Маркус Фастмувер. Вторжение - Ерофеев Владимир

Чериш, слушая отца, молчала. Ее некогда горделивая осанка куда-то исчезла, руки плетьми повисли вниз, утягивая за собой плечи, заставляя красотку горбиться. Внутри бионачинки девушки шла борьба между ее несбыточной мечтой стать человеком и реальностью, которую ей предстояло принять. Чериш казалось, что вместе с гибелью цивилизации остановилась и ее жизнь. Она не могла себе представить, как, выйдя на сцену, скажет всем, что она какой-то там биоробот – синтетический организм, нагло и бесцеремонно выдающий себя за человека. Она не сможет в этом признаться, нет, она не сможет!

– Пап, я не смогу! – тихо проговорила Чериш.

– Что? – возмущенно бросил биоробот, убирая руку с плеча дочери.

– Не смогу я признаться!

Отец пристально посмотрел на Чериш, затем резко повернулся и молча сделал шаг к выходу. На мгновенье задержавшись в дверном проеме, он остановился и, не поворачивая головы, быстро произнес:

– Закрой дверь на все замки и не вздумай покидать комнату. Все начальство покинуло базу, и теперь здесь может произойти все что угодно. Сотни голодных до женского тела мужиков и ты – человек женского пола! Надеюсь, догадываешься, что может произойти! Ни тебе, ни мне это не нужно!

Отец Чериш имел доступ к лунному модулю информации и прекрасно знал, что может произойти с одинокой девушкой, попавшей в руки к беспредельщикам.

– Если все же решишь признаться, связывайся со мной по переговорному устройству, я устрою тебе выступление.

Биоробот больше ничего не сказал. Он перешагнул порог гримерки и вместе со своим приятелем Индисом исчез в творившейся в коридоре людской суете.

Какое-то время Чериш не могла сдвинуться с места. Она была ошарашена разговором с отцом и переваривала услышанную от него информацию. Чериш вернул в реальность какой-то незнакомый вояка, нагло просунувший свою физиономию в дверной проем и, увидя перед собой девушку, оценивающе присвистнул. От неожиданности Чериш вздрогнула, но инстинкт самосохранения заставил ее сделать шаг к незваному гостю и изо всех сил вытолкнуть его обратно в коридор. Через мгновение руки девушки судорожно закрывали замки на двери. Но тут послышался еле слышимый стук, затем еще и еще. Но вот стук прекратился. Чериш, еле дыша, приложила ухо к двери. По другую сторону не совсем надежной защиты все же ощущалось чье-то присутствие. Так девушка простояла несколько минут. Ничего больше не происходило, и Чериш с облегченьем вздохнула. Но вдруг она услышала голос. Он, перемешиваясь со стонами раненых и криками о помощи, слабо просачивался через дверное полотно, хотя слова можно было разобрать.

– Я теперь знаю, где ты! Я с тобой не прощаюсь!

После этих двух фраз голос исчез. Чериш какое-то время продолжала стоять, прислонившись к двери и вслушиваясь в звуки. Вопреки ее ожиданиям, она больше ничего не слышала.

Так пролетела неделя, потом еще одна и еще. Чериш совсем успокоилась. Она не сообщила отцу о происшествии и решила, что все это обычное недоразумение. Но вдруг в дверь постучали. Девушка вздрогнула. «Кто это? Опять тот идиот с сальным взглядом или снова пришел Индис?»

Чериш на цыпочках подошла к двери и прислонилась к ней ухом.

– Индис, это ты?

– Да, я! – донесся слабый голос.

Это не был голос биоробота. Индис имел сильный и уверенный голос и никогда не говорил шепотом. Чериш тихо отошла от двери и вызвала отца по переговорному устройству. Тот не отвечал. Девушка все касалась и касалась кнопки вызова на висящей в воздухе голографической клавиатуре, но от отца так и не было ответа. В дверь постучали еще сильнее. Чериш занервничала. Она сбрасывала вызов и снова набирала нужный номер. Отец молчал, а стук с каждым разом усиливался. Казалось, в дверь уже били ногами. Через мгновение стук исчез, и вслед за ним появился скрежет. Кто-то пытался металлическим предметом отодвинуть дверь в сторону. Чериш уже кричала в микрофон селектора, зовя отца на помощь. В переговорном устройстве через какое-то время включился автоответчик, записывая мольбу девушки о помощи, но отец все не отвечал.

Раздался резкий металлический скрежет. Дверные замки не выдержали, и дверь, вздрогнув, с силой задвинулась в стену. Чериш от шока вжалась в угол и замерла. На пороге стояло трое небритых мужчин в военной форме. Глаза одного вояки девушка хорошо запомнила. Это был тот ублюдок, которого она несколько недель назад вытолкнула из комнаты.

– Привет, красотка! – процедил сквозь зубы уже знакомый офицер.

Дальше все произошло очень быстро. Один захлопнул дверь, двое других подхватили Чериш под руки и потащили на кровать. Повалив ее на спину, ножом разрезали подол ее длинного платья. Чериш упиралась, как могла. Она била вояк ногами и звала на помощь. Сопротивление продолжалось недолго. Сильный удар по лицу помутил сознание девушки, затем еще удар и еще. Чериш чувствовала, как что-то периодически с силой проникает внутрь ее тела и это доставляет ей нестерпимую боль. Она мечтала стать человеком и находиться среди людей, и вот теперь эти люди подвергали ее жестоким пыткам. Она не понимала и не хотела понимать, зачем им это нужно и что они в этот момент чувствуют. Она хотела одного – чтобы ее муки поскорее прекратились. В полуобморочном бреду девушка звала отца, надеясь, что он все же придет и спасет ее, но все было бесполезно. В какой-то момент сознание к ней снова вернулось, и до нее донеслись слова:

– Ребята, смотрите, это же не девчонка, это робот, мать ее! Вот тварь!

– Ха-ха-ха! Да какая разница, здесь лучше не найдешь! Эх, повеселимся!

От очередного сильного удара по лицу Чериш окончательно отключилась…

Она очнулась от какого-то шума и попыталась приоткрыть веки. Те опухли, и каждый поворот глаз отдавался в бионачинке нестерпимой болью. Ее оголенная грудь была изрядно покусана, и на синтетической коже виднелись следы от зубов. Следующая боль, которая дала о себе знать, была внутри нее, где-то там, внизу живота. Девушка приподнялась на локтях и увидела, что подол порванного платья и простыня мокрые. Чериш никогда раньше не видела биологическую жидкость, которая наполняла ее синтетические артерии. А сейчас эта кроваво-красная субстанция обильно сочилась между ее ног, стекая на простыню. Чериш очень перепугалась, но ее внезапно отвлек громкий человеческий хрип. Звук исходил откуда-то сзади. С трудом перевернувшись, Чериш увидела отца. Робот-воин держал в поднятой вверх руке Алвиана и сжимал тому горло. Алвиан, закатив глаза, хрипел от удушья и мотал головой. Следующее, что увидела Чериш, – это были те трое ее мучителей. Они, полуголые, лежали на полу в лужах собственной крови. У одного из спины торчал нож, череп второго имел бесформенный вид, а рядом с трупом валялся какой-то металлический предмет, которым, видимо, вскрывали дверь. Третий ублюдок лежал на спине. Над его головой покоился стул, одна из ножек которого выходила из порванного беззубого рта садиста. У всей троицы были перебиты руки, да так, что вместо пальцев виднелось только одно кровавое месиво.

– Стой, отец! – закричала Чериш, найдя в себе силы. – Алвиан ни при чем. Его здесь не было!