапку с меховым помпоном, скинула с ног дутые сапожки, пристроила на вешалку куртку, тряхнула гривой волос, вбежала в гостиную и хлопнулась на свободный стул. Щеки ее пылали, видимо, раскраснелись с мороза.

– Закуски поедите или сразу солянку налить? – спросила у нее Ирина.

– Сразу солянку, – бодро ответила Карина и подцепила вилкой соленый груздь, отправила его в рот, блаженно зажмурившись. – Хорошо. Вот бывает же такое в жизни, когда все хорошо.

Выглядела она так, как будто все-таки нашла на турбазе ухажера, ради которого и прилетела за тысячи километров. В их гостевом доме для нее, кажется, пары не нашлось, но катающихся-то на горе достаточно. Да и обслуживающий персонал есть. Тут Патриция вспомнила Федора Игнатьевича, сторожа с оленьей фермы, и засмеялась. Впрочем, на ее смех никто не обратил ни малейшего внимания.

– Вот что, дорогуша, следить за собой вы, конечно, не умеете и выглядите на десять лет старше, но талант солить грибы у вас есть, – говорила тем временем Карина, снисходительно глядя на Ирину, подносившую ей в этот момент тарелку с супом.

Ее хамство выглядело дико еще и потому, что было совершенно неуместным. Несчастная хозяйка турбазы, жена редкостного скота Олега Девятова, мать двоих детей, один из которых сидел сейчас здесь же, рядом, вряд ли могла быть чем-то виновата перед туристическим менеджером Кариной Матяш, холеной, разбитной и, кажется, сексуально озабоченной. У Патриции Карина вызывала не омерзение, нет, скорее, легкую брезгливость, которую женщины такого сорта, слишком яркие, шумные и доступные, вызывают у сдержанных леди.

– Нормально так приложила, – засмеялся Эдик. – А тебе палец в рот не клади, всю руку оттяпаешь.

– Я чужого не откушу, но и своего не отдам, ученая, – отрезала Карина.

Патриция, которой было неловко смотреть на пылающие от унижения щеки Ирины, уткнулась в тарелку. Сейчас ей казалось, что провести оставшиеся дни в компании Карины, да еще с перспективой плохой погоды, будет тем еще испытанием. К счастью, неловкий сегодняшний обед подошел к концу, так что можно было подняться в свою комнату и завалиться на кровать с книжкой и пультом от телевизора одновременно. Такой вид отдыха Патриция особенно любила, быть может, потому, что удавался он ей крайне редко, от силы две недели в году.