Томка, дочь детектива - Роман Грачёв

Она хмыкнула.

– Чудесные отношения… он наверняка бегал к тебе поплакаться и просил шпионить за мной. Ничего нового для тебя, верно?

Она посмотрела с вызовом.

– Оставим сарказм, дорогая. Он явился ко мне за помощью, это так, но я принял заказ не потому, что он мне щедро заплатил, и не из желания покопаться в твоем грязном белье…

Она тут же перебила меня – задрала рубашку, продемонстрировав белоснежные трусики.

– С бельем все в порядке.

– Очень остроумно. Я лично взялся за это дело потому, что у нас растет общая дочь и мне бы не хотелось в ближайшие несколько лет объяснять ей, что добрый мамик застряла в тюряге или вообще гниет в земле.

– Какой ты добрый.

– Как аукнется. Я присяду?

– Валяй.

Я придвинул ногой к столику квадратный пуфик с такой же лохматой накидкой, что и на диване. Присел. Марина тем временем вновь наполнила бокал. Мне следовало поторопиться – такими темпами она отключит разум уже в ближайшие полчаса.

– Что тебя связывает с Чебышевым?

Таков был мой первый вопрос. Вопрос главный, который волновал меня больше всего, даже больше горемычной судьбы моего сегодняшнего клиента. От этого вопроса я надеялся размотать все остальное.

Марина старалась скрыть реакцию, отвлекшись на содержимое бокала, но ее выдали ресницы.

– Вижу, тебе есть что сказать.

Марина приподняла бутылку.

– Выпьешь?

Без удивления я обнаружил в себе желание хлебнуть из горлышка. Возможно, выпью вечером.

– Знаю, что хочешь, – заметила Марина. – Но ты же на слу-ужбе…

– Сейчас я не на службе. Сейчас я разговариваю с тобой как бывший муж и отец твоей дочери… о которой ты, кстати, начала забывать.

– Нет, ты не муж. Ты ищейка. И не поддержать меня ты явился, а вынюхивать. Ты всегда все вынюхивал и никак не мог остановиться.

Она говорила и одновременно прикладывалась к бокалу. Я держал себя в руках.

– Думай что хочешь, но я пришел сюда как друг, а не враг. И я хочу понять, что тебя связывает с Игорем Чебышевым.

– Отчего такой интерес?

– Есть основания.

– Ах да! – Марина ухмыльнулась и посмотрела в потолок. Когда ее взгляд снова вперился в меня, веселья в нем как не бывало. – А ты не задумывался, дорогой, почему я никогда не спрашивала, почему ты ушел из милиции? Согласись, это слишком серьезный шаг, чтобы ни разу не заговорить об этом даже за ужином.

Вопрос попал в точку. Мы действительно ни разу не обсуждали эту тему. Она не проявила интереса к причине моего загула в то памятное утро, проснувшись рядом; ни о чем не спросила неделей позже, назначив по телефону первое свидание (у меня самого смелости набрать номер не хватило, врать не стану). Не поинтересовалась ни в одну из последующих встреч, ни во время традиционных тихих разговоров после секса, когда мы лежали в постели и курили.

Ни разу.

И ты успешно проморгал этот факт, сыщик!

– Хочешь сказать… – начал я.

– Да! Вы взяли Колю на «лексусе», но потеряли подружку, правда? Он ведь так и не раскололся, с кем провел вечер и кто сидел на пассажирском сиденье.

Я глядел в пол.

– Мы с Колькой росли вместе. Он всегда был хулиганом. В третьем классе спер для меня в учительской журнал, чтобы исправить двойку. Получил от завуча… – Марина шмыгнула носом. Я не стал поднимать на нее глаза, потому что не хотел видеть как она плачет из-за другого мужчины. Особенно из-за того, кого мои товарищи (не без моей помощи) упекли в тюрьму, приговорив к смерти.

– В седьмом классе, помню, ему сломали нос, когда он пытался защитить меня от хулиганов. У нас во дворе старшие пацаны каждый вечер устраивали попойки и драки. Я в те годы резко похорошела… ты понимаешь о чем я. Ну, грудь выросла, ноги в длину пошли, косметика хорошая появилась. Только что бегала по двору пацанкой, а тут – такая цаца. Ну, эти гады однажды захотели меня потискать по старой памяти. Колька вышел один на четверых. Его поломали, конечно, но через несколько дней он привел своих приятелей из какого-то ПТУ. Была разборка, весь столик во дворе залили кровью, так что разнимали их уже менты. Зато ко мне больше никто не приставал. Рыцарь Колька…

Марина грустно усмехнулась, плеснула в бокал немного и поставила бутылку на стол. Возможно, пить она больше не собиралась. Она хотела выговориться. Уж не знаю, что бы я сейчас предпочел.

– Нет, мы не были любовниками, если тебя это беспокоит. Мы были просто друзьями. Мне в нем нравилось, что он всегда знал чего хотел. Вот я никогда не знала, плыла по течению, как щепка, а он – знал. Говорил, что к двадцати годам у него будет квартира и машина, к тридцати появится дом за городом, много денег, классная жена… В шутку звал замуж меня, но я никогда не воспринимала его как мужа. Скорее, как брата. Разве можно выйти замуж за брата? Ты не поверишь… – она взяла небольшую паузу, в которую я успел мельком взглянуть на нее. Лицо Марины светилось приятными воспоминаниями. – …Не поверишь, но мы даже не спали. Точнее, попробовали однажды, когда нам было… дай бог памяти… лет по девятнадцать… ничего не вышло. Как-то не пошло, а он не стал настаивать, хотя и испытывал ко мне как к женщине желание, я знаю. В общем, этот тест мы не прошли, так что Колька оставался для меня только другом и больше никем.

Марина умолкла.

Разные мысли вращались у меня в голове, но я воздерживался от вопросов. Мне показалось, что вопросы только помешают. Раз уж на нее напал приступ откровенности, то не следует сбивать. Сейчас она расскажет все… ну, или почти все.

Марина допила бренди, поставила бокал на стол. Вытерла лицо тыльной стороной ладони.

– Мне никогда не нравилась воровская романтика, но я догадывалась, что Колька поступать в университет с такой хулиганской натурой не станет. Я не люблю шансон, а он сходил с ума от всех этих жиганов, пацанов… не знаю, кто там еще у них. После школы пошла работать. Мать совсем сдала, не могла тянуть не только меня, но уже и себя обеспечивала с трудом. Я работала официанткой в ресторанах, закройщицей в ателье, продавцом в магазине. Где только не крутилась, а денег все равно не хватало. Пробовала поступить в институт на экономический, не добрала баллов на бюджетное место, а на коммерческой основе учиться у меня пупок развяжется. В общем, так и жила несколько лет, плывя по течению и ни о чем не мечтая. Не знаю, не научилась я мечтать, чего-то хотеть и к чему-то стремиться. Это мое проклятие такое… да что я тебе рассказываю, ты все это знаешь сам.

Я кивнул. Марина повернулась ко мне. На мгновение мы пересеклись взглядами. Я прочел в глазах облегчение.

– Коля выпал из моего круга после школы. Время от времени встречались, сидели в баре с пивом, разговаривали. Он хвастался успехами: раздели с братом левую тачку, перебили номера на движке, продали, заработали. Потом снова перегнали, разобрали, продали. Пошли какие-то шальные деньги, кабаки, дорогие игрушки. Думаю, это Игорь его сломал… хм, там и ломать-то особо нечего, Колька сам любил приключения – только позови, вперед штанов побежит. В общем, как-то раз он проболтался, что сам удачно взял машину. Я была в шоке, пыталась его как-то вразумить, что-то общими фразами: типа, этого делать нельзя, это плохо, неправильно, это тюрьма. Одно дело, когда ты дерешься во дворе, тыришь яблоки из чужого сада или цветы с клумбы, и совсем другое – угоняешь тачки. Но с таким же успехом я могла рассказывать ему о жизни во Христе.